— Покажешь то место?
— Потом, когда назад пойдем. Кто-то должен на стреме постоять.
— Идите, — махнула рукой Касси. — Мне помощь пока не нужна. И если наставница застанет здесь, выкручусь. Не впервой.
— Точно?
— Да точно, точно, идите, — разрешила подруга, и мы с Самиркой пошли к месту моей вчерашней схватки.
— Так что за пакость? Вы так и не ответили, — напомнила принцесса, когда мы оказались у давешних доспехов. Я скрытничать не стала.
— Хочу осчастливить одного приятеля, поработав любовной феей.
— Приворожить кого-то хочешь?
Приворожить? Ха, а это мысль. Очень-очень интересная мысль.
— А что ты знаешь о приворотах?
— Да ничего, это у нас Касс спец по любовной магии.
— А ты спец по любовной практике? — подколола ее я.
— Как и ты, — не осталась в долгу принцесса и, протянув руку, отогнула край воротника моего ученического платья, обнажив засосы на шее. — Женишок постарался?
— Он самый, — не стала вдаваться в подробности я, да и не солгала… почти. Инар же говорил о детях и о свадьбе. А значит, пусть не формально, но я его невеста.
— Страстный он у тебя. А по виду не скажешь.
— Почему? — удивилась ее реплике. Как по мне, так Экхар очень горячий, порывистый, напористый и никак не ледяной.
«Если она об Экхаре, конечно» — подумала я, похолодев.
— Высокомерный больно. На полукровок смотрит, как на слуг или рабов. Неприятно.
— Сэм, они все такие. Мы для них низшие.
— Мило. И как же они живут-то со своим раздутым самомнением?
— А ты как живешь? — поддела ее я.
— Мне по статусу положено. Тебе, кстати, тоже.
— Как-то ты равнодушно об этом говоришь?
— А знаешь… смирилась. И легче стало, — задумчиво ответила она.
— И что же, ты совсем не ревнуешь? Горло мне перегрызть не хочешь? Нож в спину воткнуть?
— Хотела и даже очень. Но, демоны, Парс, ты так на меня влияешь…
— Мы, вроде как, не чужие, — поняла я ее чувства. Сама такие же испытывала.
В свое время мы много пережили, росли в одном доме, ели за одним столом, играли вместе, в одной кровати даже иногда ночевали, слушали сказки няни Олены. Прошлое ведь никуда не делось. Оно тут, в голове. Забавно и грустно.
— Да мы, вроде как, теперь сестры. Прямо как я когда-то мечтала. Сбылась мечта идиотки.
— Я не претендую на твое место, ты ведь знаешь это. Семья и все такое…
— Дура ты, — хмыкнула Самирка. — У тебя семья есть, родители, а ты отказываешься.
— Да я их не знаю.
— Так узнай. Клем, я в своей жизни много ошибок наделала, много чего злого совершила. О чем-то жалею, о чем-то не очень, но знаешь, за что жизни благодарна?
— За что?
— За то, что они у меня были. За то, что оказалась здесь, за то, что меня приняли за тебя, приняли, как свою, пусть даже и ненадолго. Они ведь всегда знали, что я им не родная, но любили, как родную. Я только недавно это начала осознавать.
— Слова взрослого человека.
— И не говори, сама себе удивляюсь, — совершенно искренне улыбнулась Самира.
— Ты так и не сказала — как ты здесь оказалась?
— Вообще-то я Касс искала, — посерьезнела она.
— Да нет, я имею в виду здесь, в Школе.
— Ну, мне тоже не помешало бы подучиться, — немного замявшись, ответила она. — К тому же во дворце после бала скука смертная, а у вас здесь…
— Жизнь бьет ключом?
— Главное, чтобы не по голове, — последнюю фразу мы произнесли одновременно, одновременно же и рассмеялись, и меня… отпустило как-то. Все это утро показалось вдруг такой безумной нелепостью. Хорошо, что оно уже почти закончилось, как и наше путешествие до нужного места.
Вот он — коридор, а зеркала разбитого нет, и меня тоже нет, или точнее того, что от меня осталось.
* * *— Хм, надо же, а ты права.
Мы уже полчаса ползали по коридору, осматривая камень за камнем, дощечку за дощечкой. Я — стремясь доказать, что ловушка все же сработала, а Самира — чтобы подтвердить, что это невозможно. И судя по ее высказыванию, я все же победила.
Интересная у этой ловушки система активации, однако. Сейчас она была не активна и вроде даже казалась обезвреженной, но… стоило только повернуть один хитрый, запрятанный в стене рычажок, как появлялось новое пугающее зеркало.
Нет, мы активировать ее не стали — я даром воспользовалась. Долго настраивалась, пыталась рассмотреть моего вчерашнего несостоявшегося убийцу. Но, увы, я видела только себя, кого-то в красном плаще с натянутым на голову капюшоном, бегущим к магической ловушке, а затем провалилась в далекое прошлое к моменту, когда один молодой маг, очень похожий на студента, эту ловушку создавал.
Это как с домом Агеэра — бывшему и нынешнему оплоту арвитанских магов тоже очень хотелось со мной поделиться старыми секретами.
А еще, в процессе «медитации», как назвала мое состояние Самира, я задалась вопросом: а сколько еще якобы обезвреженных навсегда ловушек на выданной нам карте на самом деле просто спят и ждут своего «звездного часа»? И как, интересно, обезвредить эти ловушки не на время, а навсегда? И главный вопрос — кто из выпускников знал об этом «маленьком» обстоятельстве?
Видимо, голову Сэм посетили те же вопросы, потому что она неожиданно застыла, побледнела, резко поднялась и достала из запрятанного в складках платья кармашка малюсенький, размером с боб, каменный проектор связи.
— Ух ты, — восхищенно присвистнула я. — Никогда таких маленьких не видела.
— Крестный подарил на день рождения, — пояснила она и активировала камень, а через мгновение мы услышали голос ректора…
* * *Лазариэль был так потрясен нашим с Самирой открытием, что примчался к нам, покинув наиважнейшее собрание с самим… э… моим отцом, в общем.
Убедившись, что рычажок не просто существует, а активно действует, он вызвал лорда Пембертона, виденных мной ранее преподавателей Гранта и Колби, и совершенно позабыв о нашем с Самирой присутствии, занялся магической ловушкой.
— Не понимаю, как такое возможно? Берт, когда был обезврежен этот участок?
— Десять лет назад, учителем Триасом, — отрапортовал призрачный комендант.
— Хорошо, — кивнул ректор. — Берт, ты вызвал его?
— Да, господин.
— Поторопи его, пожалуйста. Он нам очень нужен.
Мужчины полностью погрузились в изучение механизма, а меня заинтересовал новый, присоединившийся к нам позже остальных преподаватель, которого и ждал ректор.
Полукровка — на вид лет тридцать. Высокий, статный, довольно красивый. Большой лоб, выступающий упрямый подбородок, нос с горбинкой. Его портили глаза приятного, но какого-то выцветшего голубого цвета. Когда я в них посмотрела, мне показалось, что внутри он мертвый. Мерзкое ощущение, я даже вздрогнула и поспешила отвернуться.
— О, Трис, хорошо, что ты здесь, взгляни на это…
Мужчина включился в обсуждение, а я заметила другое — как учитель Грант с подозрением рассматривал его. Ему явно тоже что-то не нравилось.
Да и Самира играла в гляделки со всеми троими.
Пока ректор и остальные «медитировали» над паркетом, мне в голову пришла идея проверить еще несколько ранее обезвреженных ловушек. Свою мысль озвучила
