Проклятье этому дому, где собрались одни развратники!
И я сама становлюсь такой же!
Но… Вынырнув из воды, я уставилась в противоположную стену, ничего не видя. Но как же это притягательно…
Я снова задрожала от страха, но теперь страх имел другую природу Когда грех становится притягательным — это страшно. Неужели, в этом замке всем девушкам суждено потерять себя? Свою душу, свою честь?
Пересчитав зарубки на косяке, я немного успокоилась. Колдун не собирается принуждать меня, а уж со своими страстями я совладаю. Молитва, надежды вернуться домой, мысли о Роланде — все это поможет мне выстоять. Но я тут же поняла, что мысли о Роланде — неважная защита.
По сравнению с Близаром Роланд выглядел… таким блеклым, далеким. Сейчас я уже сомневалась — а существовал ли Роланд? На самом ли деле есть где-то город Любек и мой дом? А может, вся прежняя жизнь мне приснилась? И реален лишь этот замок — снежные духи, лестницы, устраивающие лабиринт, колдун, который лишает разума одним взглядом…
А-а! Взгляд!..
Я несколько раз плеснула в лицо водой, чтобы прийти в себя. Фани, тебе ни в коем случае нельзя поддаваться колдовскому очарованию. Как говорила наша кухарка — мушке достаточно только лапкой попасть в сахарный сироп, и все — крылышки оторвут.
В тот вечер я молилась с особым усердием и легла спать, положив под подушку серебряную монетку, прося фею Хольду защитить меня от соблазнов.
Но ни молитвы, ни фея не защитили меня от странных снов.
Я просыпалась снова и снова, потому что в моих снах Близар испепелял меня взглядом, пока я взбивала перину, и стоило мне отвернуться, как он оказывался рядом и валил меня в пуховые подушки, набрасываясь с поцелуями.
Но постепенно эти жаркие сны сменились другим…
Я снова оказалась в огромном зале со стрельчатыми окнами, и белые призрачные фигуры спускались по лестнице, вытягивая руки. И я внезапно поняла — они не танцевали, нет! Они что-то искали… Пальцы их слепо ощупывали воздух — тонкие, полупрозрачные пальцы…
Проснувшись в очередной раз, я лежала в постели, глядя в потолок. Было темно — еще глухая ночь. Понятно, почему одолевают кошмары. Ночью нечистая сила особенно стремится навредить людям, особенно перед сочельником… Я перевернула подушку — верный способ избавиться от дурных снов, и вдруг увидела нечто призрачное, двигающееся по комнате…
Это была женщина… девушка… Но не Аустерия. Волосы призрачной девушки были уложены в замысловатую прическу и сколоты многочисленными гребнями. Призрак был наряжен по старинной моде — в платье со шлейфом и пышными рукавами, а на груди, запястьях и пальцах красовались многочисленные украшения. Девушка не была такой яркой, как Сияваршан или Фаларис. Наоборот — она походила на дымку, которая может развеяться от легкого дуновения ветра. Но я видела ее необыкновенно четко — начиная от складок ткани на юбке и заканчивая украшениями. Я даже разглядела камею в нее на груди — полуобнаженная женщина держит на руках зайца.
Девушка шла по комнате, ступая осторожно и бесшумно, и шаря перед собой руками. Я пошевелилась, и призрак резко оглянулся на меня. В отличие от одежды, лицо девушки было похоже на туманную маску — черты застыли и виделись нечетко, а вместо глаз были темные провалы. Эта девушка была мёртвой… И теперь она медленно двинулась к кровати, шаря руками, как будто искала… меня.
Я открыла рот, чтобы крикнуть, но не смогла — язык не шевелился, как это бывает во сне.
Призрак подходил все ближе и ближе, а я могла только смотреть, обливаясь холодным потом. Но откуда-то сверху на призрачную девушку напрыгнул белый кот — бесшумно, стремительно. В несколько секунд кот разорвал ее в клочья белого тумана и развеял призрачные лоскуты по комнате. Они поплыли медленно, померкли и исчезли.
Проснувшись утром, я чувствовала себя совершенно разбитой. Но воспоминания о снах померкли, стоило взойти солнцу, и я велела себе не раскисать. В этом доме, похоже, только и ждут, когда я оступлюсь. Поэтому не надо давать колдунам и их слугам-обманщикам оружия против себя.
Раздвинув шторы, я некоторое время разглядывала морозные узоры на окне. Восходящее солнце подсвечивало их золотистым светом, и диковинные цветы и птицы переливались самыми нежными оттенками золотистого и голубого. Тяжело вздохнув, я прислонилась лбом к оконной раме, скользнула по ней рукой, и пальцы мои ощутили на гладком отполированном дереве какие-то зазубрины.
Это были поперечные зарубки — такие же, как ставила я на косяке. Шесть коротких и одна подлиннее, указывающая на воскресенье. Зарубок оказалось много — я насчитала восемь недель, и они продолжались на другой стороне рамы — еще три недели и два дня.
Та, кто жила в этой комнате до меня, тоже считала дни. Наверное, она тоже была пленницей… И прятала монетку под кровать, чтобы защититься от соблазнов…
Я опять вздохнула.
Что же с ней произошло? Проявила ли она должное упорство, или колдун отпустил ее, потому что она ему уступила?
На первый этаж я спустилась с грустными думами. Больше всего я ждала встречи со снежными духами, но они куда-то пропали, хотя утром я почти всегда встречала их в кухне.
Уже был приготовлен завтрак — кофе и заварные пирожки с клубничным джемом, и я не спеша поела, дав себе слово, что никакие колдуны не сведут меня с ума, как бы ни старались. Сегодня была суббота, и это означало, что очередная красавица не приедет, чтобы продаться колдуну за серебро. Приятный день. Если некоторые его не испортят.
Покончив с завтраком, я принялась за работу.
В зале я убрала быстро и перешла в кабинет Близара, открыв дверь с опаской — а вдруг хозяин сидит там?
Но колдуна не было, а одна из толстых книг лежала на столе открытой.
Переплет был старинный — из потертой кожи, и я, делая вид, что подметаю, не могла не заглянуть в книгу краем глаза.
Нет, это были вовсе не заклинания. Когда я поняла, что это, то скривилась от омерзения. Это были списки всех девиц, что посещали и должны были посетить колдуна. Я увидела фамилию Голльштайн, и имя бедной Леоноры Витарди… и еще многие другие знакомые фамилии, которые успела узнать за время моего пребывания в замке. Против фамилий до сегодняшнего дня стояли крестики.
Я фыркнула: отметка «исполнено»! Как гадко.
Дальше шли незнакомые мне имена — вплоть до февраля. Мне оставалось только посочувствовать девицам, которые ожидали своей очереди. Судя по толщине книги, испорченных Близаром красавиц было очень много. Да полноте! Остались ли еще девственницы в нашем королевстве? И почему король допускает такое?..
— Кто
