ветреный раскаленный огонь. Как будто бы они вдохнула в меня новую жизнь. Мне почувствовалось, что у меня снова свои ноги. Мои, собственные такие настоящие, легкие и живые. Я лежала и не могла пошевелиться, потому что меня никогда не касались такие руки: холодные, как будто мертвые, беспощадные, властные и сильные… Она могла бы переломать мне все кости, могла бы с легкостью меня задушить, и я бы ничего не могла с ней сделать. Но вскоре я поняла, что она не разминает меня, а через кожу и мышцы проверяет мои органы, суставы и сочленения. С интересом препарирующего диковинное животное хирурга или натуралиста исследует мои искусственные руку, ноги и спину. Выправляет кости и мышцы, как будто натирает дорогое серебряное блюдо, которое потом понесет к гостям к столу, чтобы они с него ели. А потом пришел Август, встал передо мной рядом с постелью. Я лежала на кровати на животе без одежды и хотела укрыться, но Мария удержала меня. «Выйди» — властно сказал Август дочери, и Эмилия с поклоном оставила нас втроем. Я подумала, что вот оно, сейчас они оба возьмут меня на этом просторном ложе с лиловым атласным покрывалом как игрушку, будут делать со мной, что им захочется, наслаждаться мной как вином из бутылки, выпьют меня до дна, сожгут своим огненным ветром. И мне так хотелось чтобы они сделали это со мной, и осталось только протянуть с кровати руку, открыть рот, выгнуться, чтобы Мария положила на меня сзади свои ледяные мягкие ладони, но Август не проявил ко мне никакого интереса. Он обошел постель, коснулся рукой плеча Марии и холодно, без всякого участия, спросил «Как она тебе?». «То, что нужно» — ответила она ему — «почти как настоящая. Смотри, какие у нее волосы, вот седая прядь, чуть секущиеся концы». Она взяла в руки мои растрепанные волосы, начала пропускать их сквозь пальцы, демонстрируя ему, «И шрам, как будто она хотела порезать себе вены, но не хватило смелости пораниться глубоко и сильно. Вот эти два коротких, нанесенных неверной боязливой рукой, сужающихся разреза» — она чуть улыбнулась, взяла мою правую руку, продемонстрировала вот эти мои шрамы. «Посмотри на ее лицо. Она молодая и крепкая, но во всем ее облике напряжение, скрытый отпечаток тщательно скрываемой истерии. Она как настоящая, она похожа, в нее веришь» и спросила с улыбкой: «кому из мужчин Гирты ты отдашь ее?». «Никому. Оставлю себе» — заглянув ей в глаза, ответил он и, приласкав жену за шею, коснувшись ладонью ее щеки, сказал — «все я спать». Они улыбались друг другу так, как будто собрались напоследок запустить в меня свои беспощадные стальные руки с острыми пальцами, выпить мою кровь, сожрать мое сердце, разорвать меня на этом холодном атласном ложе на куски. У них были неумолимые пылающие глаза, они так смотрели друг на друга, как тигр на змею и змея на тигра. Страшно, тяжело, непреклонно, как будто бы весь мир горел вокруг них, но им обоим не было до этого совершенно никакого дела. Мне хотелось плакать от обиды и бессилия: как же жестоко обошлись со мной эти люди, которых я мнила своими добрыми друзьями и единственными заступниками здесь, в Гирте. Какими абсолютно чуждыми, страшными и лишенными всякого сострадания и снисхождения открылись мне те, с кем мне теперь предстояло жить здесь и на кого мне теперь предстояло рассчитывать. Как они переломали меня, прямо так сходу об колено, как бесчеловечно поступили! Август ушел, вернулась Эмилия. Мне стало так страшно, холодно и одиноко, что я заплакала в голос, но Мария обняла меня, приласкала к себе, сказала — «плачь пока можешь, пока у тебя есть слезы, пока не очерствело твое сердце, пока душа не закостенела во лжи». У нее были такие печальные и скорбные глаза, такие нежные и заботливые руки, как будто они искали чтобы приласкать родных сыновей и дочерей, но не находили их. Мне стало настолько жаль ее, настолько стыдно перед ней, что я извинилась и перестала плакать. Она печально кивнула в ответ, посадила меня на кровать рядом со своей дочерью, села рядом, обняла как родная мать, начала расчесывать. Вначале меня, потом Эмилию. Закончив, уложила меня в постель и потушила свет. Они с Эмилией ушли. Я была ошеломлена всем случившимся. Я хотела одеться покинуть этот дом, уехать из Гирты прочь, забыться и никогда не вспоминать о том, что со мной случилось, но не нашла ни халата, ни обуви, ни своей одежды. Я подошла к двери, но на ней не было никакой защелки и ее нельзя было запереть. Ночью дул сильный ветер. Шумно раскачивал деревья в саду, стучал каким-то железом. А потом пришла Эмилия. В белом платье с беспроводной свечой в руках, как призрак. До этого она все время молчала, только улыбалась. Я чувствовала, что что-то не так, но думала так положено, а теперь она заговорила со мной, и я поняла, что она самая настоящая тихая сумасшедшая. Она пожаловалась, что Август отправил по делам ее Кристофа, что луна бьет в окна, и ей страшно одной в ветреной темноте. Я понимала, что она умалишенная, но не знала, что сказать, чтобы не напугать ее еще больше или не разозлить. Она погасила свою свечу, легла на мою постель, сложила свои длинные костлявые руки на груди и попросила ее согреть, а когда я легла рядом, укрыла одеялом, обняла ее, она тут же потеряла сознание, впала в забытье… Она почти не дышала, была такой худой, холодной и жесткой, что мне казалось, что рядом со мной лежит окоченевший костлявый труп, мне было страшно уснуть, я боялась, что она проснется и задушит меня во сне. А когда все-таки от усталости на секунду прикрыла глаза, то проснулась от того, что она обнимала меня своими страшными холодными руками, через кожу которых в лунном свете, что пробивался в окно, просвечивали кости и вены… Какой же я была наивной дурой! А я еще с гордостью думала, что я приеду, буду в Гирте умнее, красивее, образованнее всех! И вот так Прицци научили меня, кто здесь главный, чего я на самом деле стою и где мое место…
Принцесса гордо расправила плечи и закурила очередную папиросу, которые принес от кофейного столика и оставил на подоконнике маркиз. Вдохнула тяжело и шумно, словно пытаясь выкурить ее за один раз. Длинной узкой и такой же долгой струей выдохнула дым, энергично спрыгнула с подоконника, обхватила маркиза
Вы читаете Рыцари Гирты (СИ)
