Уже на самом мосту доктор Сакс придержал коней, чтобы посмотреть, что случилось на реке. Отсюда, с открытого пространства, было отчетливо видно, как черный дым страшными быстрыми клубами, поднимается из окон фасада ратуши, верхняя часть которого отчетливо просматривалась над крышами домов стоящих на скалах по южному берегу реки.
— Успели проскочить — оборачиваясь на ворота, которые закрыли буквально через несколько минут за их спинами, показывая назад большим пальцем, констатировал Фанкиль и затрубил в рог, призывая расступиться толпящихся на набережной, напротив дома депутатов похожих на телохранителей и личных охранников вооруженных людей.
— Иначе была бы дискуссия — кивнул ему лейтенант Турко, согласился с ним.
— А теперь, мэтр Сакс, вожжи в руки и бегом из Гирты чтоб нас тут никогда не было — весело кивнул доктору рыцарь, указал на какого-то всадника на набережной, что повздорил с одним из вооруженных людей и, направив на него коня, ударил мечом по голове — все. Теперь они тут власть, а мы гражданские. Военное положение.
Впереди был затор. Один из самых ходовых и людных перекрестков Гирты — перекресток проспектов Булле и Рыцарей был перекрыт. В седлах сидели, ждали чего-то, наблюдали за происходящим верховые. Вокруг стояли многочисленные, плохо снаряженные люди всех возрастов, похожие на спешно поднятых по призыву лейтенантов квартальной самообороны дружинников, а полицейские только пожимали плечами делали лица, что не понимают, что происходит и стоят они тут, как будто только для виду. Какой-то лейтенант махал рукавом извозчику, что, наплевав на всех, пытался проехать через перекресток: с обеих уже начала образовываться плотная пробка из повозок и телег. Среди них стояли две пустые фельдъегерских кареты. Рядом несли вахту дружинники графа Прицци. К собравшимся то и дело подходили какие-то новые группы вооруженных людей, подъезжали верховые. Простые пешеходы разворачивались и уходили прочь чтобы не попасть в самую гущу готового вот-вот вспыхнуть конфликта: с южной и западной стороны перекрестка стояли облаченные в доспехи, при полном боевом снаряжении жандармы и сержанты Лилового клуба под предводительством барона Марка Тинвега. Опершись о щиты и пики, они мрачно и зло смотрели перед собой, как будто только и ждали приказа к наступлению.
Не хотели пропускать через перекресток и дилижанс Фанкиля, но когда инспектор Тралле предъявил циркуляр, и выяснилось, что в соответствии с заранее установленной на случай чрезвычайной ситуации должностной инструкцией они следуют на указанную их подразделению позицию к полицейской заставе у главпочтамта, с ними не стали разбираться и пропустили.
Когда они отъезжали, еще один большой вооруженный отряд, по виду регулярной армии Гирты, под предводительством капитана в ветеранском берете, подошел к перекрестку по проспекту Булле с восточной стороны. Построив своих людей для атаки, командир поехал к барону Марку Тинвегу и еще одному важному человеку в броне и при регалии полковника, возглавляющему группу хорошо снаряженных к бою людей с желтыми драконами на груди. Потребовал каких-то разъяснений.
В суматохе отряд полиции покинула Ева. Что-то быстро шепнула опешившему Даскину и, забрав с собой клетку которую принесла Хельга Тралле, пнула башмаками коня, помчалась в какой-то переулок в сторону восточной части Гирты.
На перекрестке с улицей генерала Гримма, Вертура тоже бросил Фанкилю быстрое.
— Я вас догоню! — и пока не одернули, погнал вскачь к своему дому, спешился у парадной, бросил вожжи дворнику Фогге и кинулся в двери. Консьерж со своим товарищем проводили его внимательными взглядами. Они пили чай, макали в него овсяное печенье, перед ними на столе лежала какая-то разобранная механическая машина, как будто поломавшиеся настенные часы. Похоже, происходящее в городе ничуть не беспокоило их.
Вертура взбежал на второй этаж, застучал в дверь. Мариса открыла ему. Увидев, что он при оружии и в броне, она поняла все без разъяснений.
— Что делать мне? — коротко спросила она, его, положив ладони ему на грудь, тревожно вглядываясь в его грозные, разгоряченные непримиримой и страшной готовностью к бою с любым исходом, черты.
— Вот — детектив схватил свой меч и, с усилием отвинтив массивный, но пустотелый цилиндрический, с фрезерованной декоративной нарезкой эфес, вытряхнул из него на ладонь золотые монеты, что привез с собой из Мильды. Передал ей — я не знаю, куда мы едем, но в городе мятеж. Ты должна покинуть Гирту, не знаю кто победит, но тут будут чистки, а мы все наперсники леди Вероники. Бери любого коня. Скажешь у ворот Рыцарей, что по поручению мэтра Гассе, его знают все, он военный посредник резидент конфедеративной контрразведки с легендой контрабандиста, это вне политики. В бардаке никто не будет разбираться, тебя выпустят. Ни слова о мэтре Тралле, о полиции, обо мне. Эти деньги, тут много, разложи по разным сумкам, не будут пропускать, спросят, отдашь сразу половину, скажешь, что это все что у тебя есть. Вот еще, она тоже стоит денег — он сорвал с себя бронзовую подвеску лейтенанта полиции Гирты — доедешь до Ронтолы, в Ронтоле спросишь на почтамте Евлампия Пенсатти, это наш связной, тебя посадят на экспресс до Мильды.
Мариса не перебивала, внимательно слушала, что он говорил.
Закончив разъяснения, Вертура подскочил к столу и, схватив ее вставленный в гусиное перо грифельный стержень, написал на листе несколько быстрых строк.
— Мильда, Южного и Лордов сто пятьдесят шесть, комендатура Южного. В. Бенету, В. Тирэту. Гирта — Вертура Второй отдел. Выполняя приказ М. Э. Динмара, пропал без вести при исполнении. Права на имущество на предъявителя Анна Мария Гарро. Сентябрь, Гирта, 1541. И вывел факсимиле, прибавил кодовый символ.
— Вот — вручил бумагу, сказал он быстро ей — там еще сто золотых марок и мое жалование, командировочные, посмертная выплата. Расскажешь, как все было. Сэр Динмар поможет тебе, примет к нам в полицию. Если я останусь в живых, я догоню тебя в пути.
Мариса молча кивнула, обняла его. Она не плакала, не спорила, не устраивала скандалов и сцен, не задерживала его. Она знала, что такое расставание и смерть и знала, что перед ее лицом нет времени на подобную бесполезную трату времени.
— Спасибо
