— Обиделась из-за мачехи?
— Нет, — ответила я. — Не так уж я ее люблю, чтобы обидеться на вас, но и смешным мне это не кажется, вы уж простите. С бриллиантовым ожерельем произойдет то же самое? Все ваши подарки с подвохом?
— Почему ты спрашиваешь? — Близар наклонился, заглянув мне в лицо. — Ты ведь согласилась вернуться ко мне…
— Не принимайте на свой счет, — сказала я твердо. — Просто мне уже не жить в Любеке, я это точно знаю. Если ваше предложение еще в силе, я остаюсь до весны.
— А потом?
— Если позволите, я хотела бы продать бриллианты из ожерелья, что вы подарили. Только они точно не растают?
— Зачем тебе? — Близар был разочарован, и даже не скрывал этого.
Я заметила, как переглянулись Сияваршан и Велюто, но сказала не менее твердо:
— Хочу купить себе дом, чтобы жить отдельно.
— Жить одной?
— В этом есть свои прелести, — сказала я. — В одиночестве.
— Прелести не заменят радости, — сказал Близар сквозь зубы и подхлестнул коней.
Сказать по правде, я опасалась, что ему станет плохо, как в тот раз, когда он всю ночь возводил ледяные дворцы на столичной площади. Колдун был бледен, глаза запали, но он продержался до замка и сам прошел в спальню. Я заглянула через полчаса — Близар спал, сидя в кресле, бессильно уронив голову.
Вздохнув, я позвала Сияваршана и Аустерию, и они в два счета раздели его и уложили в постель. Я опять вооружилась грелками, снова разожгла жаровни и согрела красного вина, добавив туда пряности из своего мешочка. Палочка корицы, звездочка бадьяна, щепотка молотого имбиря…
Помешивая закипающий напиток, я задумчиво подперла щеку. Сияваршан крутился возле меня, Аустерия расположилась в кресле, любуясь собой. Велюто лазал по углам, притворившись котом, и делал вид, что ловит мышей, хотя в замке их не было и в помине.
— Что надо сделать, чтобы вы не были привязаны к замку? — спросила я у призраков.
— Кто же знает наверняка? — Сияваршан с готовностью заговорил со мной. — Мы думаем, что для этого надо собрать маску, которая лежит в Ледяном Чертоге. Николас верит, что это маска Хольды, и если ее собрать, то Хольда вернется в наш мир. Я рад, что ты заговорила. Ты была такая грустная, малыш… Почему бы тебе просто не остаться с нами? Зачем тебе какой-то там дом, чтобы жить в одиночестве?
Велюто подскочил ко мне и потерся о ноги, как самый обыкновенный кот.
— Об этом рано говорить, — уклонилась я от прямого ответа. — До весны еще далеко, — и спросила: — Если нужно собрать маску — почему тогда вы просто не найдете осколки? Ведь это так утомительно — быть привязанным к замку.
— Это мучительно, — ответил Сияваршан.
— Но с вами все в порядке, — заметила я. — А вот ваш хозяин… — я подошла к постели и взобралась по лесенке, чтобы посмотреть, как чувствует себя колдун. Он по-прежнему спал, но это был сон, а не ледяное забытье, как в прошлый раз. Все же, в Любеке мы пробыли меньше, чем шесть часов. Но вот волосы… Я осмелилась коснуться черных прядей — да, седины прибавилось. Уже две белые пряди… — Конечно, седина бобра не портит, — пробормотала я, зная, что колдун меня не слышит, — но рановато вам седеть, господин граф.
Сияваршан помог мне спуститься, я процедила вино в деревянную кружку и спросила:
— Так почему не соберете маску, лентяи?
— Как ты себе это представляешь? — невесело усмехнулся Сияваршан. — Там их столько, что даже наших жизней не хватит, чтобы все перебрать.
— За столько лет можно было хоть что-то сделать… — проворчала я.
Мы просидели в спальне колдуна до поздней ночи, пока Близар не зашевелился, не зевнул и не открыл глаза. Я напоила его подогретым вином, обложила подушками и отправилась спать, потому что у меня глаза, наоборот, слипались.
Уже засыпая, я подумала, что не так уж покойный граф Близар любил мою мать, если продолжил вызывать девиц.
Фу, какие они все развратники…
Но зачем граф Близар вызывал девиц, если у него уже был наследник? Ведь Николасу было уже… сколько?.. Пятнадцать лет? Семнадцать?
Миссия в отношении наследника-бастарда была выполнена, тогда зачем прежнему графу нужно было снова и снова покупать девиц?..
Что-то не так…
Что-то не сходится…
И я снова подумала, что вот-вот что-то пойму, о чем-то догадаюсь…
Но сон одолел меня — навалился тяжело, медленно, и мне снилось, будто я танцую в вихре метели — кружусь, и не могу остановиться. В вокруг меня кружатся в танце белые фигуры — они тянут ко мне руки, но ветер снова и снова разбрасывает нас, разносит, как снежинки, которые танцуют, не обретая покоя, пока не растают весной…
38
Наутро я пришла к Близару с чашкой чая и кусочком лимонного пирога, когда он составлял королевский гороскоп на следующий месяц. Все еще бледный, но вполне себе живой и бодрый, колдун сидел за столом в кабинете и что-то высчитывал на карте звездного неба, отмеряя расстояния между сверкающими точками при помощи линейки и странного прибора, похожего на колесико для разрезания теста, только колесико было с зубчиками.
Близар даже не поднял головы, когда я вошла, сделал вид, что увлечен работой, но ничуть меня не обманул.
— Доброго утра, господин колдун, — сказала я, подтаскивая ногой круглый столик, стоявший у стены. — Не делайте вид, что не заметили меня. Вот, принесла вам подкрепиться.
— Поставь, — велел Близар, не отрываясь от карты. — Доброе утро.
Я уже дошла до порога, но остановилась.
— Что-то еще? — спросил он, хотя даже не посмотрел в мою сторону..
— Что-то еще, — подтвердила я, вернулась и встала перед ним, сцепив руки за спиной. — Вы уже хорошо себя чувствуете?
— Да, — ответил он коротко. — Хочешь, чтобы я поблагодарил тебя за заботу? Спасибо, но я справился бы и сам.
— Даже не сомневаюсь. Но я хотела предложить вам прогулку…
— В столицу? Чтобы продать бриллианты?
— Нет, давайте съездим в Паддепифф, на мельницу.
— Куда? — спросил Близар, поднимая, наконец-то, голову. Синие глаза блестели, но теперь их блеск не казался мне холодным светом недосягаемых звезд. Обыкновенные синие глаза — человеческие. Очень красивые, кстати.
Я не смогла удержаться и разулыбалась, а Близар настороженно смотрел на меня, словно ожидал подвоха.
— Вижу, это название вам знакомо, — заметила я. — Тем лучше, не надо ничего объяснять — просто едем.
— Зачем? — спросил он резко.
— По-моему, вам надо найти свою мать и поговорить с ней. Спросить, почему она отказалась от вас.
— И так известно.
— Нет, не известно, — я протянула руку и положила ладонь на карту, закрыв линейку. — А будет известно только тогда, когда она скажет вам это сама, а не вы будете придумывать причины за нее. Поэтому бросайте звезды и завтракайте. Его величество король не так сильно нуждается в предсказаниях, как вы — в правде.
— А ты нахалка, — сказал колдун, но голос у него
