Она специально выделила голосом слово "хорошую", а когда он попытался ее поцеловать — оттолкнула и буквально побежала прочь. И только оказавшись на улице, сделала глубокий вздох, утерла слезы и приказала подоспевшему слуге позвать ее водителя. Ян так удивился, что она готова сама отступиться и мирно уехать в горы, а Северине просто претила мысль о том, как они с Димитрием будут делить малыша. Мирным это решение выглядело лишь на первый взгляд, чего оно ей стоило — никто никогда не узнает. Что она за мать, если бросает ребенка? А что она будет за мать, если обречет свое дитя на вечное существование в качестве яблока раздора между родителями? Чем это лучше игнора, которому в свое время подверг ее собственный отец?
Впрочем, до этого было еще далеко. Северина вскинула голову, жадно втянула носом холодный ночной воздух, заставила себя улыбнуться. Сцена звала, кулисы готовились вот-вот распахнуться, и яркий свет софитов уже ощущался на лице.
Лучшая роль в ее жизни.
Издалека, во тьме ночи, разбавленной лишь редкими портовыми фонарями, вода в реке казалась черной и маслянистой. Где-то вдалеке выла собака, железные грузовые контейнеры громоздились один на другой, образовывая темные и опасные коридоры, по которым предстояло пройти, чтобы достигнуть огромных складских помещений.
Северина пожалела, что не надела обувь попрочнее, когда под каблуком хрустнуло стекло, но шагов не замедлила. В сопровождении водителя, освещавшего ей путь фонарем, она очертя голову бросилась в незнакомое нутро портовых лабиринтов. Кто бы мог вообще подумать, что нога благородной лаэрды когда-либо ступит сюда? Это место подходило, скорее, для какой-нибудь девчонки из свободного народа, чем для нее, зато и лишних глаз и ушей тут в разы меньше. Повезло, что начальник охраны напился, и некому было настаивать, чтобы жена наместника не ехала на ночь глядя одна. Потом, потом, конечно, разразится скандал… а может, и не разразится, если все сложится удачно, и ее дело выгорит.
Контейнеры закончились, а вместе с ними пропал и тяжелый запах гнилой речной воды, ржавого железа и миазмов, дышать стало легче, а на стене ближайшего строения обнаружились нанесенные белой краской цифры — порядковый номер склада. Северина решительно отобрала у водителя фонарь и велела ступать прочь, ждать ее в каре. Нужное место находилось где-то поблизости, там должны были встретить госпожу верные пташки. Бояться вроде бы нечего, но все равно волнительно и страшно.
Подняв повыше фонарь, она побродила еще немного, изучая цифры на стенах и прислушиваясь к порывам ветра в неплотно подогнанных листах металла. Тихо, темно, пусто. Наконец деревянные доски настила вывели ее к самой реке, отгороженной в целях безопасности хлипкими перилами, и здесь, под качающейся на ветру лампой наружного освещения, Северина наткнулась на дрожащие женские фигурки, которые жались одна к другой и без конца озирались по сторонам. Ее собственный страх тут же как рукой сняло: так уж она привыкла реагировать на чужую слабость.
— Надеюсь, у вас хорошие новости для меня? — потребовала она ответа у своих пташек.
Те, стуча зубами, кивнули.
— О-он в-внутри, благородная лаэрда, — подала голос самая смелая из девушек, которой было поручено сыграть роль приманки для ведьмака, — я была там, к-когда он пришел, и все получилось, как в-вы сказали.
— Хорошая девочка, — Северина потрепала ее по щеке, как иногда делала с Маркусом, если тот не выкидывал фортелей, а ходил, как положено, в лоток. — Пойдем. Покажешь.
Скрипучая дверь склада пропустила лаэрду в утробу гулкого пустого помещения. Высокий потолок терялся где-то над головой совсем как в темпле, и Северина не стала рисковать, поднимать фонарь и разглядывать, не нарисованы ли и здесь светящиеся очи. Маленькие узкие продолговатые оконца пунктирной линией шли по периметру на высоте в два человеческих роста, но наверняка даже днем тут было так же сыро и полутемно. По углам лежала пыль, в ней, как на снегу, там и сям остались прямоугольные следы от ящиков с товаром.
Когда они обсуждали план у Алекса дома, Ян говорил, что расчистил один из своих складов и пожертвовал для общего дела, и теперь Северине стало любопытно, что же он тут хранил? Что за товары возит из-за границы, чем торгует? Ян со смехом признавался ей, что бесстыдно, предосудительно богат, но никогда не посвящал в детали бизнеса. Впрочем, нужно ли ей это теперь, когда их отношения закончены? Она просто привыкла знать все и обо всех, вот пытливый разум и пустился в очередные догадки.
Ознакомившись с обстановкой, Северина перевела взгляд на большой круг, начертанный на полу черной краской. К счастью, Алекс тоже успел подготовить свою часть плана до того, как попал в тюрьму. В самом центре круга, раскинув руки и ноги, распростерлось мужское тело, чуть поодаль валялся перевернутый стул.
— Я с-сидела тут ч-часами, не шелохнувшись, — принялась объяснять из-за спины лаэрды ее пташка, дрожавшая как осиновый лист, — как в-вы приказали. А п-потом он зашел, и в-все случилось, как в-вы говорили. Его скрутило и… и…
Северина кивнула, избавив ее и себя от лишних объяснений. Сложность плана заключалась в том, что никто не знал, в какое время дня или ночи ведьмаку взбредет в голову раскрыть инкогнито и явиться, чтобы попасть в ловко расставленные сети, поэтому девушки дежурили тут по очереди: пока одна сидела на стуле в центре магического круга, закутав голову, чтобы издалека смахивать на Эльзу, другие отдыхали в подсобке. Как предупреждал Алекс, люди и волки могли свободно перемещаться за пределы заговоренной черты, и лишь сумеречные ведьмы застревали внутри.
Северина с легкостью представила, как все происходило. В помещении склада полутемно, свет не включается — уж об этом-то она позаботилась заранее. И характер Алана успела хорошо изучить за все те годы, что они прожили в одной резиденции. Охваченный азартом погони, самовлюбленный и чересчур самонадеянный, ведьмак вряд ли обратил внимание на припорошенные пылью знаки на полу, все его мысли наверняка занимала только женская фигурка, приютившаяся на стуле, напуганная, дрожащая, всхлипывающая. Протяни руку — и схватишь. Он не обладал волчьим чутьем, чтобы на расстоянии определить, настоящая ли лаэрда перед ним. Шагнул внутрь — его скрутило, расплющило, бросило на спину, придавило, а девушка отбежала, в испуге перевернув стул.
Конечно, этот план не прошел бы столь гладко, если бы Северина ошиблась, и их главным врагом оказался не Алан. Кто знает, как повел бы себя другой человек на его месте? Но во время игры всегда делают ставки — и либо побеждают, либо нет. Она поставила на кон все, как уже делала в прошлом, положившись на свой талант видеть людей насквозь, "поцелуй бога". И выиграла.
Она
