Но мир изменился. А вместе с ним менялся и сам Байрактар, понимая, что его былые моральные ценности становились устаревшими. Надо было выживать, приспосабливаться к новому миру, наплевав на то, что осталось в прошлом. Выбора не было, и подобные связи неожиданно стали своеобразным спасением в сложившейся ситуации. Постоянных любовников не заводил, опасаясь разговоров и сплетен сослуживцев, однако короткие связи с парнями имел довольно часто, понимая, что с ними ему было не настолько противно, как с дешёвыми шлюхами. Да и привык уже, втянулся. Правда, далеко не сразу. Первое время приходилось сильно напиваться прежде, чем он решался на такое. А потом, когда всё заканчивалось, мужчине становилось очень стыдно перед самим собой, но естественные желания всё же брали верх над постепенно отмиравшими предубеждениями из прошлого.
Зачем же он думал об этом сейчас? Исмаил вздохнул, совершенно некстати вспоминая о том, что в соседней комнате спал Мурат, красота которого сразу же вызвала в нём определённые мысли и желания. Захотелось посмотреть на парня без одежды, оценить его фигуру, размер его члена… Затем в голову полезли ещё более непристойные фантазии о том, как чернобровый красавец становится перед ним на колени, беря в рот его возбуждённый орган. Да уж, долго он с этим Муратом в одной квартире не продержится. Съезжать надо, пока до греха не дошло. Связь с родственником домовладельцев уж точно не входила в его планы. Да и потом, захочет ли этой связи сам парень? А если нет, то насиловать его мужчина никогда бы не решился. Не совсем ещё потерял человеческий облик. Исмаил поморщился. Одна мысль о насилии над этим красавчиком, годившемся ему в сыновья, вызывала омерзение. Лучше и правда уехать. А потом найти временного любовника, на месте которого мужчина вполне может представлять Карадениза. Впрочем, тут же одёрнул самого себя Исмаил, подобные идеи также лучше пресекать на корню. Этот парень просто его сосед по квартире, из которой он сам очень скоро съедет. На этом всё. Больше никаких мыслей и фантазий. Добром всё это точно не закончится.
Уснул мужчина почти на рассвете, а проснулся от чьих-то шагов за дверью, неожиданно оборвавших его тревожный сон. Исмаил быстро встал, хватая лежавший на ночном столике пистолет, и тихо подкравшись к двери, прислушался. Неужели, кто-то залез в его квартиру? Он аккуратно взялся за дверную ручку, продолжая вслушиваться в тишину, которую лишь иногда нарушали негромкие шаги, а также звяканье посудой.
«Я полный идиот! — чуть не вскрикнул мужчина, отойдя от двери, — Там же Мурат! Как я мог забыть про него… Чёрт, мог бы напугать бедного парня».
После этого Исмаил начал быстро приводить себя в порядок. Без одежды выходить к парню не стоило, напротив, нужно было сохранять дистанцию во всём, соблюдая приличия.
Однако, едва войдя в гостиную, Байрактар замер, увидев своего соседа по квартире, который в этот момент готовил какой-то нехитрый завтрак. При свете дня Мурат показался ему ещё более красивым, чем накануне. Давно он не видел таких привлекательных парней. А уж трахаться с такими Исмаилу точно никогда не доводилось. Красавчики обычно выбирали куда более состоятельных, либо приближённых к верхушке любовников. А кем был он, Исмаил? Обычный солдат, всю жизнь служивший на благо отечества и никогда не задававшийся целью захватить власть или стать состоятельным человеком. Важнее было защищать родину, спасая остатки того, что не до конца уничтожила Катастрофа. Иногда он и сам забывал, что турком являлся лишь наполовину, ведь матерью Исмаила была американка, влюблённая в турецкую культуру. А потому, когда совсем ещё юная Сара Уиллсон впервые посетила Стамбул, этот город покорил её настолько, что она решила остаться в нём навсегда, наплевав на разницу в менталитете и обычаях. В свой родной Бостон она так и не вернулась, вскоре выйдя замуж за Ихсана Байрактара — жителя бывшего Константинополя, некогда павшего от рук турков-османов. Правда, спустя много веков, государство, основанное на месте разрушенной Византии, также было уничтожено. Но уже не по вине завоевателей, пришедших из далёких азиатских степей…
— Я заварил чай и порезал хлеб, — необычайно нежный голос Мурата неожиданно оборвал размышления Байрактара, — садитесь, у меня осталось ещё немного фиников, орехов и даже сладости, которые мать дала мне в дорогу. Простите, я вчера совсем забыл угостить…
Нехотя присев напротив парня, Исмаил поспешно уткнулся в свой стакан с чаем, стараясь не смотреть на вызывающе красивое лицо Мурата. Боялся, что Карадениз может уловить интерес в его взгляде, поняв этот интерес «слишком правильно».
Но, к счастью, парень не особо заглядывал в глаза собеседника, увлечённо рассказывая о том, что в родной Бурсе ему приходилось патрулировать город, а также охранять какую-то важную шишку. Впрочем, в Стамбуле Мурата ждали примерно те же обязанности.
— Сколько вам лет, Исмаил-бей? — неожиданно спросил красавчик, подливая себе чая.
— Сорок четыре года. А что? — Байрактар с удивлением посмотрел на парня, — К чему такой вопрос?
— Значит, вы помните мир до Катастрофы…
— Помню, конечно. Но иногда хотел бы забыть. Ни к чему сейчас вспоминать то, что всё равно никогда не вернётся.
— А я вот почти не застал тот мир, — с грустью в голосе произнёс Мурат, прожигая того взглядом своих выразительных, угольно-чёрных глаз, — мне было только четыре месяца, когда произошла Катастрофа…
— Надо собираться, — не дав парню закончить, Исмаил резко поднялся из-за стола, — нам пора идти. Опаздывать нельзя.
На службе Исмаил и Мурат практически не пересекались, так как у каждого здесь были свои обязанности, однако ближе к вечеру к Исмаилу подошёл Селим, который, разумеется, уже видел нового соседа своего сослуживца.
— Повезло тебе, брат, — усмехнулся тот, а потом, значительно понизив тон, добавил, — может, и не надо тебе никуда уезжать, а? Мне кажется, мальчишка тебе не откажет. Он ведь не женат, а ему, между прочим, уже двадцать пять. В наше время в провинции так долго холостыми не ходят, Исмаил. Разве это не повод задуматься, что…
— Я уже нашёл квартиру, — перебил его Исмаил, — перееду в
