Ленарт, отирающийся в углу, бросает взгляд на меня и поспешно исчезает в боковом коридоре. Встреча близких родственников не самое интересное развлечение.
Делаю наконец шаг вперед, отклеившись от косяка. Я в той же пропыленной, пропотевшей черной форме, волосы растрепались, глаза горят от слез, нос заложен, но мне впервые не стыдно перед ней за свой несуразный вид.
Мама поворачивается на звук шагов и недоуменно разглядывает меня, перебегая взглядом от ботинок до спутанной макушки.
- Привет. – тишина давит почти так же сильно, как ее взгляд.
Брови взлетают почти к середине лба.
- Здравствуй, мама. – поправляюсь я, сажусь в соседнее кресло. Между нами почти полтора метра пустого пространства, наполненного солнечными лучами и редкими пылинками.
- Ренн. – имя, как камень, падает куда-то на ковер между нами.
Я откидываюсь в кресле, вытягивая ноги. После сегодняшней беготни и сидении на неудобном стуле в кабинете директора это приносит ощущение полноценного счастья.
Мама следит за моими движениями осторожно, искоса. Не выдерживает:
- Почему ты так одета?
О да, я ждала именно этого вопроса.
- Потому что я боевой маг, мама. – с удовольствием отвечаю я. – Я должна бегать, падать в грязь, уворачиваться от заклинаний, а еще меня скоро научат бить людей.
Мама морщится. Я почти слышу, как хрустальная мечта о покорной и достойной дочери-кукле со звоном рассыпается на части.
Что я о ней знаю? Может, никакого моего будущего вообще никогда не было в ее голове?
- Как ты? – В ее глазах появляется интерес. – Все хорошо? Как справляешься?
Нет уж. Тебе об этом знать необязательно. Особенно если ты как-то замешана.
- Все отлично. – безмятежно отзываюсь я. – Сегодня вот тренировалась немного…бегом занималась. Как папа, как Эл?
Кажется, вопроса о дяде она не ожидала – замялась едва заметно.
- У нас все хорошо. – суховато отозвалась она. – Эл уехал куда-то, писал недавно. Не хочет пока показываться, считает себя виноватым. Отец ищет тех, кто разворотил дом.
Я сдерживаюсь, чтобы не засмеяться. В общем-то, дом наш разворотил Джарлан, но об этом говорить не стоит.
- Зачем ты приехала? – слова сорвались раньше, чем я успела их удержать. Сначала испугалась, но решила, что это совершенно нормальный вопрос, да и хотелось услышать ответ.
Мама словно очнулась. Впервые посмотрела мне прямо в глаза:
- Я хочу знать, что с тобой все в порядке. – с нажимом проговорила она. а я не могла отвести от нее глаз, такой красивой она мне казалась в ту секунду, сияющей, наполненной какой-то бурлящей, нетерпеливой энергией.
Неловкая тишина тянется, и я не хочу ее прерывать. Даже сказать нечего, все вопросы застряли где-то в глубине и никак не желают показываться. Наверное, еще не время их задавать.
Краем глаза замечаю массивную тень за дверным проемом, исчезнувшую раньше, чем я успела повернуться. Кажется, не только во мне после разговора появились сомнения.
5.5 Андер
Коробочка домашнего приемника отсвечивала сиреневым и тоненько завывала. Андер, сморщившись от звуков, пододвинул ближе к себе деревянный футлярчик. Коробочка послушно замолчала.
Сняв узкую крышку, достал свернутую в трубочку записку на тонкой бумаге. Графа «отправитель» вызвала удивление.
Листок еще хранил тепло и легкий запах дыма, окутавший мага, пока тот разворачивал туго скрученную бумагу.
Уважаемому Андеру Дарнелю, магу дома Памяти.
Сообщаю, что ввиду стечения обстоятельств, своей настойчивости и доверия Вашей дочери оказался невольным участником происходящих событий. Поэтому считаю необходимым сообщить о внезапном приезде в академию Вашей жены, которая приехала повидаться с дочерью, но провела с ней не более десяти минут, после чего потребовала встречи со мной и долго пыталась выяснить, какими путями Эверенн смогла оказаться на обучении, узнать Вашу роль в этом. Также ее очень волновал вопрос о возможном наличии дара, об его уровне и о небезызвестном вам ювелирном украшении.
Директор отделения Уничтожения Высокого дома, Ренделл Рорк.
Джарлан на известия отреагировал однозначно. Прихватив с кресла валяющийся там уже два дня плащ, а со стола кусок сыра и полкурицы, заботливо завернув ее в первый же попавшийся лист бумаги, огненный направился к двери.
- Я пошел. – оповестил он уже выходя, но обернулся, уже стоя в коридоре. – Мне начинает казаться, что ваше самое защищенное укрытие защищает разве что от комаров. Каким образом можно запретить матери приезжать навестить дочь, тем более что прямых доказательств у нас нет?
Андер отложил лист, который с шуршанием собрался обратно в трубочку, потер виски.
- Что ты собираешься делать? Поедешь туда?
- Поеду. – подтвердил огненный, закидывая плащ через плечо. – Я жених или кто?
Глядя вслед стремительно сбегающему по лестнице Джару, Андер невольно улыбнулся. Конечно, огненные маги были вспыльчивы и несдержанны – хотя по большей части внешне, для публики, потому что не обуздать свои эмоции значило быть поджаренным своим же огнем, но в горячности сейчас виделись совсем другие причины. Вспомнил счастливый огонек в глазах дочери во время обручения и подумал, что все-таки не ошибся с выбором.
Глава 6
6.1 Брелан
Вылезая из экипажа, наглухо заделанного, пропыленного, попахивающего плесенью, я окунулся в море запахов – разогретой на солнце смолы, медовых нот цветов, из-под сладости которых выглядывали сухие листья и влажная земля. Раньше запахи не играли такой роли в моей жизни, или я просто не помнил этого? Хотя у боевого мага, рожденного больше пяти сотен лет назад, были совсем другие интересы и волнения. Вся моя предыдущая жизнь представлялась постоянным боем и доказательством превосходства. Возможно, я тратил слишком многое на попытки возвыситься? К чему теперь размышления, эту жизнь я буду жить так, как захочется. И все последующие тоже.
Меня потянули куда-то в сторону, под ногами захрустели мелкие ветки, хрупнула шишка. Тонкие пальчики на моем локте, запах нежных духов – морские нотки и какие-то фрукты. Провожатая заботливо надавила на затылок, заставляя склонить голову, и завела в дом.
Уже в помещении она осторожно сняла повязку. Пальцы щекотно копошились в волосах. Я ощутил легкую горечь, чувствуя прикосновения. Сколько таких моментов нужно собрать в себе, чтобы спрятаться от чувства одиночества?
В комнате было сумрачно, единственное окно занавешено неплотной темной тканью, пропускающей достаточно света, который не ранил отвыкшие под глухой повязкой глаза.
Леди отступила в сторону, сжимая в руке полоску ткани. Глубокий капюшон по-прежнему скрывал половину ее лица, как будто она боялась, что я узнаю ее, но
