«Значит, — размышляла Марушка, — жители хутора убили лес? Ладно, Груша — та и волшбы не видала, наверное. Но ведь дядько Бажан, Фёкла, Любава — они же хорошие люди, как они могли разрешить такое? Это же просто камни, — вспомнила она серые яхонты в мешках, — их не съесть, ни излечить ними хвори… Разве стоят они того? Знала бы раньше, что они такое сотворили — и руки не пожала и гостевать бы не осталась!»
Накренившуюся сосну Роланд заставил обходить за несколько аршинов, по дуге — запасом, чтобы та, если начнет падать, не повалила за собой соседние деревья, загнав путников в ловушку. Лис пинал комья земли и оглядывался.
— Там сейчас, наверное, пироги греют, — мечтательно протянул он. — А мы даже не перекусили перед дорогой. Может, привал?
— Нет, — отрезал Роланд так мрачно, что Марушка невольно дернулась и уткнулась виноватым взглядом в сухую землю.
Шла она медленно, глядя под ноги и сильно отставая от спутников. Лис временами останавливался, будто невзначай — поправить седельную сумку, почесать колено, поднять поросшую тонконогими грибами шишку, каждый раз дожидаясь, пока Марушка поравняется с ним.
— Уходили, темно еще было. А теперь, гляди, Марь, — взмахнул он рукой, — как красиво заря горит…
Марушка обернулась. Обернулся и Роланд.
— Там ведь хутор?.. — девочка наморщила нос и, повертевшись по сторонам, пробормотала: — Тогда какая же это заря? Солнце восходит с другой стороны…
— Костры, значит, снова жгут, — Лис пожал плечами, прислушался и неуверенно добавил: — и песни горланят…
Марушка неловко покачнулась и застыла, прижав ладони к щекам.
— Говорила же, сгорит всё из-за этих кострищ! — с досадой топнула она ногой. — Нужно вернуться и помочь тушить поле!
— Стой, — Роланд сунул Лису поводья и двинулся ей наперерез.
Она бросилась бежать. Роланд, чертыхнувшись на ходу, ринулся вслед. Казалось, один неосторожный шаг, и девочка провалится в бездонную нору, скатится по песчаной горке под землю или зацепится за торчащий корень, но вместо того она птичкой взмывала, перепрыгивая ямы, проворным ужом скатывалась с насыпи и обходила корни, петляя зайцем.
И девочка, и воин скрылись из виду, а Лис завороженно смотрел туда, где еще вчера лилась рекой медовуха, и вздымался пар от гор пышных пирогов, а в глазах его отсвечивали смазанными точками горящие вдалеке избы. Лошади нервничали, фыркали и стучали копытами.
Все тяжелее становилось Марушке бежать, все ближе слышалась хриплая брань позади. Ноги налились тяжестью, и она запнулась на ровном месте — подошва сапога заскользила на песке. Она скатилась по насыпи вниз, под корни, в черное нутро ямы. Сверху зазмеился и посыпался песок. Марушка заскулила, хватаясь за вывихнутую лодыжку, но прикусила губу и вытянула шею, осторожно выглядывая.
Роланд, потеряв ее из виду, остановился неподалеку и поворачивался из стороны в сторону, щучьим взглядом осматривая редкие деревья, прислушиваясь к шелесту сухого опада. «Выпорю, — вдруг подумал он, — отловлю, отволоку в безопасное место, и там выпорю. А если ворюга попытается возразить, и его тоже выпорю».
Рыжие отблески заиграли на стволах деревьев, окрасили теплым светом серый мох под ногами.
Марушка выскочила тенью, толкнула молодую сосенку, навалившись на нее всем телом. Деревцо заскрипело, покачнулось и поддалось натиску. Роланд растерялся на мгновение, но вместо того, чтобы отскочить назад, подался вперед, проскочил и выругался — сухие ветки оцарапали затылок.
Марушка, удостоверившись, что остановила, но не зашибла его насмерть, побежала, подволакивая ногу, к опушке. Там он ее и настиг. Повалил на землю, прижал для уверенности всем телом и закрыл ладонью рот. Другую же запустил под ворот платья. Девочка возмущенно замычала и впилась зубами ему в руку.
— Где бусина? — прошипел Роланд.
— Там люди горят! — воскликнула она, отплевываясь и тщетно пытаясь выбраться. — А ты про какую-то бусину…
Больше она ничего не сказала — Роланд резко опустил ей руку на затылок, вжав лицом в землю, и замер. Марушка попыталась лягнуть его, возмутиться, но вместо этого только набрала полный рот сухих иголок. Дышать стало тяжело. Воздух из груди вырывался с тяжелым хрипом. Вскоре, когда Марушка уже не понимала, сон это или явь, а перед глазами заплясали разноцветные круги — послышались голоса. Двое мужчин переговаривались, топтали колосья, но проходили достаточно далеко от зарослей на опушке, чтобы заметить девочку и воина. Разговор их Роланд тревожно слушал, Марушка же различала только интонации и обрывки слов.
Когда шаги затихли в отдалении, Роланд быстро поднялся. Марушка перевернулась на спину, вдохнула во всю грудь и зашлась в кашле. И руки, и ноги ее затекли, а воздух — вожделенный воздух, обжигал гортань. В ушах звенело. Она повела головой. Роланд нависал, двоился перед глазами и что-то серьезно говорил — она видела, как шевелятся его губы, но не могла разобрать ни слова.
Осоловело глядя перед собой, резко села. Воин не успел отклониться, и она ткнулась ему в лицо, ударилась лбом о подбородок, схватилась за голову — звуки пропали, только танцевали кругом алые пятна.
— Я ничего не слышу, — беспомощно прошептала Марушка, и до боли прикусила губу, не услышав и собственного голоса.
Роланд сгреб ее в охапку. Марушка дернулась, попыталась нащупать камень или палку, чтобы защититься, но только поскребла ногтями землю. Она обиженно всхлипнула, повиснув у воина на шее. И когда он, крадучись и петляя меж деревьев, коснулся теплой ладонью оцарапанной о хвою щеки, а потом погладил по голове, попутно распутывая нечесанные волосы, девочка завыла. Ему приходилось прятать ее мокрое лицо под полой куртки, чтоб хоть немного приглушить рыдания, до тех пор, пока сама Марушка не услышала себя — сначала тихо и глухо, будто издали, а потом все громче, — и дернулась, испугавшись отчаянно крика, который рвался у нее изнутри.
— Пусти, — она уперлась локтями Роланду в грудь и попыталась оттолкнуть его. — Кто там ходил? Что за разбойники?
— Где бусина? — настойчиво повторил он.
— Твоя Радмила сказала не снимать ее, а я отдала Груше, — Марушка гордо вскинула голову. Нос у нее распух и покраснел. — Дай сама пойду.
Роланд замолчал, обернулся, поглядел на крадущиеся к полю языки огня из почерневших изб.
— Что ж, — сказал он, наконец, — так даже лучше.
— Ты прятал меня от бандитов в бузине? А я — глупая, обиделась… Это они подожгли хутор, да? Чтобы яхонты отобрать? Давай вернемся, — девочка задрыгала ногами.
Роланд долго молчал, но больше не оборачивался и, похоже вовсе не слушал ее.
— Ты ведь в одиночку одолел медведя, а потом разбойников на реке… — затараторила Марушка, глядя, как неумолимо удаляется хутор. — И еще в «Двух Ослах»… Мы позовем Лиса на помощь… И
