Обычно магия проявляется при сильных душевных переживаниях. Сначала он думал, что Антонелли слышит его мысли, когда злится. Ведь она была зла, когда заявилась ночью в его замок. Но когда услышала Снежное Пророчество — ведь не злилась. Так в чем же дело?
Ему стало холодно, хотя в камине пылал огонь.
— Аустерия, — тихо позвал Близар, и спустя пару секунд призрачная дама вплыла в комнату через крохотное отверстие в стене под потолком. — Принеси мне вина, — приказал Близар, глядя в стену мимо снежной дамы. — И имбирного печенья. Все-таки новый год близится.
16
Воскресенье прошло спокойно, хотя я бегала по замку, как мышь, боясь встречи с колдуном, и не расставалась с метлой. Но Близар не показывался, и даже когда я пришла взбивать перину, его не было в спальне.
Сияваршана тоже не было видно, он появился только в понедельник, ближе к обеду, когда я готовила восхитительное рагу из бараньей лопатки, обнаруженной мною сегодня на полке. Мясо я от души приправила пряностями, которыми снабдила меня кухарка, отправляя в столицу, а еще в горшочек полагалось бросить кислой капусты, репы, моркови и лука вдосталь. Запах был упоительным, и все неприятности показались не такими уж жуткими. И даже выходка колдуна виделась не как нападение, а как пьяная болтовня.
Но к призраку это не относилось, и когда он с заискивающей улыбкой приблизился ко мне, я отвернулась, пробуя соус.
— Здравствуй, Бефаночка, — сказал Сияваршан, и из подпола тут же вылез Велюто, стряхивая с белой шкуры (он обернулся выдрой) пыль и сор.
Я не ответила, и Сияваршан снова поприветствовал меня, заглядывая в лицо с таким искренним удивлением, словно и не понимал, за что я могу злиться.
— Больше не желаю с тобой разговаривать, — сказала я. — Пропади.
Сначала он бросился расспрашивать, притворяясь, что не понимает, в чем дело, а когда я напомнила про ванную комнату, горячо поклялся, что все было чистейшей воды случайностью. Он так округлял глаза и так всплескивал призрачными руками, что я в конце концов засомневалась — не я ли сама позабыла запереться.
В разгар клятв и оправданий появилась Аустерия, объявив, что хозяин отправил ее за вином, и спросила, не нужно ли мне чего из города.
Я оглянулась на полки, где обычно появлялись продукты, и Аустерия покривила губы в усмешке.
— Так это приносите вы, — догадалась я.
— Ты думала, все это появляется по волшебству? — засмеялся Сияваршан, схватил Велюто под мышку и заскакал с ним по столу. — Это называется «подношение зиме» — бессрочный договор, который заключил третий Близар с Эшвегом.
Я не сразу поняла, что «подношение зиме» — это право забирать на свои нужды любой товар из любой лавки столицы бесплатно
— Значит, вы просто воруете?! Но зачем? У вашего хозяина столько денег!
Слово «воровство» призракам не понравилось, но я отказывалась признавать их право грабить людей.
— Взамен над городом никогда не бывает непогоды, — пытался объяснить мне Сияваршан. — Ни метелей, ни сильных снегопадов. А это значит, что не заметает санный путь, не надо нанимать дворников, не нужны возчики, чтобы вывозить снег. Огромная экономия!
— Все равно это не честно, — покачала головой я.
Аустерия передернула плечами и исчезла, а я взялась доваривать рагу, но радость от вкусной еды пропала.
— Как же с тобой сложно, — вздохнул Сияваршан.
— Зато у вас и вашего хозяина все просто, — не осталась я в долгу. — Швыряет серебром, покупая любовь, а купить свиную рульку жадничает.
— Обвиняешь меня в жадности, Антонелли? — в кухню зашел Близар.
Сияваршан сразу скромно уселся за стол, а Велюто предпочел скрыться за шкафом. К сожалению, я не могла поступить так же, и мне только и оставалось, что настороженно наблюдать за колдуном, который потянул носом, принюхиваясь к горшочку, в котором томилась баранья лопатка. — Хозяйничаешь? — спросил он, встав посреди кухни и скрестив на груди руки.
Я посмотрела на него подозрительно, и покрепче перехватила половник, которым размешивала рагу. Если Близар вздумает снова насылать свои чары, я просто так не сдамся.
Колдун все понял и усмехнулся:
— Нет, сегодня тебе это не понадобится. Но недовольство попридержи при себе.
На нем уже был его черный камзол, расшитый серебром, и я неодобрительно подумала, что волк уже натянул овечью шкурку, готовясь к приходу новой жертвы. Вслух же я сказала:
— Наверное, мне надо было получить у вас разрешение, чтобы есть ворованные мясо и хлеб?
— Осмеливаешься осуждать вековые устои моей семьи? — он снова принюхался. — Хорошо пахнет.
— Это баранье рагу, — пояснила я, потому что не знала, что еще сказать. — Так готовят у меня дома. Семейный рецепт.
— Не хочешь попробовать, Близарчик? — вмешался Сияваршан лживо-добрым голосом.
— Нет, — ответил колдун как-то очень уж торопливо и вышел.
— Смотрю, вы не слишком поладили? — тут же подкатился ко мне Сияваршан, многозначительно подмигивая.
— Признаться, больше всего мне хочется отлупить метлой тебя, — сказала я. — Но воспитание не позволяет.
— Бефаночка! Клянусь… — опять заблажил призрак, и в это время постучали в двери.
— Еще одна бедняга, — сказала я со вздохом и отправилась открывать.
Девушка, появившаяся на пороге, сразу меня насторожила. Лицо у нее было решительное, припухшие веки указывали на недавние слезы, и сама гостья шмыгнула носом, едва переступив порог.
— Мне назначено к господину… — начала девушка.
— Будьте осторожны! — сказала я тихо и быстро, оглянувшись сначала на лестницу — нет ли там колдуна. — Он обманет вас, попользуется и бросит! И откупится серебром!
Она посмотрела на меня, и в глазах заблестели слезы, а губы дрогнули, словно она хотела что-то сказать, но в это время раздался голос Близара:
— Тура Рандгрен? Я вас ждал…
«Начинается!» — простонала я мысленно и отступила в сторону, потом что теперь все предстояло решить девице, а я не сомневалась, что она польстится на розу, песенки и нежные взгляды.
Он спустился по лестнице легко, как порыв ветра, и поклонился девушке, протягивая алую розу. Девушка посмотрела на него, посмотрела на розу, но почему-то брать ее не собиралась. Да и Близар выпрямился вовсе без учтивости и смерил гостью взглядом.
— Вы зачем сюда явились, барышня? — спросил он ледяным тоном, и я сама похолодела, как будто под порывом северного ветра.
Неужели, опять искупает девушку в смоле?!
Я сделала шаг вперед, но Сияваршан, появившийся за моей спиной, проворно зажал мне рот и уволок под лестницу, чтобы не мешала. Я пыталась вырваться, но объятия призрака стали ледяными, и я перестала трепыхаться, повиснув в его руках. Я могла только смотреть, и ничем не могла помочь.
Слезы все-таки пролились из глаз Туры Рандгрен, и она смахнула их рукавичкой.
— Почему плачете? — спросил Близар все тем же ледяным тоном.
— Чтобы вы знали, меня сюда отправил отец! — вдруг выпалила девушка. — Я не хотела ехать, он меня заставил! И я… я люблю Олафа! И он меня любит!
