его не испугал. Видимо, потому, что стрелок еще не натянул на лицо маску. Однако, несмотря на внешнее спокойствие, Корделл не отрывал взгляда от отверстия, из которого выскальзывали банкноты, шепча, наверное, про себя: «Скорее! Скорее!»
А затем в кадре появился ствол оружия над плечом Корделла, уткнувшийся ему в левый висок, и спуск курка завершил жизнь бедняги на этой земле. Брызги крови почти полностью покрыли линзы камеры, а Корделл повалился было вперед и вправо, на стену, но потом грохнулся на землю.
Стрелявший мужчина между тем, появившись в кадре, забрал все наличные, которые продолжали поступать из банкомата. Маккалеб на мгновение сделал паузу. Теперь он хорошо видел на экране убийцу в маске. Он был в том же спортивном костюме и в той же маске, что и на кассете с Глорией Торрес. Да, Уинстон была права, проверки баллистики тут не требовалось. Это будет просто техническим подтверждением того, что Уинстон, а теперь и Маккалеб знали и без того. На обеих кассетах был один и тот же мужчина, в одной и той же одежде, действовавший по одной схеме, из прорезей маски смотрели те же холодные глаза.
Маккалеб отпустил кнопку паузы, и запись продолжалась. Когда стрелявший забирал наличные, возникло впечатление, что он что-то говорит, однако его лицо не смотрело в камеру, как это было в магазинчике. Казалось, он бормочет что-то самому себе.
Преступник вдруг почти ушел из кадра, наклонившись влево, чтобы что-то поднять. Стреляные гильзы, конечно. Затем он рванулся вправо и совсем исчез с экрана. Маккалеб ждал еще несколько секунд, но единственной фигурой, остававшейся на экране, был неподвижно лежавший на тротуаре под банкоматом Джеймс Корделл. Взгляд приковывала расплывавшаяся лужа крови под его головой, затем тоненьким ручейком побежавшая вниз по тротуару к обочине.
Через какое-то мгновение на экране появился еще один человек, тут же склонившийся над телом Корделла. Это был Джеймс Нун. Он был лысоват, в очках в тонкой оправе. Он дотронулся до артерии на залитой кровью шее Корделла и огляделся, возможно, чтобы убедиться в своей собственной безопасности. Затем он вскочил и исчез с экрана, вероятно побежав к машине звонить в скорую помощь по сотовому. Нун появился в кадре вновь примерно через полминуты и стал ждать. Время шло, Нун смотрел то в одну, то в другую сторону, явно нервничая. Вероятно, он опасался, что убийца, который на большой скорости выехал с парковки, может вернуться и выстрелить в него. Наконец что-то привлекло внимание Нуна на дороге. Было хорошо видно, как его рот открылся в немом изумлении и он что есть мочи замахал руками, но «скорая» промчалась мимо. После этого Нун снова пропал с экрана.
Спустя некоторое время экран запрыгал снова. Маккалеб отметил, что с момента появления свидетеля прошло семь минут. Два медика со «скорой» засуетились вокруг Корделла, проверяя пульс и глазную реакцию. Разорвав рубашку на груди, попытались послушать сердце. Поднесли носилки, но тут один из врачей, который слушал сердце, покачал головой. Корделл был мертв.
И через секунду перед глазами Маккалеба замелькал пустой экран.
Посидев неподвижно с минуту, почти машинально Маккалеб поставил кассету с записью сцены преступления. Очевидно, съемку производили ручной видеокамерой. Вначале шли кадры, показывающие банк и прилегающую улицу. На парковке перед банком стояло два автомобиля: весь пыльный белый «Шеви-сабербан» и машина поменьше — ее было совсем плохо видно, она стояла далеко. Терри решил, что «сабербан» принадлежал Корделлу. Это был большой, кое-где поцарапанный и весь в пыли микроавтобус, колесивший по горным дорогам и по пустыне, по местам, где пролегал акведук. Другая машина, как несложно было догадаться, принадлежала свидетелю Джеймсу Нуну.
