Она не выдержала, зарыдала в голос и, схватившись за оплечья его бригандины, со всей силы ударила кулаком по его груди. Детектив обнял ее. Несколько секунд еще она плакала, но из последних сил взяла себя в руки.
— Иди, все… И если Бог настолько жесток и глух, что позволит тебе умереть, отберет тебя у меня, такой Бог не нужен мне! Я стану драконом с обратной стороны луны, я взлечу к нему на небо… плюну ему в лицо… — она плакала, скрежетала зубами от обиды, злобы и бессилия.
— Не говори так. Никогда не говори — заботливо, но твердо положил ей на плечо руку детектив, заглянул ей в лицо. По его щекам теперь тоже бежали слезы — Бог это Бог. Его воля это Его воля, Он создал нас всех, Он имеет полное право на нас, и не нам Его судить. Он дал нам нашу веру и служение, самое ценное, что только может быть в нашей жизни. Сказал нам словами Евангелия, что не мир принес на землю, а меч. Дал нам волю и силы нести свой крест. Сухую, никчемную, ветвь срубают и бросают в огонь неугасимый во внешней тьме. А мы просто люди, мы христиане, мы делаем то, к чему нас призывают долг и наша вера, иначе, зачем еще жить. Я не знаю почему так надо, мне горько от того, что многих Он забирает к себе на половине пути, не оставляет с нами хотя бы для поддержки и утешения, но я знаю что иначе не может быть, что каждый из нас должен принять этот терновый венец. Просто чувствую всеми душой и сердцем. Наверное, Он намеренно создал нас такими. Летящими звездами, что озаряют ночь, сгорая в своем стремительном полете к земле. Напиши это в своей книге. Мне пора. Могут закрыть ворота.
— Да — ответила она ему твердо, уверенно и тихо.
Перекинув меч в левую руку, он перекрестился на иконы, и хотел было уже выйти, когда Мариса достала из поясной сумки револьвер и горсть капсульных патронов со слабо мерцающими фосфоресцирующими бирюзой высокотехнологическими гильзами.
— Леди Хельга дала мне его, чтобы я могла защитить леди Веронику. Это стабилизированные, самые лучшие. Никогда не дают осечек. На, возьми.
— Нет — отстранил оружие детектив — я умею драться, а ты нет. Так что оставь себе. Все. Пора.
Она последний раз быстро обняла его, прижалась к его груди щекой, прошептала что-то ласково, торжественно и тихо, слова заклинания или напутствия, что должно было уберечь его в беде, перекрестила его сердце. Он обнял ее, провел рукой по волосам по спине. Коснулся губами лба. Молча и коротко кивнул. Она кивнула ему в ответ, попыталась улыбнуться. Отойдя на шаг назад, благословила его широким крестом и, поклонилась в пол.
— Я буду ждать тебя, Марк Вертура, детектив, принц-изгнанник и шпион, мой смелый и добрый муж. Хранит тебя Бог! Я буду молиться о тебе!
— Спасибо — благословил ее крестом и детектив, тоже поклонился в пол и вышел из комнаты, неся на согнутом локте свои шлем и меч. Мариса закрыла, заперла на засов за ним дверь.
По улице маршировали вооруженные люди. Кто-то крикнул ему.
— Кто такой? — когда тот вскакивал в седло — куда спешим?
— Вертура! Второй отдел! — по привычке, не сообразив сразу, что сказал не то, грозно и грубо, крикнул ему детектив и дал в галоп по улице Прицци, в сторону площади Иоанна Крестителя, пока озадаченный капрал размышлял в каком ведомстве есть второй отдел.
Детектив был уверен, что ворота у Почтамта уже перекрыты, но он знал, что неподалеку от Улицы Зеленого Мола в стене внутренних укреплений Гирты, у Косой Башни и парусных мастерских есть проезд. Во время одной из прогулок, когда Мариса показывала ему эту часть города, она рассказала историю о том, что когда-то тут были крепостные ворота, но они рухнули от старости по недосмотру и их растащили на кирпичи, а пролом за ненадобностью так и не заложили. Вертура рассудил, что поднятая по сигналу военного положения, частично мобилизованная армия, что уже вступила в конфликт с мятежным графом Прицци еще не перекрыла этот проезд и, свернув по Такелажной улице, он действительно увидел, что проход открыт. Только двое полицейских, которых, наверное, по наличию более важных дел еще не оповестили о случившемся, вяло бродили по улице, прислушивались к тому, что происходило в городе, курили у дверей караулки, от нечего делать ругались с какими-то мастеровыми.
— А, шпион из Мильды… — неприязненно заулыбался знакомый постовой Кролле — война что ли?
— Нет, помолвка же! — бросил с седла детектив и помчался дальше, к воротам Рыцарей. Подъезжая к городской стене, на перекрестке он заметил еще одну группу верховых, на этот раз без опознавательных знаков и вымпелов. Какие-то люди с виду не похожие на городских, с луками и копьями, проводили его внимательными взглядами. Вертура еще подумал, что сейчас его задержат, или пустят всед стрелу, но и тут его пропустили. Еще с проезда, что вел вдоль крепостного вала, детектив заметил что впереди происходит какое-то движение. Множество пеших и верховых облаченных в доспехи и форменные белые плащи и мантии с черными крестами заняли ближайшие улицы перед воротами Рыцарей, через которые в город входила колонна вооруженных, худо и разномастно одетых людей. Его окликнули — двое всадников из тех, что пропустили его на перекрестке все же поехали следом за ним, и он уже было испугался, что опоздал и хотел развернуть коня, дать вскачь, скрыться в переулке, но вовремя заметил среди стоящих у перекрестка нескольких драгун ночной стражи, облаченных в броню и черные кожаные куртки-блио. Одни из
