В этот раз он решил не приезжать и сообщил это в очередном сухом письме. Мерзавец! Как можно так обращаться с родной матерью, которая пожертвовала всем ради него? Какой бы она не была, какие бы мнимые обиды ему не нанесла, она — его мать, самый родной человек. И так поступать, зная о ее нездоровье, может только полный... У меня даже слов подходящих не было, чтобы его охарактеризовать. Урод!
— Нянюшка, ты не переживай, — улыбнулась я, взяв ее руки в свои и преданно заглянув в глаза, из которых сейчас катились крупные слезы. — У тебя ведь есть мы с Теей. Мы очень-очень тебя… вас любим и никогда не бросим.
— Ах, цыпленок, — вздохнула няня и обняла ладонями мое лицо. — Я тоже вас очень люблю.
— Тогда не плач.
— Он — мой ребенок, детка. Как ты, как Теюшка. И я люблю его таким, какой он есть. Я всегда буду беспокоиться за него, переживать, писать письма, даже если они будут безответны.
— Богиня накажет его когда-нибудь за пренебрежение, — убежденно сказала я, а няня резко закрыла мне рот рукой и строго сказала, мгновенно превратившись из сломленной, рыдающей старушки, в сильную, готовую защищать свое дитя мать.
— Никогда такого не говори. Не за что богам его наказывать. Не за что. И то, что он такой — моя вина и ничья больше. Не тебе судить его, не тебе и никому.
Мне стало стыдно. Няня права, не мне его судить, ведь своего деда я тоже не люблю, а ведь он мой дед. Конечно, у меня есть маленькое оправдание. Няня Олена своего сына любит, а мой дед любит только свой чертов Дом.
Но все равно, я всего не знаю. Не знаю, почему Адиль не навещал мать, пока она была няней Теи. Наверное, он винил ее, считал, что предала память о дочери, ведь много лет няня воспитывала и отдавала всю свою любовь дочери врага, ставшего пусть косвенным, но виновником гибели сестры Адиля.
Это была грустная, очень грустная история о том, как один высокородный дэйв с мерзкими повадками захотел одну милую добрую и невинную девушку полукровку. А ее младший брат всеми силами пытался ее защитить, даже убить подонка дэйва. Но тогда были иные времена, тогда нападение на высшего каралось смертью, и Адиль избежал этой участи только по просьбе леди Мариссы, проникшейся горькой историей этой семьи. Сестра Адиля не знала о заступничестве «этари» повелителя и потому пошла на крайность, чтобы спасти своего брата.
Так дэйв получил девушку и сломал ее, а когда она поняла, что жертва была напрасной, покончила с собой. И повелитель не наказал того мерзавца.
Я уже говорила, что тогда были другие времена? Да, сейчас полукровки могут за себя постоять, но это не значит, что дэйвы изменились. И судя по клану Флемора, они остались точно такими же, и точно также получают, что хотят и кого хотят. И только мы сами можем это изменить, только мы сами.
— Нянюшка, а я знаю, что тебе сейчас поможет.
— Что? — спросила няня Вера.
— Дело. Очень важное дело, — улыбнулась я и рассказала о двух несчастных девушках-дэйвах, лишившихся дома, но очень нуждающихся в защите. Няня Олена, как я и предполагала, ожила, воодушевилась, слезы высохли, щечки порозовели, а в глазах появился решительный блеск. И, видит богиня, такой она мне нравилась гораздо больше.
— Ах, цыпленок-цыпленок, а я рассказывала тебе, что когда-то мы с леди Мариссой также спасали и твою маму тоже?
— Нет, — удивленно ответила я. — Не рассказывала, но очень бы хотелось послушать.
— Тогда мы сейчас принесем тебе что-нибудь покушать, а потом…
— Будет сплетня, — радостно воскликнула я.
— Не сплетня, а самая настоящая правда, — поправила няня Олена.
И пока нянюшки ходили за едой, я решила позвать Тею. Она тоже просто обязана услышать эту историю о наших мамах, тем более что это правда.
* * *
— Знаешь, так странно? История словно повторяется, — проговорила Тея, все еще под впечатлением от рассказа няни Олены.
— Или совершает новый виток.
— Мой дом просто притягивает тех, кто попал в беду.
— Да, я тоже заметила, — согласно кивнула я.
— Но каков твой дед, я не думала, что он может упасть в моих глазах еще ниже, но это случилось.
— Да уж, и теперь мне совсем не стыдно, что я его не люблю.
Пытаться убить меня еще в утробе матери, шантажировать ее, запирать в подвалах как какую-то крысу. Впрочем, чему я удивляюсь? Это же дед. Он и не на такое способен.
Я даже представить не могу, как он позволил маме поселиться в Снежных песках? И невероятно горжусь ее силой. Пойти против всех и всего, чтобы только быть с любимым. Не знаю, смогу ли я также? Внутренний голос сказал, что смогу. Одно плохо, моему любимому такие жертвы не нужны, как и я сама. Интересно, что бы мама сделала в такой ситуации? Смирилась бы?
— Знаешь, о чем я подумала?
— О чем? — встрепенулась я.
— Думаю, здесь где-то должен быть тайный ход. Я уверена, что отец к маме не через порталы добирался, иначе бы Паэль все знала.
— Она и так все знала.
— Да, но, зная маму, я уверена, она попросила бы отца не ранить еще больше чувства Паэль. И если он существует…
— Мы должны найти его, — закончила мысль Теи я.
— Займемся вечером?
— А почему не сейчас?
— Мастер Крейм ждет на урок. Пойдешь со мной? Он еще вчера тебя ждал.
— Конечно, пойду, — обрадовалась я. К тому же у меня к нему вопрос, который мучает с момента возвращения из чертогов Тайной Канцелярии. Надеюсь, он сможет на него ответить.
Мастер Крейм проводил свои уроки в одной из башен дворца. Там у него была своя лаборатория, где он постоянно что-то магичил и изобретал. Я любила там бывать, потому что всегда обнаруживала что-то удивительное и интересное.
В прошлое мое посещение мастер варил любовное зелье. Да, да. Я тоже удивилась, когда узнала об этом, правда узнала, когда он нас с Теей этим самым зельем напоил. По идее оно должно было открыть в нас скрытую любовь, но поскольку мы неправильные девушки и ни в кого не были влюблены, зелье не сработало. Почти. Я все-таки успела накарябать
