Схватив платье, прижала его к себе, пытаясь спрятать и голые ноги, и плечи, и все остальное.
— Уйдите! — произнесла я дрожащим от негодования голосом. — Немедленно уйдите!
Что если он вздумает принудить меня к тем непотребствам, которыми занимается с другими девушками? От одной мысли мне стало плохо, и ноги подкосились от страха.
Взгляд Близара переместился куда-то повыше моего плеча, и я с ужасом поняла, что озаботившись скрыть главный фасад, совершенно забыла о заднем фасаде — и колдун мог преспокойно любоваться мною в зеркало.
Слабо всхлипнув, я сделала несколько шагов назад и прижалась спиной к зеркалу.
— Вы бессовестный, аморальный… — начала я гневно, смотря прямо в бесстрастное лицо колдуна. — Но я никогда…
— Ты что здесь делаешь? — перебил он, не торопясь запахнуть халат.
— Вообще-то, принимаю ванну, — сердито сказала я.
— Вообще-то, это моя ванна, — сказал он. — Ванна для прислуги этажом выше. И запираться надо, если что.
Он повернулся и ушел, закрыв дверь, а я тут же метнулась запираться, хотя в этом точно не было необходимости. От кого было запираться, если в замке находились только двое — я и колдун, и он только что дал понять, что ничуть не собирается на меня покушаться.
Вся красная от негодования и стыда, я зло посмотрела на ехидную русалку. Я прекрасно помнила, что заперла дверь! Неужели еще одна шутка этого странного дома?! Или…
Сияваршан. Его проделки.
Я принялась натягивать рубашку, даже не вытершись толком, и намучилась с прилипающей тканью. Надела платье, туго подпоясавшись, и только тогда почувствовала себя увереннее. Выглянув в коридор, я убедилась, что там пусто и на цыпочках покралась к лестнице. Я благополучно миновала спальню колдуна и уже прошла его кабинет, как вдруг дверь кабинета приоткрылась.
— Антонелли, — услышала я холодный голос и остановилась, закатывая глаза.
— Не забудь про перину и постель, — сказал колдун. — А если я еще раз застану тебя в моей ванной, то посчитаю, что ты тоже решила принести домой немного серебра в подоле.
Я с трудом подавила желание ответить ему гневной отповедью, и произнесла холодно, ему в тон:
— Не волнуйтесь, такого желания у меня никогда не возникнет. Произошла ошибка.
— Правда? — усомнился он.
— Правда, — сказала, поворачиваясь на каблуках. — Знай я, что это — ваша личная ванна, побрезговала бы там купаться.
Несколько секунд он внимательно смотрел на меня, а потом кивнул, указал пальцем в сторону спальни и заперся в кабинете.
Я с облегчением перевела дух и помчалась к себе. Больше всего сейчас мне хотелось бы увидеть Сияваршана и высказать все, что я о нем думала. Не было сомнений, что все произошедшее — это еще одна дурацкая шутка духов.
Но никого из снежных призраков не было в обозрении, и я, кипя праведным гневом, поторопилась просушить волосы, прежде чем идти в спальню к колдуну.
В этот вечер я взбивала перину с особым чувством — злясь на всех. И на хозяина, похожего на ледяную статую, и на его слуг, которые подвергают невинную девушку опасности, подсовывая ее колдуну-развратнику в голом виде.
Радовало то, что когда я перетаскивала лесенку на другую сторону кровати, колдун в спальне так и не объявился. Я подумала, что ему тоже не слишком приятно встречаться со мной после неловкости, что случилась в ванной комнате. Но — право же! — можно было не таращиться так бесстыдно! Можно было отвернуться!
Бесстыдник и развратник… Все сплетни, что ходили о нем — правдивы. Невольно я вспомнила тот вечер, когда приходила Эрна. Тогда мне было досадно видеть, как непринужденно болтает колдунья, сидя на коленях у Близара. Как глупо было этому завидовать…
Но очарование той картины захватило с новой силой. Огонь пылает в камине, женщина счастливо смеется, поверяя мужчине какие-то свои переживания, кажущиеся ей очень важными, а мужчина слушает со снисходительной улыбкой. И женская рука гладит обнаженную мужскую грудь — порхает белой бабочкой…
Я спустилась, опять переставив лестницу, пошла к выходу и остановилась, как вкопанная, увидев Близара, сидящего в кресле. Он опять появился бесшумно и непонятно — давно ли.
Колдун тоже принимал ванну — волосы его влажно вились. Он смотрел на меня, и глаза у него горели, как зимние звезды. Повисло неловкое молчание. Надо было поклониться и уйти, но ноги словно приросли к полу. Никто из нас не произносил ни слова, и молчание становилось все тягостнее, все мучительнее. Мне подумалось, что воздух в комнате можно резать ножом — он казался густым, как застывший мед, как янтарь… как… неутоленное желание.
— Хочешь посидеть на мне? — услышала я голос Близара и вздрогнула — так это было неожиданно. — Но боюсь, сейчас я не такой мягкий, как перина.
— Что? А… — я мгновенно разгадала его намек. Постоянное пребывание в кухне отцовского дома просветило меня относительно некоторых вопросов в отношениях мужчины и женщины, и сейчас я перепугалась до дрожи. Я отступала к двери, боясь повернуться к колдуну спиной, потому что он походил на гончую, взявшую след. И стоит только мне броситься в бегство — бросится в погоню и он.
— Зачем убегаешь? — спросил он. — Ты ведь хочешь, Антонелли?
— Хочу чего? — повторила я, запинаясь.
— Прикоснуться ко мне. Я не против, — он медленно распахнул халат, и так же медленно провел ладонью сверху вниз, — по обнаженной груди, животу и… ниже.
14
Это было бесстыдно, и развратно, но я не могла оторваться от этого зрелища. Все в замке Близаров было пропитано грехом, и, вдыхая этот ядовитый, но такой пленительный аромат, трудно было сохранить сознание ясным. Мне вдруг подумалось, что красивый мужчина в бархатном халате и правда испытывает ко мне нечто иное, чем к многочисленным девицам, побывавшим здесь. Все они для него — ничто, но со мной-то будет по-другому. Со мной он изменит своим привычкам, станет на путь истинный, и будет любить меня до конца своих дней, потому что я… Потому что я — лучше всех.
Именно эта мысль привела меня в чувство.
С каких это пор ты, Бефана Антонелли, стала считать себя самой лучшей? Еще скажи, что ты — первая красавица, умница, а по родовитости тебе нет равных.
Я отступила на шаг, и Близар сразу заметил перемену и заговорил по-другому:
— Ты ведь не боишься? — продолжал искушать он. — Не может быть. Ты ведь смелая. Пришла же в логово колдуна — одна, без сопровождения, ночью и в метель…
Но я продолжала отступать к двери и даже ухитрилась сказать тоненьким голоском:
— Ваша постель готова, господин граф… Желаю спокойной ночи…
В коридор я выскочила с проворством зайца и помчалась к лестнице, опасаясь погони. Но колдун не спешил меня преследовать, и я добралась до спальни без препятствий. Запершись, я чуть не расплакалась
