— Потому что порой среди людского стада рождаются действительно умные, — вздохнул Инослейв. — Много веков назад один такой не в меру умный правитель осознал, что человечество добровольно отдает ветрам силу, которую те используют против него же. Из страха перед ветрами люди делали их все сильнее и сильнее. И вот он решил положить этому конец, запретив в своей стране — а это была огромная империя — жертвоприношения. Ураганы жестоко трепали его земли, но правитель оставался непреклонен. За любую попытку устроить жертвоприношение он подвергал казни весь род добровольного мученика. В итоге, вдоволь натешившись, но ничего не добившись, ветра оставили империю в покое. По крайней мере, перестали разрушать так яростно. Так ценой несчетных человеческих жизней император купил своей стране независимость. Другие правители со временем последовали его примеру, и мы лишились источника силы. Правда, пробужденный однажды разум не покинул нас, как и возможность обретать телесность по желанию. Но мы уже не могли ходить в человеческом облике среди людей, а могли принимать его лишь в своих обителях. Утратили мы и другие свои возможности, зато обрели свободу от необходимости выполнять клятвы, которые люди требовали в обмен на жертвы. Не всех моих сородичей такое положение вещей устроило, но как по мне, так свобода без могущества лучше, чем могущество без свободы.
— Но ты же говоришь, что по-прежнему служишь людям, — напомнила Эви.
— На самом деле я просто делаю то, ради чего создан и без чего не мыслю существования, — дую. А уж если люди обращают мои порывы себе на пользу, то мне не жалко. Кроме того, я чувствую толику ответственности за твою страну, Эвинол, поэтому сейчас действительно помогаю твоим подданным. Но только ради тебя, а не потому, что от меня этого требуют.
— Я очень ценю это, — серьезно сказала Эви.
— Ты совсем меня заболтала, маленькая моя, — рассмеялся Инослейв. — Смотри, что я тебе принес.
Ветер достал горстку засахаренных фруктов и протянул ей.
— Мои любимые! — Эви просияла. — Где ты их раздобыл?
— Заглянул на дворцовую кухню в Гвиринте.
— Интересно, для кого их теперь готовят? — она вздохнула. — Неужели для нового короля?
— Новый король, поглоти его бездна, давным-давно в столице. И ты не поверишь, но, кажется, дворцовая повариха готовила эти сладости для тебя. Ну или кого еще она могла называть «бесстрашной девочкой» и «нашей дорогой спасительницей»?
— Я не понимаю, — растерянно пробормотала Эвинол, так и застывшая, не донеся до рта сахарную розочку.
— Знаешь, твой муженек рассказал народу, что ты принесла себя в жертву. Что довольно разумно с его стороны, поскольку иначе ему пришлось бы отбиваться от подозрений в убийстве своей жены и королевы. Не то чтобы рассказ сразу избавил его от подобных подозрений, но откровенный вызов королю никто так и не решился бросить. А дальше начинается самое интересное. Ураганы-то и впрямь прекратились. И вот, с каждым новым спокойным днем люди все больше проникались уверенностью, что их благополучие — заслуга юной королевы, принесшей себя в жертву жестокому ветру. И те самые языки, что обвиняли тебя в своих бедах и проклинали, теперь осыпают тебя благословениями. Люди буквально поклоняются тебе, Эви.
— Ну надо же, — недоверчиво усмехнулась она. — Не думаю, что мне есть до этого дело. А впрочем, пускай, если на дворцовой кухне будут по-прежнему готовить мои любимые лакомства.
Глава 19
Навсегда
Эвинол размышляла, куда бы ей пойти. Больше всего манили качели, повешенные Инослейвом на краю обрыва. Надо отдать ветру должное: он придумал довольно оригинальный способ отучить Эви от страха высоты. Но при этом взял с нее нерушимую клятву, что без него она качаться не станет. Мог бы и не стараться. Она бы и сама ни за что не решилась раскачиваться над пропастью, пусть даже открывающийся сверху вид был куда приветливее и живописнее, чем с того обрыва, откуда она упала. Зато качаться, когда рядом сидит Инослейв, крепко держащий ее за талию, — безумно захватывающее развлечение. Воспоминание о пьянящем восторге с легкой примесью страха манило Эвинол к качелям, но его тут же побеждало другое — о коротком полете в пропасть.
Кинув прощальный взгляд на водопад, живописные скалы и далекую речку внизу, Эви направилась в другую сторону. Обитель Инослейва размерами не сильно превосходила территорию дворца с парками, по крайней мере, та ее часть, где можно было передвигаться пешком. За несколько недель Эвинол исходила здесь все вдоль и поперек. Любимым местом она выбрала небольшую поляну, заросшую лиловым и розовым вереском. Туда-то и направилась Эви, захватив холст и краски.
Порисовав с полчаса, Эви отложила работу и вздохнула. На самом деле, у нее набралась уже целая коллекция зарисовок с вересковой поляны. Пожалуй, сегодня вместо красок и кистей стоило захватить книгу — одну из тех, что утащил для нее ветер из дворцовой библиотеки. Однако и книга вряд ли заняла бы ее надолго. Эвинол давно уже честно призналась себе, что скучает в отсутствие Инослейва. Скучает не только из-за недостатка его общества, но и от безделья.
Все годы, что отец готовил ее к роли королевы, Эви мечтала о досуге. Ей казалось, что счастье состоит в том, чтобы просыпаться, когда захочется, и весь день гулять, читать, посвящать сколько угодно времени музыке и живописи. Получив наконец такую возможность, поначалу Эвинол наслаждалась беззаботной свободой и возможностью проводить время по своему усмотрению. Но вскоре с удивлением обнаружила, что отсутствие дел несколько тяготит ее. Не то чтобы она мечтала вновь взвалить на свои плечи королевские заботы и ответственность за всю страну, но привычка наполнять свой день делами не желала так просто отпускать.
Опустившись на мягкое ложе из вереска, закинув руки за голову и следя за причудливыми узорами облаков, Эви размышляла о том, что ей не хватает простора и событий. Вот если бы Инослейв захватывал ее, отправляясь к людям, она была бы полностью счастлива. Почему бы ветру хоть изредка и ненадолго не брать ее с собой? Само собой, не в столицу и даже не в Гвиринт. Напротив, бывшая королева с удовольствием посмотрела бы на жизнь в далеких провинциях своей страны. Маленькие городки и деревушки манили ее сейчас куда больше крупных городов с дворцами и толпами народа. К тому же где-нибудь в сердце провинций никто не узнает в обычной девушке королеву.
Облака, неподвижно висевшие в небе, вдруг пришли в движение и неторопливо поплыли на восток. Инослейв возвращается. Эви поднялась, приветствуя ветер. Она запрокинула голову, подставляя ему лицо, и развернула ладони, ловя ими ветер. Инослейв дул, казалось, сразу со всех сторон, принося с потоками теплого воздуха чувство пьянящего
