Он сделал шаг вперед… и замер на месте. У выхода к поездам стоял Темный. Словно возник из ниоткуда. Уже знакомый им мужчина в шляпе и сером пальто. Он медленно сканировал зал тяжелым взглядом.
Нелли схватила детей за руки и бросилась в толпу. Спустя несколько секунд они были в маленьком кафе у камеры хранения.
Успел он нас заметить или нет?
– Нелли, это злой Иной? – спросила Лина.
– Да… не высовывайтесь.
Нелли осторожно выглянула за дверь и сразу же спряталась обратно – по залу, рассредоточившись цепочкой, шли четверо Темных. Цепко вглядываясь в лица пассажиров, они быстро приближались к кафе.
Итак, тот, кто руководил поисками, вспомнил и о Ладожском вокзале. В конце концов, так ли уж сложно для перестраховки отправить оперативников на все пять городских вокзалов?
– Девушка, вам помочь?
Она обернулась. Смуглый молодой официант подобрался сзади неслышно, как тень, и теперь с интересом разглядывал беглецов. Зал кафе был пуст: время уже перевалило за полночь.
Пуст – это хорошо. Чем меньше свидетелей, тем лучше.
– Отсюда есть второй выход?
– Зачем это? – официант насторожился.
– Ведите нас туда, быстро.
Она поймала взгляд парня, подчиняя волю. Молодой человек послушался, но неохотно. С видимым неудовольствием он направился в глубину зала – к прозрачному пологу, закрывавшему служебный проход.
Все меньше Силы у тебя. Как ты справишься с этим?
За пологом обнаружилась кухня: остывшая плита, стол в картофельных очистках, в мойке – гора посуды. Два повара-азиата в белой одежде пили чай у окна: они с удивлением посмотрели на пришельцев.
– Эй! Сюда нельзя! – воскликнул один из них.
Нелли обвела их спокойным взглядом голубых глаз:
– Вы нас не видели.
Повара как ни в чем не бывало вернулись к своему чаю.
– Отсюда можно выйти на перрон? – спросила Нелли официанта.
– В дверь прямо и направо. Мимо туалета.
– Спасибо. Ты тоже нас немедленно забудь. Иди работай.
– Немедленно забыл. Иду работать.
Парень поплелся прочь шаркающим шагом сомнамбулы.
За дверью и в самом деле оказался перрон. По платформам вдоль составов пассажиры торопливо катили чемоданы. В холодном воздухе пахло табачным дымом и смесью запахов, которую можно почувствовать только на железной дороге: машинное масло, креозотовая пропитка шпал, дым вагонных печурок. Сонные проводники в форменной одежде проверяли билеты.
– Какой-то из этих поездов наш, ребята.
– А как же билеты? – спросил Огонек.
– Придется «зайцами».
– Нелли, а можно мне в туалет? – жалобно спросила Лина.
Начинается.
Вход в круглосуточный вокзальный туалет был совсем близко – матово подсвеченные фигурки мужчины и женщины на стене приземистого кирпичного здания.
– А потерпеть до поезда никак?
– Я уже очень-очень давно терплю, – призналась Лина, – я больше не могу.
Вот незадача. Пока они найдут поезд и вагон, пока проводник откроет туалет…
– Тебе надолго?
– Я очень-очень быстренько. – Даже в темноте было видно, как девочка покраснела от смущения.
– Ладно, мы проводим тебя.
Идти в женский туалет всем троим? Огонек скорчил гримасу:
– Я подожду здесь.
– Здесь опасно, спустись с нами вниз.
– Я не хочу в женский туалет!
Время стремительно убегало. А ведь надо еще успеть на поезд.
– Зайди в дверь, здесь тебя хотя бы не видно с платформы. Если что – кричи.
– Бегите уже скорей.
Лестница в подвальное помещение. Внизу, у входа в туалетный зал, за столиком клевала носом черноволосая худенькая девушка в сером свитере. Нелли бросила ей двадцать рублей и проводила Лину в кабинку.
– Помощь нужна?
– Справлюсь.
Нелли прислушалась – наверху было тихо. Сквозь Сумрак она чувствовала присутствие сына на лестнице, на платформе рядом с туалетом – пусто. За дверцей, в кабинке туалета, раздалось журчание, за ним последовал облегченный вздох девочки.
