— А если со мной что-нибудь случится? Если сгину?- нахмурившись, я обдумывала его слова.
— Значит, рядышком лягу, и умрём вместе. Но вместе, малышка. Навсегда вместе. Чтобы не случилось!
Привстав, я потянулась и обняла такого огромного сильного и притягательного медведя.
— И не бросишь? - мой шёпот отчётливо слышался в тишине комнаты.
— Никогда, - Бьерн покрыл лёгкими поцелуями мои волосы, - на край света за тобой пойду, жизнь свою отдам, но с тобою рядышком буду.
Мужские руки скользнули по моей спине и заключили тело в тиски объятий. Губы скользящими сухими поцелуями покрывали моё плечо. Рвано выдохнув, я уткнулась носом в шею мужчины.
— Дай мне время, - прошептала я, - не спеши.
— Я не могу, прости, - Бьерн сжал меня сильнее. Приподняв, он и вовсе усадил меня на свои бёдра. Мне в ягодицы упёрся возбуждённый член. Сглотнув, сжалась, не понимая, чего мне хочется больше: близости с этим мужчиной или забиться под одеялом от страха.
— Не надо сейчас, ты обещал, что услышишь моё "нет", - мой голос дрожал.
— Помню, перчинка, - чуть отстранившись, он заглянул в мои глаза, - но почему нет? Я ведь чувствую твоё желание. Почему отказываешь?
Я замялась, ведь сама не знала почему. За окном совсем недалеко завыл волк. Насторожившись, глянула на входную дверь.
— Не бойся, - шепнул мой перевертыш. - Это лесной оповещает, что он неподалёку. Тут рядышком ещё одна землянка, но ближе к камням рунным.
— Это тот волк, что напал? - поняв, что за дверями ещё один оборотень, я невольно прижалась к своему медведю.
— Нет, перчинка, не бойся, - Бьерн пригладил меня по волосам, совсем как дитя несмышлёного, - тот отшельник, изгнанный из своей стаи, а это просто путник, которого метель в дороге застала. Эта изба, как и другие хижины, для того и служат, чтобы можно было остановиться на время. Мы скоро пойдём с тобой домой, и во время пути будем останавливаться в таких хижинах и землянках.
Он рассказывал странные вещи. Моё представление о жителях лесных стремительно менялось.
— Я всегда считала вас опасными дикарями. Здесь ведь по округе весь лес утыкан палками с нанизанными человеческими телами. Такая дикость. И вправду мы считаем вас жестокими чудищами. А ты оказался совсем не таким.
Улыбка Бьерна казалась мягкой, располагающей. Она вмиг стирала с мужского лица всю суровость и жесткость.
— Марья, моя несмышлёная девочка, - перевертыш рассмеялся. - Возле людских селений обычно обустраиваются одержимые или изгнанники. Поэтому у вас и мнение такое о нашем народе. Но и мы ничего против этого не имеем - меньше ваших мужиков из городов да деревень на наши территории заходить будет. Не любим мы людей. Слабые вы, а гонору много.
— А я?! Как же ты сватаешься ко мне, если такого мнения о нас?
Я обиженно глянула на медведя.
— Ты женщина, - склонившись, Бьерн провёл носом по моему виску, - женщин мы любим, независимо от того, какая кровь в их венах. Даже отшельники и изгнанники не поднимут руку на девушку. Ну, может, запугают, коли захотят посвататься. А если так случиться, то уведут вглубь леса, чтобы и мысли бросить мужа не возникло.
Теперь мне стало понятно, куда время от времени у нас исчезали девушки.
За окном снова послышался протяжный вой.
— Что-то ему нужно, - на лбу лесного обозначилась хмурая морщинка. - Ну как подожди, малышка, я выйду.
Пересадив меня со своих колен, Бьерн встал.
— А это не опасно? - всполошилась я.
— Что может волк против медведя, - мой оборотень глухо засмеялся и вышел из дому, оставляя меня одну.
Глава 12
Снаружи всё стихло. Только ветер завывал, тормоша край шкуры, что закрывала проём в окне. Время тянулось нескончаемо долго, а Бьерн всё не возвращался. Обеспокоенно, я слезла с тёплой печи и подкралась к двери.
Там слышались тихие голоса.
— Лес кишит охотниками. Они явно ищут девчонку: всё пропахло их псами.
— Сюда они не должны дойти.
— Они уже перешли рунные камни, уводи свою женщину, медведь.
— Метель...
— У вас день - два, после они будут рядом. Псы могут взять след.
— Я услышал тебя...
Дверь дёрнулась. Испугавшись быть застуканной за подслушиванием, я вернулась на лежанку и замерла. Меня всё ещё ищут и не успокаиваются. Через пару дней они будут здесь. Мне рыдать хотелось от ужаса. Такая паника накатывала.
Бьерн умный, он знает, что делать. Он защитит. Он не оставит.
Дверь слегка приоткрылась, а после её снова захлопнули с той стороны.
Вот, что они ещё обсуждают. Что?
Я пару раз подрывалась соскочить и подслушать, но не решалась. Страх душу сковал.
Мысленно представляла всё, что со мной сделают охотники, если я окажусь у них. И простым изнасилованием мои фантазии не ограничивались. Я знала, что творят бариновские сынки с теми, кто им слово скажет поперёк. Да, с меня шкуру живьём снимут.
Хлюпнув носом, я буквально приказала себе не раскисать. Бьерн знает, что делать. Он защитит. Иначе просто не может быть.
Он меня укроет, уведёт отсюда далеко туда, где безопасно и спокойно.
Дверь распахнулась и лесной, наконец, вернулся.
Угрюмо глянув на меня, он подошёл к печи и подкинул в неё ещё пару толстых дровишек.
Подойдя к своим сумкам, вытащил еще одну пару носков и, покрутив в руках, отложил к уже перешитым штанам.
— Меня ищут, да?! - не выдержала я. - Но мы же уйдём, правда?
— Подслушивала? - догадался он.
— Немного. Я услышала немного, но скажи, мы же успеем уйти.
— Метель их остановит на время, а потом будем решать, что делать.
Бьерн оставался спокойным и невозмутимым.
— Но ты ведь не оставишь меня, не бросишь им на развлечение, - в моём голосе слышались умоляющие нотки и это разом отрезвило меня. Я поняла, как унижаюсь. Какой жалкой, наверное, выгляжу в глазах лесного перевертыша.
— Мы уйдём, Марья, я никогда не оставлю тебя им, - Бьерн отложил вещи и медленно подошел ко мне. Теперь он даже не пытался скрыть обеспокоенность. Мне стало стыдно перед ним. Ведь это я виновата. За мной идёт охота. Правда, в чём моя вина - не понимала. В том, что изнасиловать себя не дала? Что ранила сынка бариновского? Схватившись за голову, я зажмурилась.
— Всё хорошо, девочка моя, - Бьерн притянул меня к себе и обнял, - снег успокоится. Я одену тебя потеплее, и на себе перевезу в дом, что в двух днях отсюда. Там пересидим немного и снова в путь. Так и доберёмся до дому. А нет, так в лесу перезимуем. Я смогу