Мокрая одежда понемногу подсыхала, однако озноб проходить не спешил. Я свернулась клубком, сжавшись как можно плотнее, обхватила колени руками и не заметила, как уснула.
7.3 Джарлан
- Давай, давай, давай…осторожнее…
Три макушки, почти столкнувшись, нависали над столом – смоляная, огненно-рыжая и пепельно-русая.
В середине стола, на квадратном темном камне, раньше придавливавшем стопки бумаг, лежал крупный перстень с огненным опалом. Джар старался лишний раз даже не дышать, опасаясь сбить концентрацию мага; зеленоглазый выпускник академии нервно грыз ноготь, не сводя глаз с крохотных искр, поочередно слетающих с пальцев директора и пропадающих в глубине камня.
Кольцо периодически потрескивало, возмущенно подрагивало и разогревалось, однако почти выдохшееся за долгие годы заклинание-маячок, соединяющее оба обручальных кольца, подзаряжаться не желало.
- Никакого толка. – мрачно подытожил Рорк, откидываясь на спинку стула. На виске билась синеватая жилка. – Точно нет никаких инструкций? Может, его надо заряжать как-то по-особому? Сила внутрь уходит, но заклинание не обновляется.
Джар растерянно дернул плечом.
- Если и есть, то я о них ничего не знаю. Да и предложение делал я весьма…спонтанно, не было времени выяснять.
- Может, я Цера отправлю? – подал голос Ленарт, разглядывая разлохмаченный, в белых отметинах ноготь.
Джар перевел взгляд с сосредоточенного ученика на хмурого директора.
- Что за Цер?
- Шен. – отозвался Рорк. – Уверен, что он вообще сможет ее учуять?
Рыжий оскорбленно засопел.
- Само собой, найдет. Мы много времени вместе проводим, почти каждый день, он ее запах уже должен был выучить.
Теперь хмурился уже Джар, с плохо скрытым подозрением разглядывая щуплого парня.
Директор махнул рукой:
- Пробуй. У нас и так вариантов немного. Что там с магом?
Огненный маг отвлекся от мысленного уничтожения соперника.
- Андер уже лично туда поехал, но добиться помощи не может. Тормозят, причем на самом высоком уровне. Требуют официальный запрос через Главу дома…а как можно рассказать полуправду так, чтобы не подставить Ренн, притом, что до сих пор точно неизвестно, кто замешан, а кто нет? На месте воскрешения или как его назвать, - Джар сморщился, вспоминая землянку посреди леса. – было намешано много разных видов магии, и далеко не самых слабых представителей. К властям обращаться я не вижу смысла, все происходящее выглядит такой дичью, не приведи Карающий влезет магконтроль, и все осложнится в разы.
Директор отчетливо хмыкнул.
- Привлекать этих…все равно поиск будут вести через Дома, а на них мы и так выйдем. Ладно, я попробую через своих поискать более-менее сведущего в порталах и неболтливого мага, а ты пока тащи чудище своего и договаривайся с ним.
Парень просиял и выскочил из комнаты. Рорк удивленно приподнял брови.
- Неужели не интересно увидеть настоящего шена? – интригующим полушепотом поинтересовался он, кивая в сторону двери. – Такой шанс мало кому выпадает.
Бросив на директора мрачный взгляд, Джар выскочил вслед за рыжим.
7.4 Элгор.
Попытка отсчитывать дни по появлениям стража с миской какой-то неудобоваримой похлебки провалилась с самого начала, потому что появлялся он тогда, когда ему вздумается. Как-то раз умудрился зайти раз пять или шесть, иногда не появлялся так долго, что от тянущего чувства голода спасал только хрупкий сон.
Эл наизусть выучил всю обстановку, количество бревен в каждой стене, количество сучков на лавке и почти подружился с робким мышонком, вылезающим из крошечного отверстия в углу, под лежаком. Успел сорвать голос в попытках докричаться до кого-нибудь и попросить помощи, попытался призвать всю доступную ему силу дома Искусства и – Карающий с ним – обаять своего охранника и заставить проникнуться доверием и сочувствием. Однако криков никто не слышал, страж был равнодушен и непреклонен, как наступление холодов, а надежда продолжала таять.
Хотелось бы верить, что его ищут, однако Эл старался здраво смотреть на вещи и понимал, что его исчезновение спишут на муки совести и дадут «побыть в одиночестве». От одиночества уже хотелось выть.
Теперь он был почти уверен, что кто-то подтолкнул его интерес к Брелану. Небольшое внушение…а может, заклинание на папке? Его сил не хватило бы распознать…
Особенно если наложено оно было кем-то из дома Учения, а ведь папка пришла оттуда. Они могли вкладывать в чужие головы все, что им хотелось туда вложить…
Казалось, что он вечно сидит в этой темной комнате, где даже появление мухи кажется небывалым событием, а предыдущая жизнь – всего лишь бред, игры скорбного, поврежденного разума, грезы, подаренные Утещающим, чтобы разнообразить равномерный поток времени, ничем не разделяемый.
Иногда он слышал тихие голоса где-то за стеной. Разговора было не понять, но звуки не оставляли сомнений – совсем рядом было двое людей, а то и больше. В первый раз услышав их, Эл замер, прислушиваясь даже не ушами, а всем своим существом, а потом с безумной надеждой рванулся, свалился с лежака вместе с матрасом, грохоча цепью, и врезался всем телом в стену, куда попало молотя кулаками, кандалами и даже головой. Хриплые бессвязные крики перешли в рыдания. Разговор прервался, но стоило ему затихнуть – возобновился вновь.
Дерево влажно блестело. Сквозь приевшиеся запахи грязного тела, опилок и хвои пробился медный запах крови. Эл с удивлением рассматривал сбитые в кровь костяшки пальцев, багровые ручейки стекали к запястью, теряясь в засаленных рукавах. Голоса стихли.
А были ли они, эти голоса? Где-то он слышал о слуховых галлюцинациях. Где-то, очень давно.
Эл съехал спиной по выпуклым бревнам на пол, ногой отодвинув цепь, прислонился затылком к стене и шепотом начал напевать старинную колыбельную, которую когда-то пела ему Рамия. Перед глазами всплыла картинка разрушенного дома. Он засыпал в карете, уносящей их от развалин, под рваные строки песни:
На дивном, дальнем берегу
От страшных снов уберегу;
Все горе унесет волной,
Навеки скроет синевой…
Голос сестры дрожал и срывался. Нет, думал Эл. Волна не унесла горе – она принесла его. Волны скроют все – комнаты, и сад, и скамейки под старым кленом, смоют смешных зверят, выстриженных садовником из кустов, и кости самого садовника, и мамы, и папы. Никто не смог его уберечь.
7.5 Эверенн.
Проснулась я перед рассветом, вздрагивая от холода. Горизонт выцвел и подернулся первыми нитями золотых и насыщенно-рыжих облаков, готовясь выпустить солнце. Все остальное – вода, песок, деревья – в остатках предрассветных сумерек казалось каким-то вылинявшим, блеклым, весь цвет
