Дымчатое платье Нины было расшито бусинами. Они взлетали и опадали вокруг ее тела, даря ей странное ощущение, будто она танцует в воде. Ее темные волосы были уложены наверх, как вечернее облако, а несколько локонов обрамляли лицо.
– Ты тоже неплохо смотришься, – добавила она, кивнув в сторону кителя Джеффа: того самого, который она одолжила на террасе несколько месяцев назад. Он даже надел аксельбанты и блестящую портупею, хотя на поясе не было меча.
– Я знал, что ты неровно дышишь к мужчинам в бахроме. – Джефф злорадно улыбнулся. – Хотя, если бы я понял, что принц Ганс придет, то надел бы свой медальон ордена Мальтийских рыцарей. Это единственное украшение, которое у меня есть, а у него нет.
– Принц Ганс? – Нина проследила за взглядом Джеффа на тощего мальчика в очках в квадратной оправе. – Он… из Дании?
– Из Норвегии.
Нина постаралась не закатывать глаза.
– Извини, сколько иностранных принцев и принцесс на этом вечере?
– Все, кто смог успеть сюда вовремя, – пожал плечами Джефф. – Папа Ганса – один из крестных отцов Беатрис.
Разумеется. Нина вспомнила книгу, которую однажды оформляла в библиотеку, «Малые королевские семьи Европы», бесчисленные страницы родословных. Она изумленно уставилась на них – все эти линии и ветви, что переплетались друг с другом, – и, наконец, раздраженно закрыла том.
Ее взгляд остановился на том месте, где Беатрис стояла рядом с Тедди в окружении толпы нетерпеливых гостей.
– Я до сих пор не могу поверить, что Беатрис помолвлена. Все произошло так быстро. – Нина думала о Саманте – о том, как ей тяжело видеть Тедди с Беатрис. Нина чувствовала себя почти виноватой за то, что она так счастлива, а ее подруга – нет.
– Мне нравится Тедди, – честно сказал Джефф. – Он отличный парень и, кажется, подходит Беатрис, даже если…
– Что?
Джефф пожал плечами.
– Очевидно, я ошибаюсь, но какое-то время там, в Теллуриде, я думал, что между ним и Самантой мелькнула искра.
Нина поджала губы и ничего не сказала.
– Беатрис никогда не была нерешительной. Я не удивлен, что она так быстро определилась с Тедди. – Голос Джеффа мягко плыл над волнами джазовой музыки. – Думаю, когда находишь нужного человека, больше ничего не имеет значения.
Нина понимающе кивнула.
Она не была уверена, что когда-нибудь привыкнет ко всему этому: жизни на свету, бесконечному общественному изучению. Теперь все стало намного интенсивнее, чем когда она была просто подругой Саманты. Конечно, Нина присутствовала на множестве пресс-конференций и проходила мимо множества фотографов, но они никогда на нее не смотрели.
Считаться девушкой Джеффа было совсем по-другому. Нина все еще вздрагивала, когда видела собственное лицо в таблоиде или слышала, как ее имя выкрикивают в толпе.
Хотя в последнее время Нина заметила, что часть газет сменили тон. Она не была уверена, почему: сами люди устали или таблоиды просто нашли другую жертву. Может быть, другие обычные, не высокородные девушки хотели поверить в сказку – что они тоже могут встретить прекрасного принца.
Какова бы ни была причина, сегодня вечером здесь было меньше яда, чем ожидала Нина. Она пришла на помолвку Беатрис, думая, что попадет в гнездо гадюк: что ее единственные настоящие союзники – это Сэм и Джефф, а все остальные твердо заявят, что болеют за Дафну. Но она была приятно удивлена количеством знакомых лиц в бальном зале. Друзья ее мамы, одноклассники Сэм и Джеффа; другие были людьми, которых она никогда не встречала, но которые улыбались ей и кивали в знак одобрения.
Руки Джеффа спустились ниже по ее спине. Нина подошла немного ближе и обняла принца, чтобы положить голову ему на плечо. Тело покалывало, кровь гудела от слов, которые она еще не смела произнести вслух.
