– Ты хороший танцор, – заметила она.
Губы Итана дрогнули.
– Постарайся говорить менее удивленно, когда в следующий раз соберешься сделать кому-нибудь комплимент.
– Не собираюсь брать это за привычку.
Что-то зажглось в ониксе его глаз.
– Ты – легкая партнерша, – признал он; затем добавил более мягко: – Мы хорошо смотримся вместе.
Дафна ничего не могла сказать на это. Она не хуже Итана знала, почему они так хорошо танцевали вместе. Потому что он угадывал ее движения, а она его – ведь, невзирая на жаркие перепалки, они, в конечном счете, были одинаковыми.
Песня закончилась. Раздался взрыв аплодисментов, и группа заиграла следующую. Дафна и Итан, по негласному соглашению, продолжили танцевать.
– Я буду скучать по тебе, знаешь, – сказал он вполголоса.
– Что ты имеешь в виду? – Ее сердце застучало быстрее.
– Как только ты и Его Высочество возобновите отношения, я буду скучать по тебе. – Странно, что он назвал Джефферсона официальным титулом, но Дафна сделала вид, будто не заметила. Так же, как сделала вид, что не слышит подтекст сказанного.
– Вообще-то, я не планирую уходить.
Никто из них не улыбался, как будто они достигли какой-то точки, которая была за пределами улыбок. И пусть их окружали сотни людей, Дафне казалось, что они совершенно одни: пузырь неопределенной тишины в море шума.
– Дафна, – наконец сказал Итан. – Чего ты хочешь? На самом деле.
Какая-то странная часть души прошептала ответ, который она отказывалась признать. Дафна жестоко заставила этот голос замолчать.
– Я хочу все, – сказала она Итану.
Не было необходимости уточнять. Дафна хотела получить корону – пожалуй, единственное, чего Итан не мог ей дать, независимо от того, каким богатым или могущественным стал, независимо от того, сколько интриговал, боролся или преуспел.
– Все, – сухо повторил Итан. – Ну, если это все.
Его слова необъяснимым образом заставили ее смеяться, а потом уже они оба смеялись, и смех обвивался вокруг них, пока они двигались в знакомом ритме вальса.
Итан все еще смотрел на нее.
– Что происходит, когда непреодолимая сила встречает неподвижный объект? – спросил он так тихо, что мог бы с тем же успехом разговаривать сам с собой. И объяснил в ответ на любопытный взгляд Дафны: – Это парадокс древней философии. Что происходит, когда непреодолимая сила, такая, как оружие, которое никогда не выходит из строя, встречает неподвижный объект, такой, как щит, который невозможно сломать?
– И что же? – нетерпеливо тряхнула она кудрями цвета паприки. – Какой ответ?
– Нет ответа. Вот почему это парадокс. Загадка.
Но Дафна знала. От такого столкновения случаются искры. Она поймала себя на том, что склоняяется к Итану, и отступила. Ей действительно следовало хорошо подумать, особенно после того, что произошло между ними в мае прошлого года.
Дафна отказывалась позволить своему настроению испортить вечеринку по случаю дня рождения Химари, хотя ее улыбка становилась все более ненадежной с наступлением ночи.
Она беспокоилась о своих отношениях. Между ними с Джефферсоном что-то не ладилось; он избегал ее, игнорировал целыми днями, гуляя со своими друзьями и позволяя себе фотографироваться с какой-нибудь случайной девушкой, что норовила приобнять принца. Дафна боялась, что когда на следующей неделе он закончит среднюю школу, то расстанется с ней.
Не помогло то, что в настоящее время принц находился в Санта-Барбаре, на первой свадьбе королевской семьи за последние десятилетия. Его тетя Маргарет наконец-то вышла замуж за своего парня-актера, а Джефферсон не пригласил Дафну на праздник.
Таблоиды обсасывали эту новость. «Дафну обменяли на свадьбу!» – кричали заголовки. Несколько блогов во всех подробностях рассматривали список гостей, гадая, кто может соблазнить Джефферсона изменить ей. Тем временем букмекеры понизили ставки на женитьбу принца с одного к семи до одного к восемнадцати, ставя его где-то между третьей кузиной леди Хелен Вейсс и шестилетней принцессой Мексики.
