Конечно же, всем хотелось посмотреть на колдуна. Но моя белая шуба их тоже прельщала, и они смотрели на нее, висящую на вешалке в прихожей, как на самое настоящее чудо. Полюбовавшись на шубу, посетители опасливо заглядывали в гостиную, где расположился на диване Близар, а Тиль показывал ему коллекцию солдатиков и тут же выстраивал новый подаренный батальон, чтобы устроить смотр солдатам-новобранцам.
Колдун наблюдал за маневрированием игрушечной армии настороженно, и его улыбка, когда Тиль совал ему под нос очередного солдата, капрала или полковника, чтобы продемонстрировать богатство мундира или похвастаться «боевыми ранениями», была почти испуганной. А вот Тиль его совершенно не боялся, и вскоре уже хватал Близара за рукав, что-то взахлеб рассказывая, и насовал ему полные карманы печенья и орехов. Случись это при других обстоятельствах, я бы посмеялась — настолько забавен был колдун. Казалось, он боится пошевелиться, чтобы ненароком не вспугнуть Тиля. И внимание горожан он переносил со стойкой обреченностью.
Наконец, поток любопытных иссяк, и пришли совсем другие гости.
Мелисса сразу прошла в гостиную и остановилась посредине комнаты, а Роланд долго возился, расстегивая шубу, и потом остановился на пороге, не решаясь войти.
Близар встал, приветствуя мою сестру, но кивнул ей и Роланду равнодушно, как будто издалека.
Мелисса окинула меня цепким взглядом, больше глядя на мое платье, чем в лицо, и спросила что-то о дороге, о погоде в столице — вежливые, ничего не значащие фразы.
— Здравствуй, Мелисса, — сказала я ровно и улыбнулась. — Здравствуй Роланд. Очень приятно, что заглянули, я рада вас видеть.
Появилась мачеха и пригласила всех к столу, заранее извиняясь за скудость блюд:
— Если бы ты предупредила заранее, Бефаночка, — щебетала она, — мы бы купили телячью вырезку, но баранье рагу с тыквой — неплохая замена. Наша мадам Кох — настоящая волшебница, а какие она делает наливки…
Отец тоже вышел к столу, и я села рядом с ним, напротив Близара. Тиль вертелся, как будто сидел на гвоздях, и вдруг выпалил, обращаясь к колдуну:
— А вы не превратите Фани в ледяную статую?
37
За столом воцарилась гробовая тишина, а Близар осторожно положил вилку, посмотрел на Тиля и покачал головой:
— Зачем превращать ее в статую? Она мне больше нравится живой — у нее замечательная улыбка, чудесный смех. Иногда она немного болтлива, но это ведь не причина, верно?
Тиль фыркнул, но под строгим взглядом отца присмирел. Только промолчать было выше его возможностей, и он доверительно сообщил Близару:
— Это хорошо, что вы не собираетесь ее заморозить. А глупая Мелисса говорила, что вы погубите Фани, и теперь ее песенка спета!
— Тиль! — крикнули одновременно отец и мачеха, и все мы застыли на своих стульях, как самые настоящие ледяные статуи.
Мой брат озадаченно посмотрел на одного и на другого, и теперь уже и Мелисса не могла усидеть на месте спокойно, метнув в Тиля свирепый взгляд.
Один Близар остался невозмутимым. Он ободряюще кивнул Тилю и сказал:
— Не волнуйся, твоей сестре ничего не грозит. У нее слишком пылкое сердце, его не сможет заморозить даже самый могущественный колдун. Скорее, это она меня погубит…
— Она?! — прошептал Тиль, широко распахнув глаза.
— Того и гляди, я растаю от любви к ней, — сказал Близар и посмотрел на меня.
— О таком не говорят при всех, — сказала я строго, понимая, что он опять начал игру по спасению моей репутации. — А ты, Тиль, веди себя за столом прилично.
— Хорошо, — вздохнул мой брат, но тут же объявил: — Господин Близар подарил мне кавалеристов — целую коробку! И серебряную саблю! Она совсем, как настоящая, если ее заточить!
— Это исключено, — тут же заявил отец, и Тиль повесил нос.
— Господин граф так щедр, — сказала вдруг мачеха, — на балу Бефаночка была усыпана бриллиантами. Да и сейчас платье на ней стоит, наверное, две тысячи, не меньше… И моему сыну вы подарили замечательные игрушки, и сладости. Наверняка, и для Мелиссы припасено что-то необыкновенное? Она недавно вышла замуж, а Бефана даже не приехала на свадьбу… Понимаю, она была слишком увлечена…
Слова были лишены деликатности, и отец тихо и преостерегающе произнес:
— Кларисса!..
Но Близар остановил его жестом:
— Ваша жена совершенно права, господин Антонелли, — сказал он и взял бокал вина. — Конечно, новобрачной полагается подарок. Подарок блестящий, яркий — под стать ей самой. Да и вашей жене я не сделал подарка.
— Вы чрезвычайно любезны, — начал отец, — но это совершенно излишне…
— Ну что вы, мне приятно, — заверил его Близар. — К тому же, миссия колдунов именно в том, чтобы одаривать людей сообразно их достоинствам. Вы видели Бефану в алмазах, для вас же я создам вот это… — и он вдруг вылил на стол вино из бокала. Красная лужица растеклась по белой праздничной скатерти, и мачеха не сдержала вскрика.
— Что же вы сделали, господин граф? — чуть не заплакала она. — Это была лучшая скатерть!..
Но Близар коснулся разлитого вина, и оно потемнело, заискрилось и превратилось в два прекрасных ожерелья из темно-красных камней. Мачеха снова вскрикнула — на этот раз от удовольствия, и подставила ладони, с благоговением принимая прекрасные камни.
Мелисса тоже схватила свой подарок, словно кто-то хотел его забрать, и даже забыла поблагодарить.
Это происшествие добавило еще больше разлада в мою душу. Я ощутила себя совсем лишней — и за этим столом, и в этом доме, и даже в этом городе. Роланд за всю трапезу не сказал ни слова и смотрел только в тарелку. Мелисса приглашала его полюбоваться на красные камни, но он выдавил улыбку, пробормотал: «Да-да, очень красиво», — и отпил еще вина.
— Сколько вы прогостите? — спросил отец. — Моя жена подготовит комнаты. Сейчас в доме пусто — ведь Мелисса уехала в дом мужа, так что места хватит на всех.
— Не беспокойтесь, — сказал Близар, — я возвращаюсь сегодня же.
— Мы возвращаемся сегодня же, — перебила я его. — Прости, папа, но мы и так задержались. Хотим вернуться засветло.
Колдун посмотрел на меня, и в глазах его были тысячи вопросов, но он ничего не сказал, лишь кивнул.
— Конечно, в столице вам куда веселее, чем здесь, — сказал отец, повеселев.
— Да уж, там столько развлечений, — сказала мачеха, украдкой любуясь красными камнями. Положение хозяйки дома не позволяло ей делать это слишком явно.
Близару не терпелось со мной поговорить, но после того, как мы вышли из за стола, я сделала знак колдуну повременить с расспросами. Он понял меня без слов и предложил Тилю прокатиться в санях. Мачеха переполошилась, но Тиль так и рвался — и просил разрешения подержать вожжи.
Когда все они вышли из дома, я смогла, наконец, поговорить с отцом наедине.
— Как все удивительно получилось, — сказал отец, когда мы вернулись в его спальню. — Но мне кажется,
