Вероника разжала пальцы на рукояти револьвера, перевела охреневший взгляд на такого же охреневшего Артура и спросила:
— Что это было?
— Это был капец нам всем, — тихо ответил маг, движением пальцев гася синюю стену, потом медленно улыбнулся: — Кроме меня. Я красавчик. Эй, все! Не ходите через то место, где он исчез, я слепок сниму. И вообще, чего застыли, ты за доком, ты за Шеном, быстро.
— Я уже здесь, — мрачно рыкнул от двери министр, такой же заспанный и мятый, как двойник, осмотрелся, кивнул Вере: — Госпожа Вероника. — Она кивнула ему в ответ, он посмотрел на Мартина, валяющегося на полу, потом на Артура: — Докладывай, кратко.
— Здесь был Эрг, пытался забрать госпожу, она его узнала и не пошла. После короткого боя он ушёл телепортом, сам, технология мне незнакома. Сделаю слепок — отчитаюсь.
— Ясно, работай. — Он посмотрел на Веру и жестом подозвал её к себе, вышел с ней в коридор, поставил спиной к стене и наклонился, почти на ухо шепча: — Как вы его узнали?
Она хитро улыбнулась:
— Вы думаете, я не узнаю человека, с которым целовалась?
— Вера, это не шутки, мне надо знать.
— У него глаза другого цвета, — хихикнула она, он нервно сжал губы и процедил:
— После прошлого раза я до истерики довёл и двойников, и магов, и себя, сидя перед зеркалом и пытаясь найти разницу, её нет!
Она поднялась на цыпочки, и почти касаясь его уха губами, шепнула:
— А вы посмотрите в зеркало и подумайте обо мне.
Он зло хлопнул ладонью по стене у её плеча, рыкнул:
— Вера!
— Я не знаю! — перестала придуриваться она. — А как мастер Валент отличает Лику от меня? Он видит об-лач-ка внутри людей, только не спрашивайте меня, я не вижу.
— Шаманку надо позвать, — сказать министр, — спасибо. — Обернулся: — Артур! — Маг вышел к ним, министр достал жёлтый «маяк», — перемести госпожу на третью. — Опять повернулся к Вере, криво улыбнулся: — Я буду поздно, уставший, голодный и злой.
— Жду не дождусь, — с манерной страстью шепнула Вера, он чуть улыбнулся и кивнул Артуру, тот подал Вере руку:
— Готова? — она кивнула и рухнула в калейдоскоп страшных подробностей, вынырнув из которого, увидела сосредоточенное лицо Артура:
— Одиннадцать, — констатировал он, шутливо надул губы, — со мной хуже всего, да?
— Иди работай, — поморщилась Вера, потом вздохнула и буркнула: — Спасибо за щит.
— Тебе спасибо, — поморщился Артур. — Если бы он увёл тебя на глазах у всей группы, Шен бы нас поубивал. Как ты их отличаешь?
— Божественная сила, — скривилась Вера.
— Ясно. Пока. Хотя… пожелай мне удачи, — он сделал миленькие глазки, — на тренировке помогло.
— А как же «в тебе нет магии»? — съехидничала Вера.
Он показал язык и буркнул:
— Как хочешь. Тебе меня не жалко, я помню.
— Удачи, — вздохнула она, он хитро улыбнулся, кивнул и ушёл в портал.
Вера окинула взглядом библиотеку, задрала рукав и посмотрела время — пять вечера.
«Отлично погуляли по восточным рядам. Офигенно.»
Попыталась развязать пояс, не смогла и, махнув рукой, пошла чертить так.
* * *Когда он пришёл, на часах была половина второго. Вера успела вытащить из волос почти все шпильки и поснимать украшения, но развязать пояс так и не смогла, поэтому до сих пор сидела в платье. Готовить ничего не стала, потому что боялась вымазать одежду, пыталась читать и переводить, упрямо борясь со сном и иногда осторожно желая министру удачи.
Едва войдя в библиотеку, он поклонился и улыбнулся:
— Не спите ещё?
