Покончить с Манилой?! Покончить с упырем? С ведьмой?.. Я была в теплых меховых сапожках, но ноги совсем окоченели. И сердце захолодило.
— Именно, — фея похлопала меня по плечу, и сразу стало тепло, будто я посидела на солнечном взгорочке. — С упырем. С ведьмой.
— Ты требуешь от меня невозможного, — произнесла я с трудом. — Я всего лишь женщина, что я могу? Почему бы тебе не попросить об этой услуге какого-нибудь храброго рыцаря?.. — тут я осеклась и прикусила язык. Мне совсем не хотелось, чтобы Флёр-де-Фарин отправила Рэндела совершать подвиг убиения упыря.
— Сэру Эдейлу повезло, — сказала фея, и я сильно заподозрила, что она умеет читать мысли. — Он справился с новообращенной Летицией, но с Манилой он не справится. Человек — не справится.
«Вы не победите меня в своем теперешнем естестве», — вспомнила я слова Манилы, сказанные в замке Теней, и меня поразила страшная догадка.
— Ты все это предвидела, — сказала я, сжимая кулаки. — Ты знала, что она меня укусит… И допустила это!.. А теперь шантажируешь! Играешь моей жизнью!
Я бы бросилась на нее драться, но фея остановила меня одной только фразой:
— Я обещала твоей матери, что буду тебя защищать. Воинственный пыл тут же оставил меня.
— При чем тут моя мать? — спросила я взволнованно. — Ты тоже из рода дель Стрига?
— Нет, дорогая Кирия.
Мне почудилась насмешка в голосе феи.
— Но я покровительствовала твоей матери. Она использовала магию солнца, и часто призывала меня. Когда она спряталась в Санлисе, она знала, что ее сил не хватит надолго. И она оставила тебя. Как память своему роду, как последнее воспоминание. Это страшно, когда после тебя ничего не остается. Она попросила благословить тебя, и я благословила. Тебе многое дано, Кирия, и поэтому многое с тебя спросится.
— Я не понимаю…
— Пока не поймешь, но когда-нибудь потом, — пообещала фея. — Ну что? Мне ждать тебя через две недели?
— Почему — через две недели?
— Потому что столько ты сможешь сопротивляться упыриному яду, — сказала фея и поймала снежинку на меховую опушку плаща. — О, посмотри! Скоро начнется снегопад!
Я взглянула на небо, хотя мне было наплевать на снегопад, а когда посмотрела перед собой — женщина исчезла. На снегу даже не осталось ее следов. Были только мои следы — ведущие от ручья к незамерзающему озеру.
Заметавшись по берегу, я звала фею, но откликалось только эхо.
— Скажи хотя бы, где найти Манилу?! — крикнула я, уже зная, что ответа не будет.
Флёр-де-Фарин выдала очередную порцию загадок и предоставила смертным самим выпутываться из расставленных ею сетей.
Я вернулась к ожидавшим меня рыцарям и волку задумчивая.
— Что она тебе сказала? — бросился ко мне Рэндел.
— Как всегда — ничего определенного, — ответила я. — Не отвлекайте меня расспросами, прошу вас. Мне надо поразмыслить.
Но мы добрались до замка, поужинали, а потом наступила ночь, а размышления не приносили никаких плодов.
Я лежала в постели, глядя в потолок, а Чед и Рэндел спали на полу в моей комнате — один на ковре, другой — постлав матрас. С ними мне было спокойнее, потому что я ждала от свекрови всего, чего можно ожидать от хитрой и подлой женщины, к тому же действующей во благо сына.
Только под утро я забылась в полусне, и мне привиделся замок Теней — его мрачные гобелены, собаки, напавшие на собственного хозяина… невеста в черной фате… А потом я увидела Санлис. Я была в библиотеке, прячась от сватов из Баллиштейна, и Стелла предлагала мне найти книгу поинтереснее той, что выбрала я.
«Хочешь, помогу?», — спрашивала она. «Помоги себе», — хотела ответить я и… проснулась.
— Книга!.. — выпалила я, садясь в постели.
Рэндел и Чед вскочили одновременно, и Рэндел тут же схватился за кинжал, готовый отразить любую опасность.
— Книга! — завопила я, скатываясь с кровати прямо к ним. — В Санлисе была книга о вампирах, это я совершенно точно помню! А моя сестра знает наперечет все легенды десяти королевств! Я напишу ей письмо, она обязательно скажет… — и тут я замолчала.
Перевал замело снегом. Эрик сказал, что мы отрезаны до весны.
— Какая книга? Ты о чем? — спросил Рэндел, спросонья позабыв об уважительном «миледи». Я рассказала ему и волку о загадочном разговоре с феей.
— Флёр-де-Фарин поможет мне, только если я убью Манилу. У меня всего две недели. Но как убить ведьму, если не известны ни способ ее одолеть, ни место, где она может прятаться?
— А сестра знает? — уточнил Рэндел.
— Иногда мне кажется, что Стелла знает все, — ответила я, поколебавшись.
— Пиши письмо, — велел Рэндел. — Я отправляюсь сейчас же и привезу тебе книгу и ответ.
— Но дорогу замело!
Рэндел вдруг схватил мое лицо в ладони, словно рядом не было моего мужа, и сказал:
— Даже если мне придется лететь или рыть в снегу ходы, как землеройке, я привезу все, что тебе нужно. А потом убью Манилу, когда ты узнаешь, где она прячется.
Я не стала напоминать ему, что фея не верила в его силу против ведьмы, и только сказала:
— Мне страшно разлучаться с тобой. Я боюсь снова потерять тебя.
— И не потеряешь, — заявил он с такой уверенностью, будто возомнил себя посланником небес. — А в мое отсутствие Чед присмотрит за тобой. Так, братишка?
Волк заворчал, и его ворчание можно было понять, как согласие.
— И еще я приставлю к тебе Йоргена и Лаэрда, — говорил Рэндел, и я видела, что мыслями он уже далеко за перевалом. — Только будь добра — не заколдуй их снова. Иначе тогда я их точно повешу.
— Обещаю, — прошептала я.
Он посмотрел на мои губы, но целовать не стал.
— Пиши письмо, — сказал он. — Я отправлюсь в дорогу на рассвете.
На рассвете Рэндел уехал, увозя мое письмо Стелле, и потянулись томительные дни ожидания, когда от меня, как и прежде, ничего не зависело. Чед и его рыцари охраняли меня, но они не могли спасти меня от себя самой. Прошло пять дней, и меня начали мучить кошмары — в них я превращалась в нетопыря и кружила над землей, выискивая теплокровную добычу. А еще мне снилось, что мои зубы начинают расти — клыки становились длиной с мизинец. Посреди ночи я вскакивала и с страхом смотрела в зеркальце — остались ли мои зубы прежними.
Прошла неделя, и свекровь снова завела разговоры об убийстве упырей. Чед бесился, слыша это,
