Я сразу догадалась, что ей нужно.
Только ради одной цели такая русалочка осмелится появиться в моем логове.
Я смотрю на гостью свысока, пока она приближается. Подо мной сложены мои щупальца – мой трон. Вокруг лица кружится паутина из призрачно-серых локонов. Ее хвост прогибается под тяжестью восьми устриц – показатель статуса. На мгновение мне кажется, что она развернется и убежит. Но девочка протягивает ко мне руки, в которых держит букет из кроваво-красных роз.
– Пожалуйста, примите эти цветы из моего сада в подарок для великой морской ведьмы…
Я лишь делаю движение головой. Ее голос замолкает. Я скольжу по воде, приближаясь к гостье. Надо отдать девочке должное, она даже не шелохнулась.
– Я знаю, чего ты хочешь, – говорю я. Она моргает в ответ. Руки гостьи безвольно опускаются, а розы падают на дно. – Ты хочешь пуститься в погоню за любовью человека на своих собственных ногах.
Ее ответ не заставляет себя ждать.
– Он уже любит меня – я знаю это.
Сомнительно.
– Ты знаешь имя этого молодого человека?
– Не полное имя – оно длинное и растянутое. Целых пять имен в одном. Но моряки называют его Николас.
Кронпринц Асгер Николас Брюньюльф Ольденбург Пятый.
Внук Ника.
Я сжимала челюсть, пока не раздался скрежет. Я опустила глаза, чтобы внимательно рассмотреть девочку перед собой. Принцесса. У нее приятный певческий голос. Она часто выступает во дворце. На эти концерты меня никто никогда не приглашает. Однако до меня все равно долетает музыка – резиденция морского царя расположена неподалеку. Если я напрягу глаза и стану всматриваться вдаль – сквозь заросли моего странного леса, – то увижу характерное голубое сияние, окружающее территорию дворца. Кажется, будто кусок ясного неба упал в морские глубины и смешался с солью.
– Прошу, – подает голос девушка, потому что я долго молчу. Гостья в отчаянии, но по ее лицу видно: она далеко не глупа. У девушки смелый ум и храброе сердце.
– Только вы владеете магией, способной изменить меня. У нас она давно запрещена. Пожалуйста, хотя бы на один день. Я должна его увидеть. Мое сердце не вынесет разлуки с Николасом.
Я смотрю ей в глаза. Мне снова шестнадцать. Я на том самом пляже впервые узнаю о чувствах Ника ко мне. Я целую его, прежде чем наши жизни навсегда изменятся.
Но теперь я старше и мудрее. Я не поддаюсь очарованию своих воспоминаний.
Я знаю: девочка понятия не имеет, о чем просит. О цене за эту магию, которую заплатят ее родные и близкие. О боли – физической, душевной, магической; о муках, что ждут ее семью. Это слишком.
– Сердце может вынести и пережить многие вещи, дитя. И в том числе любовь.
Маленькая русалочка хочет дотронуться до моей руки, но в последний момент передумывает. Будто я ее обожгу. Может, и так.
– Умоляю, я сделаю все, что угодно.
Я снова вспоминаю Ника. Его смех. Его любовь. Как же долго он хранил ее до того, как показать мне. Прятал в глубине своих темных глаз.
На закате своей жизни Ник иногда навещал меня. Он ходил по кромке воды, чья чернота пачкала его дорогие сапоги. Правитель рассказывал мне о происходящем в верхнем мире, рассчитывая, что волны прилива доставят мне его слова. Возможно, Ник тоже знал, что я жива. Подруга и возлюбленная до самого конца.
Я долго смотрю в глаза девушки. В них больше нет страха. Взгляд наполняют решимость и мольба. Я считаю, это впечатляет – никто ранее не осмеливался являться в мое логово и просить меня о чем-то. Она хочет этого больше всего на свете.
Девочка отдаст все, что я попрошу.
Но она не знает, что именно мне нужно. Для этой магии больше не требуется жизнь, но все еще нужна жертва. За долгие годы обучения я выяснила это и многое другое.
Я знаю, что заберу у гостьи.
