Восприятие выступления Лучезарной в холлах, по уверению мужчин, практически ничем не уступало, нашим выступлениям непосредственно в ресторане. Феликс довольно потирал руки, мысленно прикидывая выручку от завтрашнего вечера, даже я не умеющая читать ничьи мысли это поняла и, судя по смешку и кивку Лауры, так оно и было.
Посидев в ресторане еще около двадцати минут и обсудив кое-какие моменты предстоящего торжества единения (Феликсу было все равно, сколько именно пар я уже пригласила и еще приглашу), мы разошлись. У Феликса забот было выше крыши, Лаура с Энрике, решили прогуляться по вечернему Миорину, а Фелиция поспешила к своему демону. Мы же с Мирославом наконец-то уединились в моих апартаментах.
— Как давно я ждал этой минуты, — как только мы зашли в номер и за нами закрылась дверь, Мирослав притянув меня к себе, впился в мои губы жадным поцелуем. — Любимая, теперь я могу тебя так называть. Теперь я могу рассказать тебе о своих чувствах, сказать, что еще там, на уроке всеобщего, у меня произошло запечатление.
— Я этого не заметила, — призналась, после того как Мирослав прервал наш очередной поцелуй.
— И хорошо, что не заметила, иначе бы мне было еще больней. — Мирослав с силой прижал меня к себе.
— Это как-то связанно с магической меткой?
— Элла, давай мы об этом чуть позже поговорим, а сейчас займемся более приятным занятием. — Мирослав потерся своим пахом о мое бедро, давая мне возможность ощутить силу его желания.
— Только не думай, что я забуду, — моя рука легла поверх брюк на вздымающуюся плоть Мирослава и ощутимо сжала ее.
— Искусительница, — хрипло простонал Лиманский, подхватывая меня на руки. — Я исполню все твои желания.
Опустив меня на постель, Мирослав, не сводя с меня горящего взгляда, разделся, после чего стал медленно раздевать меня, целуя каждый сантиметр появляющегося тела.
— Какая же ты красивая. Я никак не могу тобой налюбоваться. Ты богиня, моя богиня. Ты принадлежишь мне. Элла ты слышишь? — обнажив и раздвинув мои ноги, Мирослав навис надо мной. — Элеонора, ты только моя.
Мирослав вошел в меня резко и даже жестко, но так как я уже давно готова была его принять, не ощутила никакого дискомфорта. Я соскучилась по Мирославу и так сильно хотела его, что приподняв бедра, стала двигаться в таком же бешеном ритме, что и он. Вцепившись в его плечи и отвечая на поцелуи, я уже вскоре стала ощущать приближение оргазма. Тело просило насыщения, и я задвигалась еще быстрее, впиваясь ногтями в кожу Мирослава и слыша его учащенное дыхание.
— Элеонора, — простонал Мирослав. Сотрясаясь всем телом, он все еще продолжал двигаться. Сжав внутренние мышцы, я напряглась и замерла умирая, а когда воскресла и открыла глаза, поняла, что весь мир перевернулся и что теперь он никогда не будет прежним.
— Ты как? — Мирослав, прижав меня к себе, поцеловал в висок.
— Лучше всех.
— Прости за то, что набросился на тебя как изголодавшийся дикий зверь, — Мирослав, приподнявшись, стал покрывать мое лицо поцелуями. — Я не напугал тебя?
— Нет, — взяв лицо Мирослава в ладони, поцеловала возлюбленного. — Я сама была подобна дикой кошке, наверняка у тебя следы на плечах от моих ногтей остались. Тебе не больно?
— Нет, — Мирослав лег, прижимая меня к себе.
— Тогда рассказывай.
— Что прямо сейчас?
— Да. И не увиливай, а то обижусь, — надула я губы.
— Этого я допустить никак не могу. Раз так хочешь узнать, слушай. Мы с Антонио учились вместе на одном факультете, и вот как-то еще учась на первом курсе, мы с ним поспорили. Хотя вначале это был и не спор вовсе. В общем, разговор у нас зашел о девушках. Ну и я похвастался, что по мне чуть ли не каждая девушка на нашем потоке страдает, что я с легкостью могу соблазнить любую.
— Так ты был ловеласом?
— Вот именно что был. Антонио тогда спросил, сможет ли хоть кто-нибудь из девушек подарить мне браслет, и я самонадеянно ответил, что сможет. Каким же глупцом я был.
— И что случилось потом? Как ты поставил на себе магическую метку?
— Это не я, это Антонио. Он заявил, что если мне девушка подарит браслет, то он бросит академию, а если к тому времени он ее уже закончит, то уступит мне свое место начальника департамента.
— Подожди, — я подняла на руке голову. — Антонио, что еще учась, знал, что станет начальником департамента безопасности?
— Прежде отец Антонио занимал эту должность, а дед занимал не последний пост в министерстве. Как только Антонио отучился, его дед занял еще более высокий пост, освободив свое место для сына, а Антонио сразу же после получения диплома стал начальником департамента безопасности.
— Но это же не справедливо.
— Элеонора, в жизни много несправедливости и не всегда с этим можно бороться.
— Насчет Антонио я поняла, что дальше-то было?
— То, что начиналось простым разговором и бахвальством, переросло благодаря Антонио в магическую клятву. Поначалу я не очень-то стремился заполучить браслеты. Во-первых, я был еще молод, а во-вторых, я хотел, чтобы Антонио вступил в должность. Посуди сама, какой мне прок от того, что Антонио бросил бы академию? А вот потом… — тяжело вздохнув, Мирослав закрыл лицо ладонями.
Я видела, как нелегко дается Мирославу это признание, как болезненно вспоминается прошлое и поэтому я его не торопила. Опустив голову на подушку, я стала ждать.
— После того как мы закончили академию, я стал активно искать ту, от которой хотел бы получить свадебный браслет, но я стал словно прокаженный, девушки от меня шарахались в разные стороны и в какой-то момент мне стало все равно кто именно подарит мне браслет, лишь бы хоть кто-нибудь подарил. Я был в отчаянии.
— А ты не находишь, что то, что происходило с тобой ненормально?
— Я это понял только после того как решился предложить одной из легкодоступных девушек сделку. Вот видишь, до чего я докатился.
Лежа на спине Мирослав смотрел в потолок, а я не знала как его утешить, не знала какие подобрать слова для того чтобы уменьшить его боль.
— Каково же было мое удивление, когда я не смог по поводу браслетов и обряда единения произнести ни слова. А дальше — хуже. С теми немногими девушками, с которыми я еще мог встречаться, я не мог говорить о любви.
— Возможно
