— «…этот человек приобрел известность своими несанкционированными экспедициями, которые иногда оканчивались успехом, но, в конце концов, привели к трагедии. Очевидно, что и сейчас Ивара Румпа участвовал в подобной несанкционированной экспедиции. На этот раз все его поиски были направлены на то, чтобы найти тела его погибших соратников».
После этого шел рассказ о том, как давно Ивару не видели в обществе, как давно о нем не было новостей, и следовали выкладки о годах, которые он, вероятно, провел в своей таинственной экспедиции. Но и эта статья тоже заканчивалась чередой вопросов, посвященных последним событиям в Шарту.
— «Натапума бурлит. Новости, как и всегда, не приходят по одной, и на этот раз мы уже достоверно можем сообщить, что Ивара Румпа был успешно эвакуирован с южной стороны Экватора. Он ранен. Есть информация, что он сам вел бой в робофандре «Джиликон Сомос». Как же случилось, что опальный ученый попал в такую ситуацию? В ближайшие дни репортер нашего издания попытается взять интервью у Ивары Румпы. Мы, как и всегда, стремимся быть первыми, чтобы донести до вас самые горячие новости».
Еще час мальчики вчитывались в другие статьи и заметки. За это время выражение «Натапума бурлит» стало для них кодовым.
— Натапума бурлит, — говорил Тави, когда они в очередной раз натыкались на особенно бредовую, амбициозную или экзальтированную статью. Когда тема стала казаться исчерпанной, Хинта откинулся на спинку кресла и предположил поискать в сети что-нибудь еще.
— Например?
— Аджелика Рахна.
— Нет. Инка предупреждала об этом. Она сказала, что все поисковые запросы отслеживаются. Она разрешила искать через этот терминал любую обычную информацию, реальных людей, сведения об устройстве города или новости, но просила не вводить ключевые слова, которые ассоциируются с нашим делом.
— Ладно, я понял.
Они все еще пытались придумать новую цель для поисков в сети, когда на пороге комнаты появился Лива. Они обменялись приветствиями. Мужчина подошел ближе, с интересом глянул на экран терминала.
— Освоились?
— Ивара в новостях, — сказал Хинта. — Натапума бурлит.
— И это только начало. Он хорошо появился, сделал все правильно. Теперь его голос не просто будет заглушить. Надеюсь, он даст свое первое интервью сегодня, прямо в больнице. — Лива устало сел на угол постели, ссутулился, опустил длинные руки между колен.
— А Вы как? — спросил Тави.
Лива слабо улыбнулся.
— Много разговоров. После работы я встретился с женой, и мы вместе поехали к ее родителям. Это было тяжело для меня. Когда начался скандал, а он был неизбежен, я ушел.
Его взгляд несколько мгновений блуждал по комнате, потом заново сосредоточился на лицах мальчиков. Хинта заглянул в эти глаза, и его пробрало. Взгляд Ливы был таким же бездонным и темным, как и у Тави в некоторые моменты. Но в то же время это был совсем другой взгляд. Лива о чем-то думал, и эти мысли были как огромная река, полная знаний, сожалений и прощаний.
— Мы обещали быть откровенными друг с другом, — сказал он, — и я должен признаться, что растерян. Та запись, сделанная глазами странного существа… Я снова увидел их всех… Но дело не в этом, не в моих чувствах к старым друзьям. Я растерян, потому что мне невыносимо смотреть, как расходятся пути лучших людей. Теперь я ясно вижу, какой труд Ивара вложил во все, что им было сделано. А его соратники вложили в это даже не труд, но сами свои жизни. Даже Кири. Однако и я вложил труд в то, что сделал. И каждый из тех, кто остался с Квандрой — мы все работали, не покладая рук. Вчера утром я еще держался. Но потом на меня стало обрушиваться осознание того, как трудно будет все это совместить. Мне очень жаль, что нам всем опять придется делать выбор. И кому-то, возможно, предстоит отложить результаты своих трудов, чтобы начать помогать другим.
— Кому? — с неясным беспокойством спросил Хинта.
— Я не знаю. Это слишком сложное решение. Это могу быть я, или Квандра, или Ивара.
— Но разве это не хорошо? — сказал Тави. — Вы ведь разошлись в разные стороны, чтобы что-то найти. Разве не здорово, что хоть кто-то из вас нашел то, что искал, то, во что верил?
— А если каждый из нас что-то нашел? Когда Джада Ра распался, мы все были в отчаянии. Нам казалось, что мы не найдем ничего. Но вот минуло полтора десятка лет. Мы — зрелые люди на руинах своих жизней. Наша работа — это все, что нам осталось. И мы все в ней преуспели. Мы все близки к победе. Каждый открыл что-то свое, у каждого есть своя идея, свое предложение миру. — Он протянул ладони вперед и вверх. Его узловатые пальцы слегка дрожали. — Прибытие Ивары может все ускорить. Я чувствую, что остались считанные дни, а может, даже часы, до момента, когда нам придется спорить и выбирать путь. И это будет не так, как прежде. Это не дискуссия о выборе направления и метода исследований. Это поворотная точка в судьбе человечества. Мы будем спорить о реальных процессах. Мы будем решать, как нам изменить планету. Это страшный момент.
— И все же это хорошо, — снова сказал Тави. — Ведь дела должны заканчиваться.
— Да, ты прав, это не только страшный момент. Еще это прекрасный момент. — Но в голосе Ливы не прозвучало радости. — Инка еще долго будет говорить со своим старшим поколением, так что я могу ее заменить. Она просила об этом. Сказала, что обещала вам экскурсию по городу. Я готов это устроить.
— А что, если у нас есть особое пожелание? — спросил Тави. — Мы хотим посетить колумбарий Литтаплампа и найти там определенное захоронение. Если это возможно.
— Это возможно. Чье?
— Моего отца.
Лива несколько мгновений молчал, потом кивнул.
— Как его звали? Тоже Руварта?
— Да. Двада Руварта.
— Тогда пойдемте. Инка хотела, чтобы я вас развлек. Но это было бы неправильно, ведь так? В подобные дни сердце жаждет других вещей. Я тоже хочу вниз. Вот уже два месяца как я не был у гробницы сына, а скоро минет ровно год с его гибели.
Они вышли из комнаты, спустились на первый этаж и через широкую каменную террасу зашагали к ожидающим