Нина так боялась, что потеряет себя среди всего гламура и протоколов, из-за публичного характера их отношений. Но вместо этого нашла нечто гораздо большее.
Она любила Джеффа.
И хотя она всегда это знала, хотя любила принца так давно, что едва могла вспомнить, когда же его не любила, – Нина позволила себе прочувствовать это снова и снова.
35
Беатрис
Беатрис чувствовала себя, как механическая кукла, которая повторяет одни и те же предложения снова и снова: «мы так рады, что вы смогли приехать»; «спасибо за теплые пожелания»; «мы оба в восторге».
Она не могла позволить себе вдумываться в свои слова, иначе могла бы упасть в обморок. Принцесса уже чувствовала, как пот катится по ее спине под жесткой тканью платья.
Каким-то образом ей удалось найти свадебный наряд, не похожий на свадебное платье – шелк такого темного кремового оттенка, что он граничил со светлым золотом, был украшен деталями из тафты. Волосы были собраны в изысканную прическу, на голове сидела тиара Уинслоу. Бриллианты сверкали в ушах, как слезы.
Бесчисленные дворяне стояли перед ней в порядке старшинства, все они ждали, чтобы поздравить ее и Тедди с помолвкой. Они обвились вокруг бального зала в почти бесконечной очереди. Беатрис продолжала воображать, что они сейчас возьмут и ударятся в танец.
Она посмотрела на свою сестру, которая решительно встала слева от Беатрис, как будто старшей принцессе вдруг понадобилось бы опереться на нее для поддержки. Со времени их разговора на кухне Беатрис заметила в Саманте новую зрелость. Она уже была не той принцессой, которая беспечно смеялась над ней в старшей школе. В ней открылась новая грань, слова приобрели новый вес.
Когда-то за последний год, пока Беатрис не обращала внимания, ее младшая сестра выросла.
Беатрис пережила герцогов и маркизов, но они все еще осилили только половину графов, а она уже чувствовала, что начинает сдавать. Линия придворных, казалось, уходила в бесконечность.
Тедди – она все еще не могла думать о нем как о своем женихе – положил руку ей на спину в безмолвном жесте поддержки. Может быть, он заметил, что она немного поникла.
– Роберт. – Беатрис повернулась к камергеру. – Можем ли мы прерваться на пять минут?
Брови Роберта нахмурились.
– Ваше Королевское Высочество, новоиспеченные члены королевской семьи обычно получают поздравления от всех собравшихся в начале праздничного бала. – Одним из величайших умений Роберта было говорить «нет», не произнося само это слово.
К облегчению Беатрис, в разговор вмешался Тедди.
– Все в порядке, Роберт; мы можем сделать паузу. Или, если вы не думаете, что это неуместно, я с радостью приму поздравления от имени принцессы.
– Спасибо. – Беатрис благодарно посмотрела на Тедди. Подобрав свои юбки обеими руками, она выскользнула из бального зала.
Едва свернув к коридору, Беатрис побежала. Ей было все равно куда, она просто продолжала двигаться прочь из той комнаты, где все было расписано переплетенными буквами B и T. Беатрис даже не помнила, как одобрила эту свадебную монограмму, но, видимо, все-таки на нее согласилась. Все, что связано со свадьбой, стало размытым.
Она шла мимо одной из комнат на первом этаже, куда гости сложили свои подарки в начале ночи, но вдруг остановилась.
– Коннор?
Он стоял возле деревянного стола, который ломился под тяжестью подарков, большинство из которых были завернуты в бежевую или серебристую бумагу. Хотя Беатрис и Тедди настаивали, что им хватит лишь благотворительных пожертвований, все, казалось, преисполнились решимости завалить их подарками.
– Я знаю, что меня не пригласили, – поспешил сказать Коннор. Он был не в форме, а в джинсах и свитере, что оттенял серо-голубые глаза. В руке Коннор держал коробку, перевязанную атласной лентой. – Я просто хотел отдать тебе это, прежде, чем…
– Спасибо, – сказала Беатрис, потому что она
