Джек нервно передернул плечами.
– Э-э-э, я тебя знаю, конечно, потому что ты офицер, но неудивительно, что ты меня не помнишь. Я старался держаться подальше от тебе подобных.
– Погоди, – встрепенулся Кевин, – ты тоже сохранил свою человечность?
– Не совсем. Просто я был отмечен совсем недавно. Я чувствовал, как моя человечность уходит от меня, но что я мог поделать? Поскольку я всегда был пустым местом в спорте, боевых искусствах и прочих мужских делах, то на меня почти не обращали внимания. Я старался держаться в тени, что, как видишь, мне неплохо удавалось.
– Ты был один все время? – в ужасе воскликнул Дэмьен.
Джек посмотрел на него.
– Да, так было безопаснее. Я ждал превращения, чтобы поскорее потерять рассудок, а вместе с ним – и память обо всем, что было в моей настоящей жизни. Только надежда на это позволила мне выжить.
– Все, не нужно вспоминать об этом. Все хорошо. Теперь все хорошо. Ты дома и больше никогда не будешь одинок! – Дэмьен пригладил волосы Джека и нежно поцеловал его. Кевин был потрясен, но постарался ничем не выдать своего удивления. Впервые в жизни он видел, как парень целует парня. Он решил, что это немного странно, хотя и мило. Судя по всему, они любили друг друга.
Потом он мысленно вернулся к вопросу Дэмьена.
– Слушай, я тут подумал о том, что ты сказал. Ты спросил, что я здесь делаю, но ведь ты прекрасно знаешь ответ. Наверное, ты хотел сказать что-то еще? Извини, в таком случае я не понял твоего вопроса.
Дэмьен не ответил. Он вопросительно посмотрел на Зо.
– Мне кажется, ты должна ему рассказать.
Зо шумно выдохнула. Кевин увидел, что она ломает пальцы, и сразу понял, что она встревожена. Он весь подобрался, приготовившись услышать что-то плохое.
Как оказалось, он был чересчур беспечен. Его ждали не просто плохие, а очень плохие новости.
– Боюсь, это прозвучит хвастовством, – промямлила Зо, но Дэмьен ее перебил.
– Лучше использовать термин «нарциссизм», – заявил он и посмотрел на друзей Зо, которые недовольно нахмурили брови, в том числе и бабушка. – Я не имел в виду, что Зет страдает нарциссизмом, – поспешил исправиться Дэмьен. – Просто этот термин звучит более научно, чем «хвастовство», – он вздохнул и покорно махнул рукой: – Ладно, не обращайте внимания. Продолжай, Зет.
– Короче, – снова начала Зо, – они хотят, чтобы я сказала тебе, что мы победили Неферет благодаря мне. Нет, ты только не подумай, будто я победила ее в одиночку, но в тот день, когда меня отметили, Никс сказала мне то же самое, что и тебе: что моя сила заключается в уникальном соединении крови древних ворожей племени чероки и понимания современного мира, а также что я буду ее глазами и ушами в мире, где идет борьба за баланс между силами добра и зла. А в конце она добавила, – тут Зо указала на татуировку, шедшую вокруг ее предплечья, – «Тьма не всегда бывает злом, а Свет не всегда несет добро».
– Значит, с тобой произошло то же самое, – проронил Кевин. Волоски на его руках встали дыбом от страшного предчувствия.
– Кевин, у тебя есть власть над стихиями? – прямо спросила Зо.
– Без понятия.
– Если ты участвуешь в круге, скажем, во время ритуала Полнолуния, когда призываются все стихии, то испытываешь что-нибудь особенное? – спросил Дэмьен.
– Говорю же, без понятия!
– Что это значит? – нахмурилась Зо.
– Я никогда не участвовал ни в каких ритуалах, как и в кругах.
У всех, кроме Джека, отвисли челюсти.
– Как это возможно? – вслух поразилась Афродита.
– Красные вампиры и подлетки не принимают участия в ритуалах. Мы не можем создавать круги. Нам даже запрещено входить в храм Никс, – тихо произнес Джек.
– О моя богиня, это правда? – еле слышно пролепетала Зо. Кевину показалось, что она сейчас упадет в обморок.
– Ну да. Я как-то раз попробовал тайком проникнуть в храм Никс, но меня застукали. – Кевин поморщился, отгоняя воспоминания о жестоком избиении, которому его подвергли за эту провинность. – После этого я больше никогда туда не совался. Вот почему я до сегодняшнего дня был уверен, что мои сны о Никс были просто бредом моего угасающего разума.
– Это просто кощунство! – взорвался Дэмьен. – Не позволять детям Никс посещать ее храм – это немыслимо!
– Это нужно исправить сейчас же. – Афродита встала. – Давайте пойдем в храм и проверим нашу догадку. Если Кевин обладает твоими силами, Зо, то мы точно будем знать, что он – это ты в другом мире.
– А если нет? – спросил Кевин.
– Если нет, ты будешь просто симпатичным красным вампиром и братом нашей начальницы, – ответила Стиви Рэй.
– Я вам не начальница, – замахала руками Зо.
– Я припомню тебе эти слова, когда ты в очередной раз попытаешься мне приказывать, – заметила Афродита, сузив глаза.
– Дети, дети, не ссорьтесь, – засуетилась бабушка. – Давайте скорее пойдем в храм Никс!
– Стоп, нам нужна Шайлин, – сказала Зо.
– В последний раз, когда я ее видела, она была в конюшнях, – отозвалась Шони. – Сказала, что ей нужно прийти в себя после ухаживания за несчастными красными подлетками. Я сейчас сбегаю за ней и приведу в храм.
Когда все встали и потянулись к выходу из столовой, Кевин поймал Зо за рукав.
– Слушай, допустим, мы выясним, что я наделен твоими силами. И что дальше? Что это значит?
Зои с грустью посмотрела ему в глаза.
– Это значит, что ты – такой же, как я: лидер, вдохновитель, тот, кто объединяет единомышленников и соратников. Когда все сплотились вокруг меня, мы победили Тьму.
– Вот черт, – сказал Кевин.
– Ага, точнее не скажешь.
Другой Кевин
Погода изменилась. Вместо тяжелых снежных хлопьев с неба сыпала мельчайшая снежная пудра, которую свет газовых фонарей, озарявших тропу к храму Никс, превращал в россыпь мерцающего звездного света. По дороге друзья Зои беспечно болтали друг с другом и даже махали руками подлеткам, которые окликали их отовсюду.
Зои молча шла рядом с братом.
Бабушка Редберд семенила с другой стороны от него. Она тоже молчала и держала Кевина за руку.
– Не волнуйся, у-ве-тси, – сказала она так тихо, что ее услышал только Кевин, – богиня знает тебя и ждет.
– Откуда ты знаешь? Возможно, это были просто сны или бред, а может быть, какое-нибудь причудливое отражение того, что случилось с Зои в вашем мире.
– Я знаю, потому что знаю Никс, – загадочно ответила бабушка.
Ее слова не убедили Кевина, но стоило ему переступить порог храма Никс, как он мгновенно забыл обо всех своих тревогах, страхе, сомнениях, растворившись в ощущении чуда.
Его окружил запах ванили и лаванды. Он услышал плеск бегущей воды и увидел красивый аметистовый фонтан, в котором плавали зажженные свечи. Храм был огромный, но спутники Кевина, видимо, твердо знали, куда идти. Они свернули налево, прошли под тяжелой каменной аркой и ступили в большой зал, озаренный светом белых свечей, расставленных повсюду. По стенам были развешены металлические