Все идет не так уж плохо. Куда лучше, чем могло бы. Бежать через Ладожский вокзал оказалось годной идеей. Еще каких-нибудь пять минут, и они будут в поезде, а завтра утром – под защитой Матвея и Скифа…
Что-то было не так.
Что-то неправильно.
Внезапно острое предчувствие беды захватило Нелли, по спине побежали ледяные коготки.
Она оглядела пустой туалет, нащупывая за пазухой нагретый теплом тела револьвер. За дверями кабинок было тихо, лишь клокотал едва слышно неисправный бачок. На влажном кафеле пола мокли окурки. Ноздри щекотал едкий запах хлора.
– Лина, ты там как?
– Почти выхожу…
Что же тебя насторожило?
Бесшумно ступая, Нелли вышла в предбанник, где сидела девушка, собиравшая деньги за пользование туалетом. За плексигласовой перегородкой она наклонилась над столом – маленькая, тоненькая, похожая на мулатку.
Темная Иная.
– Подними руки, – скомандовала Нелли, взводя курок, – в Сумрак не соваться.
Как же ты сразу не заметила? Слишком спешила? Какой стыд, дозорная.
Девушка вздрогнула, как от удара, распахнув карие миндалевидные глаза; ствол револьвера уставился точно между ними. На столе лежал смартфон, на дисплее мерцал список телефонных номеров.
– Собралась звонить кому-то?
– Маме.
– Маму случайно не Завулоном зовут?
Как ты могла так проколоться, Герда? За подобную ошибку Скиф выгнал бы тебя из Дозора – и был бы прав.
– П-пожалуйста, – на ресницах девушки задрожали слезы, – я же не сделала вам ничего плохого. Я даже не знаю, кто вы!
– Лгать, предавать и воровать в Дневном Дозоре учат первым делом, не так ли?
Сверху долетал шелест ног пассажиров на платформе. Где-то вдали диктор сонно бубнил объявление по вокзалу.
Делай это быстро. Если кто-то сюда войдет – проблем станет больше.
Никто не вошел. Зато появилась из «комнаты для девочек» Лина – она тщательно вытирала лицо и руки салфеткой.
– Молчи, – бросила ей Нелли, – ни звука.
– Прошу вас, – всхлипнула Темная, – я не из Дозора. Я простая девушка… ну что я вам сделала? Умоляю… я хочу к маме…
Черта с два.
Нелли сжала пальцем спусковой крючок… и в этот момент увидела огромные испуганные глаза Лины. Они были зеленые, как спелый крыжовник, – и Нелли вдруг поняла, кого ей напоминает эта маленькая Иная: такие же рыжие волосы, конопушки и кошачьи глаза были у ее давней соратницы по Тайному Дозору – Рыси.
– Я же ничего не знаю, – лицо Темной уже тряслось, красное и мокрое, – что я вам сделала плохого… пожалуйста, моя мама не переживет этого…
Лина прижалась спиной к холодному кафелю, она не сводила глаз с тускло блестящего револьвера. Нелли почувствовала спиной взгляд Огонька. Он тоже был свидетелем происходящего.
– Даешь слово, что никому не расскажешь о нас? – спросила Нелли.
Не могу поверить, прозвучал строгий и печальный голос Скифа где-то в глубине. Моя ученица?
– Обещаю, обещаю, клянусь, – залопотала смотрительница туалета.
– Если ты мне солгала – я тебя из-под земли достану, ты понимаешь?
– Я буду молчать! Пожалуйста…
Нелли резким ударом разбила ее смартфон, подхватила Лину в охапку и побежала по ступенькам наверх. Огонек ждал их у выхода.
Снова голос Скифа в тишине памяти:
Чего в тебе сейчас больше? Страха или малодушия?
– Прости, – прошептала Нелли, – я не могу убить на глазах у детей.
* * *Взгляд у проводницы был как застывший холодец:
– Мест нет. Вагон битком. И не просите.
Нелли взяла ее за руку и заглянула в глубину желеобразных глаз:
– Вы найдете нам места. Самые лучшие.
Грузная женщина в войлочном