– Обещай мне, что на поверхности ты будешь говорить только правду, – говорю я наконец.
Маленькая русалочка ошарашена. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять значение моих слов: я помогу ей. Осознав это, девочка отвечает без промедления:
– Обещаю…
– Не спеши. Твоя просьба очень серьезна.
Девушка покорно опускает голову, сжимает губы и становится очень задумчивой. Хорошо.
– Как только ты станешь человеком, ты больше не сможешь превратиться назад в русалку. Ты больше не увидишь дворец. Отца. Мать. Сестер. Все и все, что ты любишь и знаешь – за исключением принца, – больше не будет твоим.
Лицо девушки становится белее мела. Ее глаза уперлись в пустоту. За все то время, что гостья провела, обдумывая свое решение, срывая цветы для букета в саду, набираясь мужества, чтобы проплыть сквозь полипы и торфяное болото, – эта мысль ни разу не пришла ей в голову. Я слышала, что морской царь приказал уничтожить журналы с записями о королеве Мэтти. Он стер от всех эту историю, чтобы она не повторилась в будущем. И девушка служит подтверждением этим слухам. Если бы у русалочки была возможность побольше узнать об этой магии, она бы все тщательнее обдумала.
Через несколько секунд девушка снова смотрит на меня. В ее глазах решимость.
– Я сделаю это.
– Очень хорошо. Но тебе также придется отблагодарить меня за работу. А я прошу серьезную плату.
Девушка просияла.
– Я дам вам все, что вы пожелаете, – смешно обещает она. – Драгоценности, украшения, лучшие жемчуга – только назовите.
В той жизни, что она хочет оставить позади, все состоит из привилегий и вещей.
Но мне не нужны жемчуга. Жемчужина из моего прошлого на всю жизнь отбила у меня желание иметь с ними дело.
– Я прошу лишь одного: твой голос.
Девушка тут же дотрагивается пальцами до своей шеи.
– Мой голос?
– Ты ни в коем случае не должна лгать на поверхности.
– Но я не буду.
Я вскидываю бровь.
– Без голоса ты не будешь, так ведь? А если ты напишешь что-то, что будет являться враньем, то у тебя отвалятся пальцы.
Девушка глотает подступивший к горлу ком.
– Если цена – мой голос, хоть я и не стала бы лгать, то как… как?..
– У тебя останутся твоя красота, твоя грациозная походка, твои выразительные глаза, – я говорю, понижая голос – копируя манеру тетушки Хансы. – Конечно же, только если ты осмелишься прибегнуть к моей черной магии и согласишься оставить свою семью и друзей, не сказав им ни слова. И тогда у тебя получится говорить со своей настоящей любовью без слов.
Маленькая русалочка поджимает губы. Она отчаянно пытается придумать другой способ.
Я еще сильнее выгибаю бровь.
– Если только ты не думаешь, что его любовь не настоящая?
– Настоящая! Настоящая. Он моя настоящая любовь. Забирайте мой голос! Берите! Оно того стоит!
Скользящим движением я подношу щупальце к ее лицу и беру девочку за подбородок. В ее взгляде есть что-то еще: не просто страх, или желание, или любовь.
– Ты действительно любишь его или тебя привлекает перспектива стать человеком?
Зрачки девушки расширяются, а челюсть сжимается. Наконец она говорит, не отводя взгляда, – смелая малышка.
– Каково это, быть человеком?
Я не собираюсь угощать ее соленой лакрицей и рассказывать волшебные сказки – я не ее бабушка.
Если бы я все-таки была ею, я бы сказала: это как аромат летнего вина, как перезвон голосов, когда в порт заходит корабль. Как запах соли и лайма. Как искорки в глазах парня, прежде чем он целует тебя в свете луны.
Но я не говорю этого. Я не могу.
Если гостья желает отдать голос, чтобы доказать свою любовь, так тому и быть.
– Очень хорошо.
Другим своим щупальцем я обвиваю ее талию и притягиваю ближе. Кажется, будто девочка уже потеряла голос: ее губы раскрыты, но оттуда не вырывается крик. Я кладу пальцы на