Затем на пленке появился банкомат, а под ним тротуар, весь в пятнах крови. Тело Корделла оставалось на том месте, где его обнаружили врачи скорой помощи. Оно не было ничем накрыто, так что было хорошо видно голую грудь убитого под разорванной рубашкой.
Еще несколько минут камера металась, запечатлевая разные моменты происходящего. Сначала криминалисты измерили и сфотографировали место убийства, затем полицейские занялись телом Корделла, положили его в пластиковый мешок и увезли в морг. Наконец криминалисты обыскали место преступления со всей тщательностью, которой требовала их профессия, отыскивая отпечатки пальцев и тому подобное. Камера запечатлела, как один из криминалистов с помощью маленькой металлической иглы выковыривал из бетонной стены, у которой стоял банкомат, сплющенную гильзу.
В конце кассеты имелся сюрприз, которого Терри не ожидал. Оператор зафиксировал, как Джеймс Нун в первый раз рассказывал полицейским, что он видел. Свидетеля поставили на углу банка, рядом с телефонной будкой, и разговаривал он с одним из помощников шерифа в форме — оператор знал свое дело. Нун выглядел лет на тридцать пять. По сравнению с полицейским он смотрелся плотным коротышкой, да еще в бейсбольной кепке. Он был очень возбужден, все еще погруженный в события, свидетелем которых он стал, и, видимо, крайне расстроенный накладкой с вызовом «скорой». Оператор включил звук лишь в середине беседы.
— Я лишь хочу сказать, что у бедняги был шанс побороться за свою жизнь, — как заведенный повторял Джеймс Нун.
— Да, сэр, я понимаю, — говорил полицейский. — Я абсолютно уверен, что это будет учтено.
— Я имею в виду… я хочу сказать, что кто-то обязан проверить, как такое могло произойти, — и ведь больница всего в полумиле отсюда, разве нет?
— Мы хорошо понимаем вас, господин Нун, — терпеливо слушал свидетеля служитель закона. — Но давайте поговорим минуту о другом. Не могли бы вы сказать, вы видели что-нибудь или кого-нибудь до того, как обнаружили тело? Я имею в виду, что-нибудь необычное.
— Да, я видел мужчину, — уверенным голосом вдруг произнес Нун. — По крайней мере, я так думаю.
— Какого мужчину?
— Грабителя, конечно. Я видел его машину, уезжавшую на большой скорости.
— Вы не могли бы описать ее, сэр?
— Разумеется. Черный «чероки». Новая модель. Ну, не из тех, что похожи на дурацкие коробки.
Полицейский выглядел несколько сконфуженным, однако Маккалеб прекрасно понимал, о чем идет речь, Нун четко описывал модель «Гранд Чероки». У Маккалеба самого была такая.
— Я осторожно парковался, а он вылетел так, что чуть не снес меня, — продолжал Нун. — Этот тип просто кретин. Я ему посигналил в ответ, как полагается. Ну, потом я въехал и обнаружил здесь того застреленного. Я тут же кинулся к сотовому в своей машине и позвонил в «911», но потом все пошло х… знает как.
— Да, сэр. Но мы просим вас не выражаться подобным образом. Возможно, вам придется выступать в суде.
— Да, разумеется, извините, — сказал Нун уже голосом здравомыслящего человека.
— Давайте еще немного поговорим о той машине. Вы, случайно, не заметили ее номер?
— А я и не смотрел на него, — пожал плечами Нун.
— Сколько человек было в машине?
— Полагаю, что один, водитель.
— Мужчина или женщина?
— Мужчина.
— Вы не могли бы описать его?
— Вообще-то я его не разглядывал. Я просто старался избежать столкновения с его машиной, и все.
— Это был белый мужчина? Черный? Азиат?
— О! Он был белый. Уж в этом-то я уверен. Но вот опознать его я не смог бы.
— А как насчет цвета волос?
— Он был седой.
— Седой? — изумился полисмен. Грабитель-старик? Это показалось ему крайне необычным.
— Кажется, — сказал Нун. — Но все было так быстро. Так что я не уверен.
— Может быть, на нем была шляпа?
— Да, возможно, — растерянно произнес Нун.
— Что «возможно»? — попытался уточнить полисмен.
