— Что со мной?
— Все будет хорошо, — заверил ее Гриффин, снимая кольца и браслеты с рук девушки. — Ты в безопасности.
"Разве это важно сейчас? — про себя удивилась Эль. — Хотя. Возможно".
Ее чуть-чуть знобило, в груди, где-то рядом с сердцем, появилась ледышка и с каждой секундой становилась все больше.
— Холодно… — прошептала Эль.
— Хорошо, — Гриффин кивнул. С нечеловеческим проворством он вытряхнул Эль из куртки, почти ее не тревожа, а после по самый нос укутал теплым пушистым одеялом. А потом еще поданным слугой пледом.
— Я подготовлю грелки, — решил Бертрам и неспешно покинул комнату.
Гриффин покивал, хотя мужчина уже не мог видеть этого, и вздохнул. Он присел на корточки, наблюдая за девушкой, а она свернулась калачиком и замерла с гримасой боли на вмиг осунувшемся бледном лице.
— Все будет хорошо, — прошептал молодой человек, не зная, слышит ли его Эль. — Но… нужно потерпеть.
Глава 6
Люди верят, что необъяснимые им силы не существуют сами по себе. Они верят, что мы так же следуем воле кого-то, кто стоит над нами. Но мы лишь муравьи, чья цель — сохранение равновесия во вселенной. И сила, движущая нами, превосходит волю любого правителя. По крайней мере, это правдиво в отношении многих из нас…
Из дневников Гриффина
Сначала пришел жар. Он заполнил собой каждую клеточку тела Эль, причиняя боль, сжигая заживо. Легкие горели, и девушка не могла даже шептать. Просто шевелила губами, прося то ли воды, то ли быстрой легкой смерти. Она не думала, что кто-то отзовется, но каждый раз ее щеки касалась прохладная ладонь, а через секунду по телу растекался блаженный холод. Эль вздыхала, растягивала растрескавшиеся губы в болезненной улыбке и вновь проваливалась в сон.
Потом под тяжелое одеяло пробирался холод. Он колющим инеем поднимался от пальчиков на ногах, по-хозяйски обнимал Эль и нашептывал свои зимние бесконечные сказки. Девушка плакала, выла в голос и тряслась. Но вновь появлялся кто-то, подсовывал под ноги громадную грелку, завернутую в махровое полотенце, растирал ладони Эль и заглушал голос холода.
Девушка не слышала, что и кто ей говорил. Различала лишь несколько слов, удивляясь им. Неужели всего второй-третий-четвертый день? Ни недели? Ни годы? Ни столетия? Ни бесконечность? Всего несколько дней?
Но удивление быстро проходило, сменялось тревожным коротким сном.
Сны пугали. Они полнились образами, неясными символами, незнакомыми и совершенно чужими воспоминаниями, голосами, что нашептывали, рассказывали и вели куда-то еще глубже. Там, в полной темноте, время замирало и даже сны казались тягучими и медлительными, а образы в них — кадрами на замедленной перемотке.
Временами Эль начинало казаться, что она Алиса, падающая вниз по кроличьей норе. По огромной и бесконечной кроличьей норке клептомана. Со всех сторон девушку окружали мириады предметов и замерших в нелепых позах существ. То и дело появлялся высокий седовласый мужчина в костюме-тройке, вынимал из жилетного кармана серебряные часы и строго возвещал время суток.
"Его зовут Бертрам, — изредка вспоминала Эль. — Он живет в странном доме, похожем на старинное поместье, и называет Гриффина мастером".
Сам Гриф не возникал во сне. Он был частью реальности, куда требовательно и без сострадания вытряхивал Эль из забытья. Раннар приходил каждый день, строго тряс девушку за плечи, а после поднимал на руки и нес в ванную комнату. Ей не хотелось никуда идти, не хотелось шевелиться, но Гриффин заставлял. И Эль, как в тумане, умывала лицо, не видя ни своего отражения, ни даже раковины. Это не приносило облегчения, но служило таким же мерилом времени, как и слова Гриффина.
