Она часто заморгала, а потом принялась яростно тереть сухие глаза кулачками.
Сквозь мысленный гвалт, гудящий, как целый расстроенный оркестр пробилась одна, показавшаяся совсем нелепой: как ни странно это звучало, но почему-то обвинения в прессе оказались не так болезненны, как внезапная грубость и равнодушие демона.
Может, поэтому он так переменился к ней?
Но это началось ещё в лагере охотников.
Девицы… то есть охотницы напели? Они видели объявление о её розыске в новостях?
И Харлей поверил?
Но ведь она всё это время была рядом с ним… Как он мог поверить в такой чудовищный навет?
Как назло, Харлея не было рядом, чтобы спросить об этом.
Нет рядом…
А не вызывает ли он сейчас федералов? Не для этого ли вышел из номера? Всё-таки сдавать её, находясь с ней в одном номере — верх цинизма.
Хотя… она чего-то другого ждала от инкуба?
Беспомощно пожала плечами и призналась себе: да, ждала. От этого — точно. Он… Он казался таким замечательным…
— Казался… — глухо пробормотала она.
А вот сейчас он вернётся с федералами и храмовниками. Они на месте разорвут их клятую привязку, наденут на неё силовые наручники и подрежут крылья, как всем беглым преступникам. А потом? Потом, наверное, её увезут.
Сердце застрочило автоматной очередью.
Её не будет рядом… И его, рано или поздно, настигнет Немезида… Вихрь!
Да это же заговор! Ловушка! Ловушка для него, для высшего демона, наследника многомиллионного состояния! Он умудрился перейти дорогу кому-то настолько влиятельному, что тот смог достать где-то карающего призрака, чтобы натравить на него! По сравнению с этим очернение их имён… её имени… вихрь!.. это, правда, такая мелочь!
Но, кажется, Харлей всё для себя решил. Ну конечно! Поэтому он был с ней так груб, поэтому избегал смотреть в глаза! Как смотреть в глаза той, которую собираешься предать?
Но как ей потом жить с этой мыслью, жить — в том случае, если сошлют на рудники или в дальние колонии, с мыслью, что не уберегла его? Не выполнила до конца свою работу?!
Ведь спасти от Немезиды может только ловушка из самого Разлома!
А не дать ему добраться до этого самого Разлома — всё равно, что вынести смертельный приговор!
Вихрь! Во что же она вляпалась?!
Хлопнув крыльями, она вскочила с кровати.
Надо срочно догнать его! Объяснить, что он ошибается! Это всё ложь! Наглая подлая ложь! Ведь не сомневался же он в том, что это просто уловка, просто чушь какая-то, когда в новостях очернили оба их имени?! Так что, вихрь её дери, изменилось сейчас?!
Она рванусь к двери, но не успела повернуть ручку. Дверь распахнулась навстречу и Пандора шарахнулась назад, судорожно соображая, что скажет Харлею, когда увидит его в окружении федералов…
Глава 20
Но демон был один.
Отстранив Пандору, он вошёл в номер и прикрыл дверь.
— Читала.
Не вопрос. Утверждение.
Пандора кивнула.
Ещё как читала.
— Хреновые наши дела, — глухо сказал демон и у Пандоры отлегло от сердца.
Всё-так он сказал «наши»…
— Это… это… это неправда, — залепетала она дрожащим голосом.
Демон обернулся к ней, и, казалось, впервые с того момента в мобиле, пристально посмотрел на неё.
Затем, прежде, чем она успела что-то сделать, положил ладонь ей на лоб.
Хмыкнул, привлёк к себе за плечи и прижался губами ко лбу.
Даже если бы Пандора превратилась в соляной столп, как Непокорная из Древних Песен, она и то не могла бы стоять более неподвижно. Что он делает? Что, вообще, вихрь её дери происходит?! Она умерла и ум сейчас генерирует совокупность случайных кадров из её потаённых кошмаров? Но тогда она умерла намного раньше, наверное, лифт, в котором поднималась к шефу, чтобы получить задание, сорвался в шахту и она разбилась насмерть. Тогда скоро, уже совсем скоро это всё закончится. И она, пожалуй, ни о чём не жалеет. Харлей, хоть и плод её воображения, получился замечательным. И, кстати, неудивительно, что умирающий мозг изобразил его инкубом…
— Вроде жара нет, — пробормотал под нос демон, отстраняясь от неё. — Даже холодная, — при этом глаза его как-то странно сверкнули. — Что случилось, пока меня не было?
— Я… я… я прочитала новости…
— И что? — хмуро спросил демон, пожимая широкими плечами.
Безумно захотелось шагнуть к нему, обвить руками талию, прижаться щекой к груди, и чтобы он непременно обнял в ответ… А она разрыдалась бы, как школьница, впервые в жизни и спросила бы, за что он с ней так? За что так её обидел?
Вместо этого тихо сказала:
— Там… про меня…
— И что? — повторил инкуб, начиная раздражаться. — Что это меняет? В следующий раз они напишут, что я ем младенцев, а ты на самом деле сестра милосердия из Обители Молчащих Пряностей. Ясно же, то, что они там пишут, бред. А у тебя вид, как будто Немезиду увидела.
— Если бы я её увидела, — проговорила гарпия, а потом, сама от себя не ожидая, выпалила: — Я думала, ты решил сдать меня федералам.
— Вот как? — инкуб усмехнулся криво, уголком рта и как-то зло. — Вообще-то о других по себе судят. Так что теперь я знаю, чего от тебя ждать, в случае, если следующая новость сообщит нам что это ты у нас вся из себя такая белая и пушистая.
— Да как ты… Как ты смеешь! — взвилась гарпия.
— Смею, детка. Смею.
— Ты — козёл и я с тобой не разговариваю! — заявила Пандора, чувствуя, как горло изнутри распирает комом.
Инкуб дёрнул уголком рта.
— Вот и славно. Я и не собираюсь с тобой разговаривать. Вот, возьми.
— Что это? — Пандора покрутила в руках красный платок.
— Сегодня день идиотских вопросов?! — рыкнул демон. — У тебя слишком приметная внешность. Замотайся в него, чтобы кто-то более корыстолюбивый, чем я, не сдал тебя.
Гарпия брезгливо подцепила платок двумя пальцами к глазам и зачем-то принюхалась.
— Мне намотать это на голову?
Демон выглядел уязвлённым.
— Это, чтоб ты знала, Вейскайти. А намотай ты его себе хоть на нос. Или повяжи вместо намордника. Нам, главное, добраться до экспресса.
— А потом?
— А потом они напишут что-нибудь позатейливее.
Грубость демона чудесным образом подействовала успокаивающе. То есть, не совсем так. Она подняла откуда-то из глубины клокочущую злость, желание вмазать по его холёной роже, и злость эта… нет, не нивелировала обиду, но как-то чудно́ уравновесила её. Где-то даже перекрыла.
Лицу Пандоры вернулась прежняя холодность, а губы искривились в усмешке Ледяной Королевы.
— Надо же, — процедила она. — Даже у тебя бывают пробелы.
Как ни в чём не бывало она развернулась и принялась собираться в дорогу.
Личные вещи, оружие… всего по минимуму, не таскать же с собой чемодан, особенно, когда поднимаешься в воздух.
