— Да послушайте же! Да помолчите! — в сердцах воскликнул, начал ругаться маркиз. Он терял терпение. Ему было тяжело от боли и кровопотери — просто послушайте! Дайте мне сказать хоть слово! Закройте рот! Просто выслушайте меня! Не перебивайте, дайте договорить! Дайте мне хоть минуту, а потом я верну вас в Гирту, я сдамся мэтру Форнолле, сэру Прицци. Дайте сказать! Помолчите же!
— Говорите.
— Это Звездопад… — не зная как начать, представил он коня, переведя дыхание. Он держался за седло, только последними усилиями воли не позволяя себе сесть или лечь на землю, чтобы даже в этой печальной ситуации сохранить достойный вид — …и не перебивайте меня! Я напился, я ранен, вы разбили мне лоб своим протезом! Это подарок сенатора Парталле… конь Хольгера, младшего Прицци… — Борис Дорс замолчал, задумался, но все же решившись, снова тяжело вздохнул, продолжил уже совсем бестолково и сбивчиво — эх… Черт с вами со всеми. Да, вы же все равно заставите меня говорить после ареста, все равно все выясните, вскроете мне голову… Какая разница теперь… Это мы с мэтром Тралле, Эдмоном, шерифом Дирре, отцом Пантелеем и сержантом Коннетом сожгли их после того, как они напали на село у Червивого Ручья. Прицци младший с компанией поехали развлекаться в деревню… Не спрашивайте меня, что там было, посмотрите хронику, газеты. Вы знаете что эти мрази вытворяли на таких прогулках… Отец Пантелей служил игуменом в поселке, в храме, как увидел их, побежал за шерифом, поехали в город. Пока они развлекались, убивали мужчин, стреляли скот и детей, мы собрались, выехали им навстречу. У нас не было шансов. Они были солдатами, с современным оружием и в доспехах как у вас, с барьерами, на таких вот лошадях, и с ними был человек по имени Дихт, племянник и ученик Круми, оборотень, очередной любовник Эмилии… А мы были мальчишками-добровольцами… У нас тогда были только пистолет, который я стащил у дяди, мушкет мэтра Дирре, который не стрелял в искажении, луки, копья и меч…Но мы уже устали от всего этого, мы уговорились, что на этот раз точно не будем бегать и прятаться, нападем, дадим им отпор как есть. Мы были готовы принять бой с любым исходом, просто потому, что мы больше не могли терпеть этих издевательств, скотств и унижений. Мы ехали на смерть. Но по дороге их так и не встретили. Они остановились в Червивой Харчевне и напились. Все сбежали со двора, все, кроме хозяина и его семьи, которую они затащили к себе в постели… не спрашивайте меня зачем. Спросите у ваших любимых Тинвегов или Прицци… У нас не было возможности их спасти. Мы укрепили двери и подожгли дом, а когда они поняли что горят, и начали прыгать в окна, мы перебили их всех. Мы хотели убить и сжечь их снаряжение и их коней, чтобы никто не нашел нас, не узнал о нашем поступке, но мне стало жалко Звездопада. Он был лучшим конем из всех… и он потом пригодился, как и их доспехи и одежда, которые так напугали вас сегодня в моем тайнике. Когда сэр Роместальдус узнал о том, что у нас есть трофеи, он придумал эту схему, инсценировал ваше похищение как еще одно злодейство Круга. Леди Тралле нашла в приюте вас, девочку, что была похожа на настоящую маленькую леди Веронику. Вы же знаете, вам же сказали, ее и леди Эрику Тинкалу нашел и убил Круми в их доме, в лесу, на севере… Я не знаю, виноват ли в этом сэр Вильмонт, отдал ли приказ он лично, был ли он уверен в их смерти… Тогда никто ни в чем не был уверен. Мы даже боялись друг друга, гадали, кто предаст первым… После случая с Червивой Харчевней мы поклялись перед Богом в молчании о событиях той ночи и даже достали яд, чтобы в случае чего избежать пытки и мучительной смерти, если нас поймают и уличат в казни этих живодеров и убийц… По приказу сэра Роместальдуса мы с сержантом Коннетом и шерифом Дирре, моими верными друзьями и помощниками, переоделись в эти гадкие тряпки и похитили вас, перебили стекла в приюте, чтобы было похоже, а потом инсценировали, что Адам Роместальдус и леди Хельга случайно встретили и перебили нас по дороге обратно в Гирту. Мэтр Коннет позже был смертельно ранен. Тогда, в стычке у Перекрестка, а мэтру Дирре проломили голову какие-то налетчики из леса. Так что я остался один… Стефания. Вы знаете мою историю. Люди Прицци и Ринья сожгли наш дом за то, что мы с братом и дядей не склонились перед Кругом, не подчинились им. Моя жена и дочь погибли под копытами их коней. Я не один из них. Поверьте мне. Один раз я вас уже похитил, но не по своей воле. Все эти годы я корил себя за этот бесчестный поступок, совершенный в приюте святой Елены, хотя он и был содеян ради благих целей и был по сути всего лишь мелким хулиганством в чреде страшных пыток, предательств и убийств, совершенных Кругом… А потом, тогда, полгода назад, на Пасху, вы вернулись в Гирту…
— Все это ложь! — ответила, презрительно отмахнулась принцесса — вы просто глумитесь надо мной! Исчезните. После всего что вы сделали, вы мне просто омерзительны! Сгиньте с моих глаз, чтоб вас больше никогда не было.
— Хорошо — сел на сырую землю напротив нее, тяжело вздохнул, с досады сжал кулак, маркиз — не верите мне и черт бы с ним. Садитесь на Звездопада. Он отвезет вас обратно в Гирту. Он может перемещаться как ваша сестра, но я не знаю как приказать, может у вас получится… Если нет, просто скажите ему, он найдет дорогу. Забирайте его себе и езжайте с миром…
Он махнул рукавом, поднялся с земли и позвал коня. Тот подошел, опустил голову, замер тихо и смирно. Его багровый, как мантия и нарядно подкрашенные по челке волосы принцессы глаз тускло светил перед собой, но не давал тени. Принцесса Вероника поднялась с земли подошла и, высокомерным рывком выдернув поводья из руки Бориса Дорса, с презрением отстранившись от него, вскочила боком в седло. Отвернулась от маркиза.
Борис Дорс попытался улыбнуться ей, но вышло очень печально и фальшиво. Как смелый и решительный человек, он просто развернулся и зашагал прочь, размахивая руками, чтобы хоть немного успокоить свои
