— Да, — пьяным голосом ответил Круна.
Тави остался стоять на коленях. Сам того не замечая, он молитвенно стиснул руки на груди. Но его поза не была молитвенной; он весь как-то перекосился, сдвинулся, криво наклонился в сторону, словно из него вынули позвоночник.
У Хинты внутри было темно. И только лицо брата светилось в этой темноте. Он не видел ничего, кроме этого лица. Мир был стерт, разрушен, выжжен. Прошлое и будущее исчезли. Вещи лишились смысла. Звезды погасли. Ветер стих. Экватор остыл. Боги умерли. Сияющий первоисточник жизни задохнулся во мраке. Герои распались в прах. Могилы их были осквернены и преданы забвению. Аджелика Рахна был просто куском металла — таким же, как омары. А люди были просто кусками плоти. Тысяча кровоточащих тел ползла в ад. Тысяча злых душ летела в черную дыру. Бессмысленный кровожадный хохот наполнял вселенную.
— Хинта, — охрипшим, несуществующим голосом позвал Тави. Хинта не ответил, но Тави все равно продолжал говорить. — Огонь и лед сейчас вокруг него, и металл, и зло. Так пусть они не следуют за ним на ту сторону. Он был светлейшим существом, которое жило во вселенной. Так пусть его путь будет светлейшим, самым быстрым и легким.
Раздался стук. Тави поднял голову и увидел, что Круна бьет себя кулаком в грудь — мерные, сильные удары. Что Круна хотел этим сказать? Выражал ли он протест против слов Тави? Уже никто этого не узнал, потому что одновременно с его ударами появился еще один звук — шорох, скрип и скрежет — где-то наверху.
— Что это? — запрокинув голову, плаксиво спросил Хорда.
— Оно над нами, — испуганным шепотом ответил Гиди. — Оно пробирается по крыше, прямо там.
Сразу вслед за его словами, на улице, совсем рядом с ними, взревели два автоматических пулемета. Это стрелял один из солдат «Джиликон Сомос». Скорострельность его оружия была такова, что слух не различал отдельных выстрелов, лишь жужжание, вой, гул — полет убийственного роя. Огонь был направлен на крышу их здания. Сдвоенные очереди прошили стену и потолок. Алыми искрами полыхнул металл, на пол посыпались раскаленные обломки. Кран-балка сорвалась со своих опор и рухнула вниз, давя собой стеллажи. А пулеметы все продолжали стрелять, очереди метались туда и обратно, туда и обратно, заштриховывая, разрушая, испепеляя все на своем пути. Толстые стальные балки не выдерживали кучного попадания разрывных пуль, лопались, проседали вниз. Казалось, очередь пожирает металл.
— Крыша рухнет! — вне себя от страха, завопил Хорда. Он и Гиди бросились прочь, попытались прижаться к стенам. Круна неуклюже остался стоять на своем месте. Хинта продолжал сжимать мертвого брата. Тави на коленях подполз к нему и стал тянуть за плечо, но ему не хватало сил, чтобы сдвинуть оцепеневшего друга с места.
В этот момент дыру в крыше заслонила страшная тень. Омар рухнул вниз, в потоках собственной крови, вслед за ним соскользнула целая шапка снега. Снежинки закружились в воздухе вместе с искрами. Изувеченная тварь, силясь побороть конвульсии, забилась на полу. Она лежала всего в метре от Хинты. У чудовища не было антенн, правой руки и левой ноги ниже колена — от потерянных конечностей остались лишь обломки. Взмыленное тело кипело нанопеной и сочилось кровью. Особенно сильно кровь хлестала из развороченного лица. Омар смотрел на мир одним воспаленным глазом. Маска у него на морде была разбита, из жутких розовато-белых ноздрей вместе с брызгами крови вырывались густые облака пара. Сквозь трещины в голове поблескивало серое вещество гипертрофированного мозга. Но, несмотря на все свои раны, омар был жив и не собирался умирать. Со страшным бесчеловечным упорством он перевернулся на полу и встал — оперся на культю левой и на здоровое колено правой ноги. Подняться в полный рост он уже не мог, но даже так оказался высотой со взрослого мужчину. Круна все еще стоял на месте, и омар распрямился прямо перед ним. Они застыли лицом к лицу. По скафандру подростка текли кровь и нанопена чудовища.
Солдат «Джиликон Сомос» понял, что его цель ускользнула, и прекратил стрелять. На несколько мгновений наступила звенящая тишина. В этой тишине омар произнес свои единственные слова.
— Я есть Кежембер, — хрипло и отчетливо сказал он. Его глубокий гортанный голос заполнил собой все пространство ангара. Хинта поднял лицо и сбоку, снизу вверх, взглянул на чудовище. Тави в этот момент успел увидеть взгляд друга. В глазах Хинты было безумие.
Круна сделал слабый, неловкий шаг назад. Омар смотрел на него своим глазом. Он видел сердце, мозг, глупость и страх. Круна сделал еще один шаг назад, и тогда омар положил свою уцелевшую руку ему на плечо. Подросток упал на колени; его тело перекосилось, он забился, задрожал, потом завопил. Когти чудовища, пронзая пластик и металл, проникли под скафандр. Омар давил, давил, и вдруг дернул свою жуткую клешню в сторону. Круна остался без руки и плеча. Его ребра страшными осколками выступили из края смертельной раны, кровь высоким фонтаном ударила вверх из тела. Его крик смолк. А омар сунул кровоточащий трофей себе в морду и жадно присосался маленьким хищным ртом к влажному мясу.
Вжавшиеся в стену Гиди и Хорда в безмолвном ужасе наблюдали за этой сценой. Тави сделал движение в направлении умирающего Круны, но остановился, так ничего и не предприняв. Омар, насладившись человечиной, отшвырнул руку Круны и обвел помещение взглядом. Он мог убить остальных людей. Но он не стал этого делать. Вместо этого он поднял уцелевшую руку, выстрелил гарпуном в изрешеченную рухлядь крыши и с удивительной легкостью взлетел в вышину. Еще мгновение назад он был здесь, и вот он уже исчез, растаял, его стало невозможно различить во тьме потолочных балок — лишь слышалось его дыхание, да капала сверху его кровь. Там, в тени, он перезарядил свое оружие: вниз с жестяным грохотом упала россыпь пустых гильз, несколько стальных коробок и полая пулеметная лента. Стало тихо. Невозможно было понять, как тварь сумела так ловко устроиться там наверху, и как ей хватило конечностей, чтобы с такой скоростью привести в порядок свои вооружения.
Хинта, продолжая сидеть рядом с братом, запрокинул лицо вверх.
— Мы должны умереть, — сказал он. — Уничтожь нас всех. Этот мир твой по праву. Потому что ты — смерть.
— Это не так, — возразил Тави.
— Замолчите, вы, оба! — вскрикнул Хорда. В ответ не последовало ни звука. А несколько мгновений спустя стена, около
