звучала песня Ашайты, древо постепенно начало исчезать — оно не увядало, но рассеивалось, превращаясь в мириады цветных частиц света, которые разлетались повсюду, словно споры самой жизни. Платформа, на которой они стояли, поплыла вперед и вверх сквозь их дождь к тому месту, где еще недавно находился самый центр энергетического дерева. Там была какая-то золотая точка. Сначала они не могли ясно ее разглядеть, но потом различили силуэт маленькой фигурки. Аджелика Рахна все еще танцевал — завершал величайшее и сложнейшее из своих дел. Прибор для управления планетой все еще был у него в руках, но он снова менялся. Когда они подлетели ближе, Аджелика Рахна сделал какой-то магический жест и разделил устройство на три части, каждая из которых обрела форму маленького жезла. Три жезла перелетели по воздуху и оказались в руках у удивленных людей.

— Он возвращает это нам? — спросил Тави.

Хинта заметил, что на концах жезлов есть разъемы.

— Думаю, это три ключа. Чтобы…

— Чтобы открыть Золотые Врата, — закончил за него Ивара.

Они ожидали, что Аджелика Рахна присоединится к ним. Но тот сделал повелительный жест, и их платформа, пролетев через самый центр грота-мира, снова начала опускаться вниз, до самой поверхности Золотой Реки. Они оказались у южной стороны грота, в золотых латах, с золотыми ключами в руках. Перед ними страшной колеблющейся мембраной поднималась стена энергийной Бемеран Каас. Давление и сила исходили от нее, и даже золото не могло защитить от чувства ужаса перед лицом этой преграды. Но все же Хинта смотрел, и ощущал, что в нем больше нет прежней боли. В Шарту, во время видения, даже отблеск Итаирун, даже эхо голоса золотого человечка были для него почти невыносимы — все в его душе раскалывалось на хорошее и плохое. Теперь это тоже происходило, но без страдания — может быть, потому, что вокруг, со всем миром, происходило то же самое. Боль была признаком спутанности, но спутанность разрешалась, узел развязывался, и воцарялась последняя ясность — все или ничего, блеск и полнота жизни или мрак и пустота вечной ночи. Хинта знал, что в нем есть его собственная тьма, он научился встречаться с ней лицом к лицу — преодолел желание убить Круну, очистил свою любовь к брату, прожил до конца свою скорбь. Он понял, насколько все плохое в нем мало в сравнении со злом в Квандре, и насколько зло в Квандре мало в сравнении с чудовищными последствиями больших войн, и насколько малы ужасы войн в сравнении с великой тьмой Бемеран Каас. Хинта знал, что тьма в нем, как черный металл на его скафандре, соседствует с добром и золотом; плохое в нем было частью узора его души — он принял это, но не примирился. Он заставил свое зло спать, и сейчас оно было лишь беспомощным остатком, подчиненной частью целого. Оно было нужно лишь для того, чтобы он отличал добро, знал, как ему правильно поступать и как оценивать вещи, которые он видит вокруг. У него появилось то, чего раньше не было — мужество понимать себя. Он мог дрогнуть, и не раз, но точно знал, что не отступит.

Глава 18

ТРИ МОЛИТВЫ, ТРИ ПУТИ

Поначалу они стояли, не зная в точности, что делать. Потом Тави отважно шагнул вперед, но Ивара предупреждающе схватил его за плечо. Поверхность Меридиана горела и плавилась там, где соприкасалась с фиолетовой плазмой — даже в лучшем из скафандров немыслимо было пройти через этот заслон. А потом они увидели, как по золотым лестницам у них за спиной восходят на поверхность Меридиана десятки больших и сотни маленьких золотых фигур. Еще несколько мгновений назад они были одни, теперь же за спиной у них стояла целая армия. Мириады глаз светились волшебным золотисто-зеленым светом, мириады лиц были украшены похожими, но всегда разными и всегда прекрасными узорами.

— Это он, — потрясенно сказал Хинта, — он один там, во всех этих телах.

Золотые робо начали двигаться. Они сходились и расходились, словно исполняли военный танец. Потом их шеренги всколыхнулись, меняя свой порядок; одни робо начали вставать на колени и подсаживать других, чтобы те смогли забраться на плечи третьих. Пещеру наполнил тихий, успокаивающий звук тысячи коротких золотых шагов, тысячи четких мягких соударений. За считанные минуты то, что было золотой армией, превратилось в золотую стену. Вершина ее оказалась ровно в том месте, где парил единственный избранный маленький человечек, отличавшейся от всех остальных своей покалеченной ногой.

— Битва, — сказал Ивара. — Он поможет нам.

Волна преображений прокатилась по стене из золотых фигур, волна золотых лепестков накрыла каждый из силуэтов. Отдельные фигуры исчезли, но сама стена вдруг изменилась: отделила от себя руки, разлепила ноги, подняла над могучими плечами тяжелую голову. Это снова был единый золотой человек — но не маленький, а великан. Несколько мгновений он стоял неподвижно, а потом медленно поднял свои огромные руки и сложил их перед собой, ладонь к ладони, в грозном молитвенном жесте. Узоры на его теле засветились, в глазах вспыхнул огонь; зеленые искры и золотые пиксели разлетелись от его рук, когда он разомкнул их, принимая боевую стойку.

Мембрана энергийной Бемеран Каас отшатнулась, прогнулась назад, словно почувствовав угрожающую ей силу. Великан сделал тяжелый, уверенный шаг вперед. Трое друзей инстинктивно пригнули головы, когда над ними пронеслась золотая стопа, но шаг громадного Аджелика Рахна был точно рассчитан: он перешагнул через них, и его нога опустилась у самой той черты, где фиолетовая плазма сплавлялась с поверхностью золотой реки. Бемеран Каас начала защищаться — она выбросила вперед фиолетовые щупальца, обхватила ими руки золотого богатыря, но обожглась о его зеленый огонь и опала, а он скомкал ее, разорвал и отбросил прочь. Но она не сдалась. Она больше не была мембраной, и тоже превратилась в подобие фигуры — огромной, осклизлой, бесформенной, и все же стремящейся принять форму человеческого силуэта. Этот фиолетовый великан-монстр нанес тяжелый удар своим кулаком в грудь золотого великана. Золотые обломки брызнули во все стороны; на груди Аджелика Рахна остался шрам, а из разрыва полыхнул сноп зеленого пламени. Он пошатнулся, но рана-пробоина тут же начала заживать, закрывшись волной движущихся золотых лепестков. Он восстановил равновесие и ударил в ответ. Брызги фиолетовой плазмы разлетелись на сотни метров, и теперь пошатнулся уже фиолетовый великан-монстр.

— Вперед, — скомандовал Ивара. Они бросились вперед. Скафандры придавали их телам и движениям невероятную легкость, каждый шаг был как прыжок, уносящий

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату