Видимо услышав грохот копыт и колес, на крыльцо церкви, что стояла на опушке леса, выглянул бородатый дьякон с секирой. Его сопровождал вооруженный копьем, едва держащий в трясущихся руках оружие, дряхлый старик. Сказали вернувшимся, подъехавшим к ним Фанкилю и Вертуре, что капитан Глотте и граф Пильге забрали с собой своих людей, обитателей замка и жителей поселка, выдвинулись в сторону Полигона и Карьеров. Тут же, в церкви, оставили только стариков, тяжелораненых, и тех, кто не мог быстро идти. Остался и священник, что с двумя дьяконами, что присматривали за больными, сейчас служил всенощную. Напутствовав, он перекрестил полицейских, благословил их крестом и, сказав, что им надо ехать скорее, заперев за собой дверь, вернулся в храм. Уезжая вдогонку дилижансу, в пронизанную заревом пожара, непроглядную полнящуюся теней и страшных звуков холодную и безветренную мглу, обернувшись в седле, Вертура бросил последний взгляд на дверь с ромбическим слуховым окошком, озаренным рыжим светом многочисленных, зажженных перед иконами свечей. В его голове еще долго стоял зычный, призывный голос иерея — «Господу помолимся!» — последнее что он слышал, отъезжая от крыльца церкви.
Через минуту они снова выехали из поселка. Свернули на кривую дорогу, что, огибая скалы и размывы, вилась по склону холма по высокому гранитному уступу, огибая трясину Митти по северной оконечности, на краю которого в нескольких километрах друг от друга располагались Полигон и оставшийся за спиной горящий и покинутый замок Ринья.
Слева от дороги возвышался тот самый густо поросший лесом крутой подъем, на котором случилась сегодняшняя стычка: темный и зловещий, заваленный, бесформенными, своими очертаниями навевающие дурные мысли о засаде, осколками гранита. По правую руку, в просветах между редких деревьев, багровела зловещая, словно напитанная светом кровавого безлунного, беззвездного неба, гладь трясины. Ехали со всей поспешностью, с какой можно было двигаться в темноте. Впереди Фанкиль и Вертура с факелами, следом дилижанс, позади Даскин и лейтенант Кранкен. Полицейские стегали плетьми, били сапогами в бока, подгоняли лошадей. Все очень устали, но у них не было времени не на отдых, ни на промедления. Всем было страшно, все молча и сосредоточенно ожидали беды, бросали по сторонам сосредоточенные, внимательные взгляды, держали руки на эфесах мечей.
Основной отряд они нагнали почти что у самого Полигона, уже за опушкой леса. Длинная вереница пеших и верховых двигалась по дороге через поля самым быстрым маршем в сторону черных, чуть более темных, чем небо над головами прямоугольников виднеющихся далеко впереди, каменных домов. Многие драгуны, ополченцы и дружинники шагали пешком, везли на своих конях женщин с детьми. Какие-то вооруженные люди, наверно из той самой дружины, что приехала сегодня днем на осаду, сопровождали их.
— Кто такие! — грозно крикнул с коня, засветил необычайно тускло и вяло загоревшуюся фосфорную свечу, бросил ее на дорогу под копыла лошадей кто-то из замыкающих верховых.
— Полиция Гирты! — закричали злобным и громким хором одновременно инспектор Тралле, Вертура и Фанкиль.
Капрал вскинул ладонь, подал знак своим не стрелять, и полицейские пристроились к арьергарду колонны, поехали следом.
— Мы тоже их видели — мрачно согласился капитан Глотте, подъехав к коллегам, и выслушав рапорт о том, что случилось рядом с мостом в лощине — они идут с севера, где-то уже перебрались через ручей.
Инспектор Тралле кивнул.
— Утром будем разбираться. При свете.
Впереди чернели высокие, стоящие между полем и карьерами строения. Окна первых двух этажей каменных домов были заложены тяжелыми ставнями, сколоченными из укрепленных медью толстых досок. На посыпанной пыльным сухим песком площадке перед ними горели большие, сложенные шалашами из бревен, костры. Здесь уже знали о том, что в Гирте сменилась власть, герцог Ринья провозглашен мятежником, а граф Тальпасто назначен маршалом Гирты. Вооруженные люди с факелами встречали подходящих, коменданты заводили людей в дома, распределяли по коридорам, комнатам и лестницам.
Капитан Глотте и граф Пильге пошли к старшинам, улаживать конфликт с рыцарями, с которыми сегодня была стычка. Черный дилижанс и сотрудники отдела Нераскрытых Дел остановились перед фасадом, крайнего дома, в ожидании, чтобы их тоже расквартировали под крышей. Через некоторое время наступила и их очередь.
— Быстро! Быстро! — накричал на полицейских капрал, указывая усталым, возбужденным конюхам, чтобы взяли лошадей, отвели их в конюшни Ринья, что располагались за домами в земляном склоне тренировочной крепостной стены.
— Все в порядке — сообщил капитан Глотте, вернувшись с одним из рыцарей, скривил лицо, сказал, что тут все за Гирту, но сейчас надо продержатся до утра, сказал следовать