После раннар на руках относил ее обратно в постель. И всякий раз оказывалось, что влажное и горячее белье кто-то сменил. Эль с блаженством откидывалась на прохладные простыни, вдыхала едва уловимый аромат — лаванды и утюга — и засыпала на пару часов по-настоящему спокойным сном.
* * *— Привет, — откликнулся Саладин после десятого гудка телефона и смачно зевнул. — Чего трезвонишь, Умник?
— Ты завтра к Рональду? — уточнил раннар, хотя и так знал ответ.
— Сам знаешь.
— Обрати внимание на поведение Фионы, — осторожно попросил Гриффин. — Я хочу знать, не ведет ли она себя иначе, чем обычно.
— Ты ее подозреваешь? — уточнил Саладин со смешком. — Умник, ты теряешь хватку, что ли? Фи? Эта малышка? Да она как новорожденный котенок, безобидна.
Гриффин промолчал, не став переубеждать приятеля.
— Ладно, Фиона так Фиона, — вздохнул на том конце блондин. — Как девочка?
— В процессе, — без подробностей ответил Гриф.
— От… — прошептал Саладин и цокнул языком. — Но ожидаемо. Она уже явственно светилась. Но раз так, то почему бы тебе не отправиться на сбор со мной? Девчонке ты все равно ничем сейчас не поможешь.
— Нет, — покачал головой Гриффин. — Если я сейчас заявлюсь на сбор, то стану первым на кого подумают, а пока никто не знает, что именно я прикрыл нового раннара.
— Ладно, — легко согласился Саладин, и Гриффин мог поручиться, что в этот момент его знакомый задумчиво подергал себя за мочку уха. — Тогда… как и договаривались: я просто наблюдаю и никак не вмешиваюсь.
— Да, посмотрим, как пройдет этот сбор.
— Я связался с Абелин, Умник, — после паузы произнес Саладин. — Старушка просила передать, что ты слишком сильно рассчитываешь на ее к тебе доброе отношение.
— Ты попробовал ее уговорить?
— Я попытался, — поморщился Саладин. — Но с Аби уговоры — дело не быстрое.
— Хорошо, — отозвался Гриффин. — Держи меня в курсе.
— Как всегда, — усмехнулся Саладин, обрывая связь.
* * *— Гриффин, — шепотом позвала Эль, даже не надеясь, что он услышит.
Он услышал. Не так, как слышит человек. Совсем не так. Он почувствовал ее зов, как может почувствовать только один раннар другого, пусть пока и не совсем, раннара.
— Да, — Гриффин появился в комнате мгновенно и тихо, без актерских расшаркиваний и хлопков.
— Больно, — прошептала Эль.
Раннар сел на край кровати и улыбнулся мимолетной извиняющейся улыбкой, холодными пальцами касаясь ее щеки. Эль уснула раньше, чем растворился след заклинания, раньше, чем раннар оторвал руку от ее лица. Девушка просто провалилась в сон.
Гриффин вздохнул и осторожно убрал влажные пряди со лба девушки. Она выглядела изможденной. Черты лица заострились, кожа пожелтела и истончилась, сквозь нее просматривались кровеносные сосуды. Под глазами залегли совершенно черные тени, губы растрескались и спеклись красноватой от крови коркой.
— Все пройдет, — убежденно прошептал раннар и убрал под одеяло тонкую ладонь. — Мне жаль, но я мало чем могу помочь.
Если бы Гриффин не опасался нарушить ее ауру, он бы подкачал в нее немного силы. Совсем чуть-чуть. Чтобы, когда она проснется, ее не мутило и не тошнило слишком сильно. Но он знал, что будет гораздо хуже, если ее переход замедлится из-за постороннего вмешательства.
Его муки совести утешало то, что в ближайшие несколько дней Эль будет просто спать,
