Поначалу Киллиан хотел ехать сразу к Алексис, но потом передумал — решил для начала привести себя в порядок, заехав к цирюльнику. А после можно будет увидеть, наконец, свою невесту, по которой невероятно соскучился. С этими мыслями Киллиан спешился и начал привязывать коня, когда к нему подошла Кайла.
— Не скучаешь? — спросила она игриво. Киллиан улыбнулся, качая головой. Но, к его удивлению, Кайла не спешила уходить, склонившись ниже. — Тебя ждёт Фрэнк, просил передать, что это срочно.
— Фрэнк? — нахмурившись, переспросил Киллиан. Отношения с хозяином салуна постепенно сдвигались в сторону дружеских, но не настолько, чтобы посылать за ним девочек. Оставив жеребца у дверей цирюльника, Киллиан пошёл за Кайлой, пытаясь унять тревогу — что могло случиться? А вдруг это связано с Алексис? В салун он буквально влетел, и двери за спиной протестующее захлопали деревянными крыльями. Стремительно подойдя к стойке, Киллиан тяжело опёрся о неё и сказал: — Выкладывай.
С каждым словом взгляд Киллиана тяжелел, а костяшки пальцев, лежавших на стойке, белели. Когда Фрэнк закончил, он вскочил с места, собираясь уходить, но Фрэнк его остановил.
— Погоди. Саманта! — Он подозвал темноволосую девушку, стоявшую в дверях. — Иди сюда. Становись за стойку, мне надо отлучиться.
— Куда ты собрался? — нахмурился Киллиан. Но Фрэнк только хмыкнул, достал револьвер и проверил магазин.
— Ты же не думаешь, что я отпущу тебя развлекаться в одиночестве? — И добавил тише: — Их как минимум четверо, ковбой. Я, конечно, понимаю, что ты у нас герой войны и всё такое, но полагаться только на внезапность я бы не стал. Парни там явно не промах.
Киллиан посмотрел на Фрэнка долгим взглядом, невольно чувствуя благодарность, но ограничился сухим кивком: — Я буду ждать на улице.
Через несколько минут Фрэнк вывел лошадь и подошёл к Киллиану, который уже был верхом.
— Придётся сделать крюк — ехать через луг к церкви нельзя — они наверняка его просматривают.
— Как скажешь, кэп, — хмыкнул Фрэнк, для которого, казалось, предстоящее дело выглядело милой заварушкой.
Покинув город с противоположной от церкви стороны, они углубились в лес и вскоре уже петляли его тропинками, пригибаясь от низко нависающих ветвей. Птицы беззаботно щебетали, солнце ярко светило, пробиваясь сквозь редкую весеннюю листву, и сам день располагал к покою и неге. Но на лицах мужчин застыло сосредоточенное выражение. Ехали молча, изредка обмениваясь короткими фразами, пока впереди не показалась островерхая крыша церкви. Тогда Киллиан спешился, дав знак Фрэнку сделать то же самое. Дальше шли крадучись, пригибаясь к кустам, обходя церковь, пока, наконец, не оказались у дома и конюшни. Впереди послышались голоса, и Киллиан похолодел, узнав в одном из них голос Алексис. Он рванул было вперёд, но на плечо легла твёрдая рука Фрэнка. Он выразительно посмотрел на него и кивнул на угол конюшни, предлагая обойти его и для начала оценить обстановку. Киллиан кивнул, тяжело вздохнув.
Они залегли в кустах орешника, одевшегося длинными пушистыми серёжками, разглядывая вход в конюшню. Прямо на земле перед ним сидели двое, ещё один расхаживал по леваде, поглядывая в сторону дороги. Повозка Алексис стояла неподалёку, распряжённая, и отчаяние снова остро кольнуло, на миг затмив разум и заставляя сердце биться с удвоенной скоростью.
— Тихо, — шепнул Фрэнк, словно читая мысли Киллиана. — Пока здесь тихо, будем надеяться на лучшее.
И впрямь — из конюшни доносились приглушённые голоса, но никаких криков и звуков борьбы, что давало небольшую надежду на то, что с Колумом и Алексис пока всё в порядке.
— Они не станут ничего делать, пока я не появлюсь, — пробормотал Киллиан, не сводя глаз с конюшни.
Солнце успело склониться к вершине Пайкс-Пик, но ничего по-прежнему не происходило. Бандиты входили и выходили, смеялись и обсуждали, как будут делить Алексис, и всякий раз при упоминании её имени Фрэнк останавливал Киллиана от непродуманных действий. И только ближе к вечеру им повезло — один из шайки решил справить нуджу, приближаясь к кустам. С тихим шелестом Киллиан извлёк из ножен охотничий нож, удобнее устраивая его в руке, и переглянулся с Фрэнком. Тот сосредоточенно кивнул, доставая револьвер и взводя курок.
Мужчина остановился в двух шагах от кустов, расстёгивая ширинку, когда Киллиан, обогнув орешник, стремительно поднялся и резким движением выбросил руку, вонзая нож в живот жертвы и с усилием поднимая его вверх, к грудной клетке. Захрипев, бандит начал заваливаться на него, закатив глаза. Из его рта пошла кровавая пена. Сидевшие у входа вскочили на ноги, громко вскрикнув, и в этот момент Фрэнк возник из-за спины Киллиана и выстрелил — один из похитителей упал на землю, сгибаясь пополам, а второй тут же припал на колено.
Загремели выстрелы, воздух заволокло дымом: Киллиан успел выстрелить дважды, прежде чем второй мужчина упал рядом с первым, не подавая признаков жизни. Фрэнк, пригнувшись, метнулся к стене конюшни, держа револьвер наготове. Киллиан, отбросив, наконец, тело, которое держал, как щит, присоединился к нему. Из конюшни доносились голоса, но выходить никто не спешил. Наведя дуло на раненного, Киллиан выстрелил, и тот затих.
— Эй, Киллиан! — раздался голос Барни. — Ты же пришёл за братом, да? Выходи, поговорим.
Быстро кивнув, Фрэнк отступил, обходя конюшню с другой стороны, а Киллиан остался стоять, ожидая, пока тот появится напротив.
— Выходи, Киллиан! — снова крикнул Барни. — У нас есть, чем тебя удивить!
Солнце, мигнув последний раз, скрылось за горами, и на землю опустились сумерки. Волнистая грива Фрэнка показалась из-за угла. Скользнув змеёй, он бесшумно подошёл к дверям и замер, ожидая сигнала.
— Покажись, Барни! — крикнул Киллиан. — Или ты так и остался помойной крысой, что прячется за чужими спинами?
— Не выйдет, — весело крикнул Барни. — Я не идиот — лезть под пули!
— Ты не идиот, — откликнулся Киллиан, проверяя, подбрасывая нож в руке, — ты трус, это я отлично помню!
Оглянувшись, он подтянул ногой шляпу, валявшуюся на земле, и пнул её в конюшню. Раздались выстрелы — кое у кого нервы явно были на пределе. Едва они затихли, как Киллиан мотнул головой, и они с Фрэнком шагнули в конюшню одновременно. Свет на улице и в конюшне сравнялся, и глазам не пришлось привыкать к полумраку, — двое из трёх оказались на земле в считанные секунды. Один — бездыханный, второй, которым оказался Барни, — корчился на полу, прижимая руку к раздробленному колену.
Заметив Киллиана, Алексис невольно дёрнулась к нему, но тут же