— Вас жду, — чуть улыбнулась она.
— Я распоряжусь, чтобы ваши покупки доставили сюда. — Он кивнул и вышел, вернулся с тремя парнями, которые выставили в ряд корзины с мешками, свёртками и банками, заставив Веру округлить глаза:
— Это я всё купила?
— О, да, — рассмеялся министр, выпроводил парней и хитро посмотрел на корзины и на Веру: — Хорошо ходить на рынок, как благородная женщина?
Она скорчила рожицу и махнула рукой:
— Вы уже всё знаете?
— Знаю, но вашу версию событий услышать тоже хочу.
— У меня море вопросов.
— Разберёмся, — кивнул он, — сразу после ужина.
— Я ничего не готовила, потому что не смогла развязать пояс, — пробурчала Вера, — будем есть ваши тефтельки.
— Обожаю свои тефтельки, — изобразил серьёзность министр. — Давайте пояс развяжу.
Она встала и повернулась спиной, чувствуя, как по шее бегут мурашки от его дыхания, пояс завязывался мудрёным узлом почти между лопатками. Вера чувствовала, как министр натягивает ткань, и думала, делать вид, что её это не трогает, или уже поздно.
— Понравилось платье? — тихо спросил он.
— Да, спасибо.
"Дзынь."
Он фыркнул, она вздохнула:
— В моём мире такое не носят. Но красиво. Я смогу привыкнуть.
Ткань шелестела в его руках, Вера напряжённо ждала непонятно чего, потом вздрогнула, когда он вытащил из её волос шпильку, позволив тонкому жгуту упасть на шею, медленно раскручиваясь.
— А украшения?
Вероника закрыла глаза, осторожно сказала:
— А их не слишком много?
— Благородные женщины носят столько украшений, сколько могут себе позволить их мужчины.
— Я видела на других женщинах максимум пять-семь предметов…
— Ну и что?
— На меня лились океаны зависти.
— Ну и отлично.
— Я не люблю зависть.
— А я люблю. — Он вытащил ещё одну шпильку, на Верину спину упала тонкая коса, опять пустив по шее мурашки. — Как можно не любить зависть? По-моему, это прекрасно — владеть тем, что все хотят, но не могут получить.
— В моём мире выпячивать своё богатство неприлично, самые обеспеченные люди одеваются очень скромно.
— Пусть скромностью гордятся те, у кого нет украшений, — усмехнулся он, перекладывая несколько прядей, чтобы добраться до очередной заколки, Вера чувствовала, как по коже бегут искры под его пальцами, слабым голосом выдохнула:
— У меня нет украшений.
— Теперь есть. — Он щелкнул заколкой, отпуская на волю ещё одну прядь волос. — Это всё ваше, включая то, что в сундуке в спальне. Я предупреждал, что если вы не позаботитесь об этом сами, этим займусь я.
Под его пальцами щёлкнула ещё одна заколка, голос стал ещё тише:
— Вам нравится?
"Заколки или то, что вы делаете с моими волосами?"
— Да, спасибо.
Он переложил ещё несколько прядей, невесомо перебрал волосы, расплетая косу.
— Правда нравится?
"Да, продолжайте."
— Да, — она улыбнулась, думая, сказать ему о том, что там больше нет заколок, или не стоит.
— Вы же говорили, что не любите украшения? — насмешливо прошептал министр, Вероника улыбнулась.
"Зато люблю вас."
И тут же прикусила язык, чтобы этого не сказать.
А потом подумала — почему, собственно, нет? По извечной женской жажде дождаться первого шага от него? Разве то, что он сейчас делает, его руки, его голос, разве этого мало?
"Скажу. И будь что будет."
Внутри взрывом шампанских брызг расплескались искры, грудь щекотало изнутри предчувствие невероятного, она глубоко вдохнула, собираясь с силами, полуобернулась и улыбнулась:
— Зато я люблю…
— Господин? — у порога согнулся Двейн, министр обернулся:
— Что?!
Двейн дёрнулся, склонился ещё ниже:
— Отчёты и анализ слепка матрицы
