– Красные? – спросил Дарий.
– Да, – ответил Воин.
В окружении Воинов я вышла во двор и остановилась, всматриваясь в темноту и снегопад. Вскоре я разглядела три фигуры. Утопая по колено в снегу, они медленно, но целеустремленно двигались по занесенной подъездной дорожке, ведущей к заднему входу в здание, где стояли все мы.
– Они знают, куда идут, – сказал Старк.
– Они из другого мира, – кивнул Дарий. – Наши Воины все в здании.
– Давайте выясним, чего они хотят, – сказал Старк, снимая с плеча лук и берясь за ручку двери.
Но голос бабушки остановил его.
– Одну минуточку, тси-та-га-а-хай-а. Не думаю, что тебе понадобится твой лук.
– Что тебе известно, бабушка? – спросила я, не сводя глаз с приближающихся вампиров.
– У меня только предчувствие, птичка. Но мои предчувствия редко меня подводят.
Я услышала, как Воины молча выстроились за нашими спинами, но не стала оборачиваться. Я смотрела на вампиров, мысленно проклиная бесконечный снегопад и мечтая о полнолунии или хотя бы о хорошем бинокле. Я как раз открыла рот, чтобы попросить кого-нибудь из Воинов принести мне бинокль, когда предводитель троицы – тот, что шел посередине и помогал своим товарищам, когда они проваливались в снег, – сделал нечто такое простое и знакомое, что я мгновенно и безошибочно узнала его.
Он хрустнул пальцами. Кевин всегда так делал, с раннего детства. Я помню, как мама ругала его и говорила, что от этого у него будут огромные суставы, но Кевин только смеялся и отшучивался. В то время – до того, как мама вышла за Джона Хеффнера и полностью изменилась, превратившись в идеальную жену и домохозяйку, – Кевин мог легко заставить ее смеяться над самыми глупыми шутками. Мы с Барби постоянно его дразнили, называли «маменькиным сынком» и подговаривали воровать из кухни мороженое и шоколадные чипсы. Но это была правда: Кевин был маминым любимцем. Если она ловила его на воровстве, он только шутил, а она хохотала, и мы все вместе поедали чипсы с мороженым.
Я вдруг увидела перед собой того маленького мальчика с очень коротко остриженными волосами (мама экономила на парикмахерской). Мир вокруг перестал существовать. Я выскочила за дверь. Старк схватил меня за руку, но я его отпихнула.
– Я знаю: это мой брат!
– Значит, подожди его здесь. Пусть он встретится с тобой в безопасном месте.
– Нет! Я… – Я посмотрела на своего Воина, его взгляд был полон любви и тревоги.
– Я не пытаюсь помешать тебе увидеться с братом, лишь хочу, чтобы ты была в безопасности.
Я кивнула, отошла от двери и стала ждать.
Ожидание казалось бесконечным, но трое вампиров наконец приблизились настолько, что я смогла рассмотреть их лица. Я не ошиблась: Другой Кевин шел в середине. Одной рукой он обнимал за пояс вампира, который шел справа, а другой поддерживал под локоть того, что слева. Оба незнакомых вампира выглядели гораздо старше и намного хуже, чем мой брат.
Они подошли к двери. Другой Кевин обвел взглядом толпу и мгновенно узнал меня.
Он остановился, потом что-то сказал своим спутникам, и они остались стоять на месте, обхватив себя руками и низко опустив головы, чтобы защитить лица от ветра и снега.
Другой Кевин подошел к двери – и я ему открыла.
Мы стояли и смотрели друг на друга. Меня переполняли счастье и печаль, я не знала, что сказать и что делать. Мой младший брат заговорил первым.
– Зо! Ты жива!
Его лицо озарилось широченной улыбкой. Я шагнула к нему. Мы встретились на пороге, и я обняла его с такой силой, что услышала, как он охнул. Но Кевин и не подумал меня отпустить. Он не отстранился, стоял на месте, обнимал меня и твердил:
– Ты жива… ты жива… ты жива…
Потом к нам присоединилась бабушка, и Другой Кевин с радостным воплем сгреб ее в объятия. Он прижался щекой к бабушкиной макушке и залился бурными мужскими слезами.
Зои
Первым делом мы позаботились о спутниках Кевина. Он представил их нам как Марка и Дейва, солдат армии Неферет. Дарий повел обоих в подвальные комнаты, а Другой Джек и Дэмьен позаботились о том, чтобы им принесли еду и чистую одежду. Оба гостя говорили мало, двигались медленно и вздрагивали от малейшего шороха.
Я знала, что они были в числе тех, кто убивал людей и подлетков в ресторане. Но, глядя на них, я не могла испытывать ничего, кроме жалости. Они не просили лишать их человечности. Это был не их выбор. Я видела их такими, какими они были до того, как получили Метки и прошли превращение. Было очевидно, что они тяжело травмированы и с трудом сохраняют остатки разума. Они были раздавлены, сломлены и разрушены – и никакое наказание, которое могли бы наложить на них я или правоохранительные органы Талсы, не могло быть страшнее того, что с ними произошло.
Но Кевин… Кевин был другим. Он выглядел гораздо лучше и вполне себя контролировал. Мы со Старком и с бабушкой ждали перед дверью подвальной комнаты, в которой его разместили. Когда наконец он вышел к нам: умытый, с мокрыми после душа волосами, в старых джинсах Старка и футболке с надписью «Оклахома – ОК» – я не поверила своим глазам. Я по-прежнему видела в нем своего милого, хотя и несносного младшего братишку, которого я изводила в детстве, но теперь мне стало очевидно, что он вырос.
– Выглядишь гораздо лучше, – сказала бабушка, потрепав его по щеке.
– Бабуль, а ты принесла лавандовые печеньки с шоколадной крошкой? – с улыбкой спросил Кевин.
– Фу, какой же ты паршивец! – машинально выпалила я противным тоном старшей сестры.
– Ты всегда так говоришь, Зо.
У меня сжалось сердце. В моем мире единственным человеком, который называл меня Зо, был Хит Лак – моя детская и школьная любовь. Но Хит был мертв, и меня уже больше года никто так не называл.
– Конечно, малыш, – проворковала бабушка. – Я напекла целую гору печенья. Возможно, там еще что-нибудь осталось, я посмотрю.
– Мы будем в столовой. Ты, наверное, сначала хочешь поесть, а уж потом примешься за печенье? – спросил Старк.
– Угадал, – ответил Другой Кевин.
– Я приду в столовую, с печеньем, – улыбнулась бабушка.
Другой Кевин привычно наклонился и подставил ей щеку, чтобы она поцеловала его перед уходом. Бабуля торопливо засеменила к себе, что-то радостно приговаривая себе под нос.
– Ты очень вырос, – выдавила я, улыбаясь.
– Спасибо. Кстати, у нас похожие татуировки.
– Правда? Это странно, – сказала я.
– Только у тебя их гораздо больше, чем у меня. Это все Никс или ты ходила в салон?
– Все Никс, – ответила я, и мы все вместе направились к лестнице. – Было время, когда только новая татуировка от Никс давала мне понять, что я не совсем безнадежна.
– Могу понять, даже завидую