Дафна бесцельно бродила по дому Химари с бокалом «Маргариты» в руке – это был ее фирменный прием на вечеринках: носить газированную воду в бокале для «Маргариты», ведь тот выглядел так ярко, что никто никогда не задавал вопросов – за исключением того, что сегодня вечером в бокале была не газированная вода, а настоящая текила. Дафна продолжала надеяться, что если она выпьет достаточно, то сможет на время забыть, что ее с трудом завоеванные, громкие отношения рухнули. Пока не получалось.
Когда вечеринка стала небрежной и свободной, а все начали прыгать и обжиматься на импровизированном танцполе, Дафна достигла своего предела. Она выскользнула наружу, прошла по прохладным каменным плитам террасы и открыла раздвижную дверь бассейна.
Раскладной диван был укомплектован простынями и одеялами: возможно, идея родителей Химари, на случай, если кто-то слишком напьется и не сможет вернуться домой. Здесь было так благословенно тихо. Дафна вздохнула и опустилась на край кровати.
А затем шлюзы открылись, и она начала плакать.
– Ты в порядке?
Итан стоял в дверях, подсвеченный со спины, словно герой одной из тех средневековых картин, на которых фигуры покрыты сусальным золотом.
– У меня все хорошо, – гордо огрызнулась Дафна и резко смахнула слезы. Разве она не поклялась никогда не позволять кому-либо видеть, как плачет?
Итан сел на край кровати рядом с ней.
– В чем дело?
Дафна не могла отвести взгляда от темных радужек его глаз. Они провели вместе так много часов, – а как иначе, она девушка принца, он – его лучший друг, – и Итан всегда держался с ней дружелюбно. Но по какой-то причине Дафне казалось, что он ее знает. И, в отличие от всех остальных в их мире, не обманывается ее поведением. Что он видит мысли, бурлящие под ее спокойным фасадом.
При этом она не могла его прочитать.
Дафна давно разобралась с Джефферсоном; он был не таким уж сложным. Она придумала для себя что-то вроде игры, чтобы случайным образом подбрасывать темы – регги, испанская инквизиция, прошлогодний скандал в Конгрессе – и пытаться угадать, что скажет Джефферсон. Пока Дафна еще ни разу не ошиблась.
Совсем не так, как с Итаном, который был раздражающим, неуловимым и непонятным.
– Могу ли я чем-нибудь помочь? – настаивал он.
Дафна выдохнула и отмахнулась.
– Как давно ты знаешь Джефферсона?
Если Итан и удивился ее вопросу, то не показал виду.
– Мы были лучшими друзьями с детского сада, – сказал он. О чем она уже знала.
– И остаетесь ими с пяти лет? – Дафна не хотела говорить снисходительно. Но если ей удалось удерживать интерес принца всего три года, как Итан смог делать это на протяжении большей части своей жизни?
Он пожал плечами.
– Знаешь, фактически первоначально меня пригласил король. Полагаю, он думал, что было бы хорошо, чтобы Джефф проводил время с кем-то из другого сословия. Кем-то из среднего класса, – прямо, без колебаний сказал Итан, словно гордился тем, что был простолюдином. Затем его взгляд снова сосредоточился на Дафне. – Почему ты спрашиваешь?
Она сжала руки на стеганом покрывале.
– Мне нужно выяснить, что я сделала, раз Джефферсон потерял ко мне интерес, – услышала она свой унылый глухой голос. – Иначе он меня бросит.
Дафна не хотела признаваться в своих страхах, особенно Итану, но текила, похоже, сработала как анестезия, и ее больше не волновали приличия.
– Это смешно, – тихо сказал Итан. – Только дурак упустит шанс быть с тобой.
Что-то в его тоне заставило Дафну поднять глаза, но его лицо было таким же непроницаемым, как и всегда. Она сглотнула и объяснила.
– Между мной и Джефферсоном в последнее время происходит что-то странное.
