Драконий утес — особое место. Здесь испокон веков проходили все магические поединки. Когда начинался бой, противники сражались не на земле, в воздухе. Магические потоки и древний источник силы искривляли пространство и меняли естественные законы природы. Здесь не только можно было все, но и нельзя было умереть. Покалечиться сильно — это да, но умереть не даст сама природа. Поэтому учителя и смотрели сквозь пальцы на подобные вызовы. Конечно, официально они запрещались, но когда и кого это останавливало?
Правда я, до недавнего времени, все-таки старалась правила не нарушать, но эта… Сиррррель… она меня просто достала. Вон как глазами сверкает. Явно гадость какую-то задумала. И как две дэйвы из одной семьи могут быть настолько разными? Ума не приложу.
Пока я размышляла о причудах природы, в дело вступил Альт.
— Внимание, внимание! — гаркнул он на весь утес, перекрикивая ветер. — Сегодня мы собрались здесь на бой чести между представительницами Дома Темного вихря и Аганитовых клинков. Итак, эриса Парс, эриса де Лиар, вы не надумали примириться?
Сирель хмыкнула и отрицательно покачала головой, стрельнув в меня ненавидящим взглядом. Я тоже отступать была не намерена.
— Тогда прошу подойти, назвать ваших смотрящих и вступить в священный круг.
Сирель подошла к Альту, стоящему в центре круга с одной из своих молчаливых подруг, я сделала то же самое, но в смотрящие выбрала не девочек. За Тейку меня порежут на ленточки, если я ее впутаю, а Тару в смотрящие взяла бы только самая неблагодарная подруга на свете. Я никогда не заставлю ее выбирать между дружбой и родной сестрой, да и глупо это. Семья есть семья.
Так что я позвала еще одного нашего друга-полукровку, Алиариэля. Он, конечно, не маг, но чувствует магию на раз. А это для меня большой плюс.
Вообще-то, роль смотрящих в поединке очень важна. Иногда даже важнее наших собственных умений. Когда мы входим в круг, то мысленно соединяемся. Он чувствует мои мысли, я его. И в бою именно смотрящий направляет, подсказывает и даже оберегает. Это его задача. Я лишь однажды была смотрящей, у Альта, кстати. Нахлебалась по полной. Ты не только мысли чувствуешь, но и всю его боль, даже если физически тебя ничто не задевает. В общем, неблагодарное это дело — быть смотрящим, так что Али мне огромное одолжение сделал.
— Ну, что? Начнем? — весело потер ладони Альт, предвкушая грандиозное представление. Ответа ему не требовалось. Полукровка поднял руки над головой, выудил из воздуха священный жезл, воткнул его в землю и прокричал: — Да начнется бой!
И тут нас с Сирель подняло в воздух. Мы оказались на большой невидимой площадке, наблюдатели остались где-то там, внизу. Только я, Сирель и голос Али в голове.
«Ну, что, подруга? Потанцуем?»
«Потанцуем», — мысленно кивнула я и приготовилась отражать удары.
* * *
Сирель оказалась не так проста, как я предполагала. Она не стала бить магией, понимая, что это бесполезно. Она сделала все гораздо сложнее и умнее, заставила меня сражаться с магией, а точнее с шестью призрачными копиями ее самой. У каждой в призрачной руке был очень даже настоящий меч, который наглые копии с наслаждением пускали в ход, как только я приближалась. Мне только и оставалось, что уклоняться и кидаться в них своими маленькими кинжалами. Но в том-то и дело, что мое оружие проходило сквозь них.
Когда меня задело, Али вскрикнул. Я отступила, перепрыгнула через одну, ударила ногой другую, точнее попыталась ударить. Не вышло, нога прошла сквозь нее.
«Твою ж… Драконье дерьмо, Клем, сзади!» — это уже орал Али в моей голове. Я еле успела увернуться и снова отступила.
«Попробуй отобрать меч» — вскричал Али. Я попыталась, перепрыгнула, перекатилась, оказалась лицом к лицу с одной из копий, схватила меч, а тот через секунду обернулся огненной змеей, которая чуть кожу на руках мне не сожгла.
Охренела, дура? — прокричала я Сирель. А та лишь усмехнулась и образовала в руке своей копии новый меч.
Я даже опешила. Ну, не должна Сирелька знать таких заклятий. Это даже не высший уровень, это…
— Черт знает что такое!
Теперь я, как дура, нет, как глупая курица металась по площадке, пока охотницы с мечами пытались, весьма удачно, скажу я вам, меня достать. А Сирель все это время улыбалась, нагло так, премерзко. Али молчал, как партизан, а у меня даже времени «на подумать» не было. В конце концов, я решила бить в корень, а точнее в Сирель. Если этих не достану, то она-то хотя бы живая, из плоти и крови. Врезать бы ей, как следует по наглой, высокомерной физиономии.
И тут проснулся Али. Радостно вскрикнул в моей голове и выдал:
«Классная мысль. Я проведу».
Вот теперь мы работали вместе. Он направлял, а я с максимальной точностью исполняла. В итоге, мы кое-как добрались до нашей добычи, которая явно не просчитала такого поворота событий. Удивилась даже, когда я оказалась напротив нее и врезала прямо по носу кулаком, от всей души, так, что та свалилась у моих ног, а призрачные копии мгновенно пропали. Все пропало. Кажется, я перестаралась с ударом.
Сирель просто валялась в отключке, ее подруга зажимала целый, но болящий нос, а вокруг была гробовая тишина. Я посмотрела на Альта, на Али и тут додумалась повернуться, а когда повернулась, очень пожалела, что вообще сегодня поднялась с постели, потому что у самого входа стояли ректор Эфер — ага, папа нашего дорогого Альта, мастер Эйдан Хорст — куратор нашего курса. А еще там стояли тот, кого я вообще не ожидала увидеть — мой дед Айгон Агеэра и Он, тот, кого увидеть здесь не ожидал никто — Инариэль Дариан эс Айнигран — стержень Огненного Дома, повелитель Илларии.
У меня перехватило дыхание, точнее его вовсе не осталось, когда столкнулась его с темным, мерцающим взглядом, и, поняв, что так смотреть на повелителя не просто неприлично — недопустимо, поспешила опуститься на одно колено, склонив голову в знак величайшего почтения, как и все присутствующие, кроме Теи, конечно. А поскольку тишина стояла гробовая, мы все услышали ее тихий недовольный вздох:
— Блин, так и знала, что припрется.
После этого тишина стала вообще мертвецкой. Мне кажется, мы все даже забыли, как дышать. Опять же все кроме Теи, которая не нашла ничего лучше, чем вызывающе посмотреть на повелителя и сказать:
— Это была моя
