Отчаянно хотелось вернуть себе разум и способность адекватно мыслить. Хотелось снова взять себя в руки и смотреть на мир холодным, рассудительным взглядом. Но не получалось. Зато улыбка не сходила с лица, задумчивая и слегка рассеянная. И только неимоверным усилием воли удавалось ее прогнать. Вечер после нашего со Стивеном ланча я провела с Мелиссой, рассказывая обо всех перипетиях нашей поездки и о том, что случилось после. Она слушала, не перебивая, только подливала себе мартини. А когда я замолчала, глубокомысленно изрекла:
— М-да.
И снова замолчала. Мне нужна была ее поддержка, потому что мысль, что поступаю неправильно, что веду себя распущено и слишком доступно, преследовала, свербя в подсознании крохотный тоннель к мозгу. Нервно сцепив руки под столом, я впилась ногтями в ладони, ожидая приговора, и вдруг с удивлением поняла, как же важно стало для меня ее мнение!
— Послушай, — начала Мелисса, выдергивая из мыслей, — я не понимаю, о чем ты переживаешь. Что именно тебя смущает?
— Правда, не понимаешь? — удивилась я. Подруга покачала головой и хитро сверкнула глазами поверх бокала. — Я позволила Алану думать, что мы можем быть вместе, и…
— Но ты с самого начала ничего ему не обещала! — резко перебила Мелисса. — Он злится и злится оправдано, но поверь, пройдет один-два дня, и все прояснится. Алан поймет, что не имеет права требовать от тебя что-то. К тому же, ты действительно никогда его не обманывала. Он поймет.
Слова Мелиссы успокаивали, снимая с души хотя бы часть груза проблем. Но оставалась еще одна, и она-то волновала гораздо больше, чем праведный гнев Алана.
— А как быть со Стивеном? — Само его имя, произнесенное вслух, вызывало сладкую дрожь, заставляя сердце биться сильнее.
— А что с ним не так? — натурально удивилась Мелисса. — Он тоже за что-то на тебя разозлился?
— Не делай вид, что не понимаешь, о чем я. — Пересказывать открывшееся вчера и сегодня не было ни сил, ни желания.
— Ты ему веришь?
Я задумалась: если бы на этот простой вопрос был такой же простой ответ! Но его не было, и это приводило в состояние тихой паники, которая, вкупе с чувством воздушной влюбленности, грозила отправить меня в дом для умалишенных в ближайшее время.
— Я не знаю, — призналась, наконец, тяжело вздохнув. — Но очень хочу.
— Вы прожили вместе столько лет. — Мелисса откинулась на спинку кресла, прислонив бокал к губам и задумчиво его по ним прокатив. — Что ты потеряешь, если попробуешь поверить?
— Не знаю. — Я не рассматривала происходящее под этим углом. А действительно: что я теряю?
Если он снова меня предаст, будет больно. Но с недавних пор я поняла, что лучше эмоции, любые, пусть даже горькие, чем их полное отсутствие. Так хотя бы можно почувствовать себя живой! Да и развод уже не казался немыслимой и страшной вещью.
А если нет… Мечты об этом были такими сладкими и восхитительными! А еще были так близки к осуществлению, что голова шла кругом.
— Я люблю его, — призналась тихо. — Но если он не оправдает моих надежд, больше не прощу.
— Значит, за новую попытку старой жизни! — Подняла бокал Мелисса, и я с удовольствием поддержала тост.
Домой вернулась ближе к полуночи, гремя ключами и мурлыкая под нос мелодию, что звучала по дороге домой из колонок кэба. Я предупредила Стива, что задержусь, и даже сам факт этого звонка и того, что муж ждал меня, наполнял душу теплом. Правда, в гостиной было темно, только мягко горела одна из настольных ламп, и я не смогла сдержать разочарованный вздох. Конечно, ждать, что Стивен будет сидеть и нервно смотреть на часы было бы слишком опрометчиво, но мне так хотелось его увидеть… После разговора с Мелиссой хотелось позволить себе упасть в его объятия, ощутить на себе тяжесть его тела, услышать сбивчивый, прерывистый шепот… Глубоко вздохнув, я прошла к себе и уже в постели, обняв подушку, подумала, что мысль о том, чтобы снова заняться любовью после нескольких бокалов мартини все же не слишком хороша. Всему свое время. Пусть наше наступит чуть позже, но определенно будет того стоить!
Белоснежный костюм, шелковая голубая рубашка — я выпорхнула из комнаты, сияя улыбкой и предвкушая совместную поездку в офис, когда заметила Стивена, усиленно перерывавшего папку с документами.
— Все в порядке?
— Д-да, — рассеянно откликнулся он, не отрываясь от своего занятия. — Куда-то делись чертежи одного из фабричных помещений, в котором мы планируем разместить лабораторию. А мы должны подписать договор сегодня к обеду. — Он, наконец, поднял голову и коротко улыбнулся, скользнув по мне глазами. — Я зайду после того, как мы подготовим документы, чтобы ты просмотрела и утвердила.
— А сейчас уже уезжаешь? — не удалось скрыть разочарование в голосе.
— Да, — кивнул Стивен, доставая из кармана пиджака зазвонивший телефон.
Озабоченно посмотрел на номер и, прежде чем снять трубку, подошел и быстро поцеловал, подмигнув. И тут же ответил на звонок, что-то резко выговаривая кому-то. Секунда — и дверь за ним захлопнулась, оставляя меня одну.
Странно дело, раньше мои мысли путались, стоило мужу оказаться в непозволительной близости, теперь все было с точностью до наоборот. Пока его не было, я постоянно возвращалась мыслями к сегодняшнему утру, снова и снова впитывая в себя его образ безукоризненного бизнесмена. Стального цвета костюм с едва заметным взгляду голубым отливом, белоснежная рубашка, край белого платка, выглядывавший из нагрудного кармана, и волосы, небрежно уложенные мягкой каштановой волной. Хотелось смотреть на него, любоваться каждой мелочью, боясь прикоснуться к совершенству. Или же, напротив, сорвать одежду и целовать, касаться, убеждаясь, что все это великолепие по праву принадлежит мне. Нет, если так и дальше дело пойдет, надо будет брать отпуск и оставлять компанию на управляющего, иначе мы очень быстро разоримся.
В кабинет зашла Мэгги, держа в руках документы, и я с некоторым сожалением вынырнула из грез, наблюдая, как она подходит к столу.
— Миссис Нортон, мистер Хамфри заходил, оставил заявление об уходе.
— Что? — Это молчаливое и поспешное бегство неожиданно остро укололо. Он настолько презирал меня, что решил сбежать, не посмев сказать об уходе лично? Что ж,
