- Хони, а давай на север махнем? – предложил Мик, косясь на меня. – Пусть катится все это…мы же не обязаны спасать всех и вся.
- Не обязаны. – мрачно согласилась я. – Но будем. Потому что нельзя просто сделать вид, что ничего не было, и спрятаться Карающий знает где. Я сама себе потом в зеркале в глаза смотреть не смогу – про вас вообще не говорю…
- Хорошо быть ненормальным. Любое дело по плечу. А уж в кампании таких же… - выразительно глядя на нас, Джарлан закончил сборы и накинул на голову капюшон.
- А нельзя просто отправить им письмо? – безнадежно уточнила я. Совершенно не хотелось опять разделяться.
- Хони, у нас переворот тут или что? – возмутился Мик. – Вообще удивительно, что нас до сих пор прямо вместе с домом не сожгли – думаю, им все-таки нужен архив собранной информации Дарнеля, охранные заклятия пока сломать не удается, но письма-то не перехватывать – не совсем же там идиоты. Нападать, как выяснилось, неэффективно. А официально нам вроде как предъявить особо нечего… ну или Император страхует.
Последнее предложение северянин договаривал с изрядной долей недоверия.
- В крайнем случае, махнем в Мехшери. – буркнул огненный и вышел. Я устало прикрыла глаза.
Смеркалось, голова гудела от все новых и новых подробностей. А еще я так и не добралась до Миккела со своими вопросами.
Возле головы закопошилось нечто пушистое.
- Детектив Моро, не соизволите ли зайти на службу? – ехидно и вкрадчиво осведомился Сэнай. Я приподнялась, с недоверием поглядывая на пушистика.
- Вечер же? Нет, если нужно, мы сейчас будем. – торопливо проговорила я, делая открывшему было рот Мику страшные глаза и прикладывая палец к губам. – Прямо сейчас.
Только проводив дымок истаявшего зверька взглядом, повернулась обратно к напарнику.
- Мне кажется, с ним что-то не то. – пробормотал северянин. – С каких пор он ехидничает?
- Видимо, с этих. Кстати, нас ни разу в патруль не выдергивали, заметил? – я пожала плечами. – Идем, раз надо.
Никак не оставляло какое-то смутное, но настойчивое ощущение нависшей опасности. Ну, или нервы окончательно расшалились.
В отделе было непривычно тихо. Хотя какое там «непривычно», мы столько времени провели в каких-то непонятных интригах, что было неловко переступать порог. Зал тонул в полумраке.
- А вдруг все-таки уволят? – полушепотом продолжила я начатый на улице спор и осеклась.
Шеф стоял в дверях своего кабинета, распахнутых настежь, скрестив руки на груди, и с интересом разглядывал нас, мнущихся на пороге.
- Добрый вечер. – поздоровалась я и первой подошла поближе. – Мы хотели бы извиниться…
- Ударным трудом извинитесь. – перебил меня Сэнай, кивая куда-то в сторону. Я покосилась в указанном направлении и с трудом удержала стон.
На отдельно стоящем столе громоздилась такая груда сваленных кое-как документов, какой я в этих стенах вообще еще не видела.
- Извините, но мы временно…заняты очень важным делом. – оттеснив меня, вперед выступил Мик. – Мы можем взять отпуск или еще как-то все это урегулировать, как будет удобнее.
Я с напряжением следила за шефом. Нет, заговор заговором, а без работы я оставаться не согласна! С другой стороны, не такой уж он и монстр, пытался нам помочь. Может, если все объяснить?..
Я сделала умоляющие глаза и заговорила, сопровождая свои слова жестами:
- У нас действительно очень важные дела, которые совершенно невозможно отложить.
Сжатый кулак левой руки, два удара пальцами правой, ладонь у горла. Обстоятельства, которые повлекут за собой гибель. Правая ладонь к сердцу – необходимость.
Сэнай с возрастающим интересом понаблюдал за моей пантомимой.
- Моро, у вас что, нервный тик? – наконец заговорил он. – Или с сердцем проблемы?
Я онемела.
- Разберете – и свободны. – снова кивнув в сторону бумажных завалов, Сэнай скрылся в кабинете.
- Ничего не понимаю. – одними губами обозначила я Мику. Тот неопределенно пожал плечами, морщась при виде предстоящих объемов работы. Светлая челка уныло поникла.
- Ладно, вряд ли за ночь что-то изменится. – наконец проговорил он. – Постараемся за ночь все это переделать, а к утру пойдем на поиски…
- Поползем. – уточнила я, подтягивая стул.
Интересно, Сэнай настолько взбесился, что решил не узнавать язык жестов? Или просто знает не все вариации?
Голова уныло затрещала, намекая, что предел ее способностей уже совсем близко и при таком варварском использовании она лопнет, не выдержав суровых испытаний.
- Я забыла, когда последний раз ела. – вырвался у меня душераздирающий стон. – Что за жизнь…
Мик деловито зашуршал бумажками, но согласно вздохнул.
За полчаса до рассвета все бумаги были рассортированы, снабжены пометками и разложены по местам, Мик лежал лицом в стол, я бессильно свисала со стула.
- Надо позвать этого… - вяло пробормотал северянин, медленно прикрывая глаза воспаленными, припухшими веками.
Я издала некий нечленораздельный согласный возглас, перешедший в зевок, однако со стульев никто даже не попытался встать.
До сонного мозга даже не сразу дошло, что уже с минуту слух раздражает какой-то занудный звук. Шуршание пополам со скрежетом, что ли?
- Крысы? – уточнил Мик, поднимая голову. Лицо приобрело сначала задумчивое выражение, потом сосредоточенное.
Звук нарастал. Я выпрямилась на стуле, пытаясь понять, откуда он исходит.
- С улицы? – неуверенно предположила я. Жутковатый шум нервировал настолько, что даже усталость отошла на второй план.
Мик как-то дико повел глазами, выскочил из-за стола и рванул к выходу. Я, отстав на какие-то доли секунды, выскочила за ним.
Лестницы, двери, коридоры – все слилось в сплошной сероватый фон в предрассветном сумраке; едва переставляя ноги, я вывалилась из дверей и замерла.
Здание управления стояло на небольшом возвышении посреди большого сада. С каждой из сторон в ограждении есть ворота, ночью закрыты все, кроме основного, выводящего прямо на Управление.
Виднеющиеся справа и слева створки были снесены вместе с кусками ограды и втоптаны в грязь. Падал снег, превращая мерзлую землю в месиво. Сквозь все три – подозреваю, что все четыре, но четвертых ворот отсюда не увидишь – на территорию вползала бесконечная лента, издающая шаркающие звуки.
Череда людей без начала и конца, идущих так плотно, что шагать можно было только синхронно; носы упирались в затылки впереди идущих, плечи были сведены. Глаз не было видно, но монотонное, слаженное движение завораживало, заставляло воспринимать их не как отдельных людей, а как единый, неведомый организм, который только в таком состоянии и способен существовать.
Метрах в трехстах полыхнуло, дым пополз к серому небу. Донесся
