— Потерпи, мой хороший, — стала нервозно приговаривать я, пытаясь магически просканировать степень повреждений несносного Рыжика.
И с паникой осознала — не работает. Я ничего не чувствую. Абсолютно ни единого магического потока. Попытка разжечь на ладони огонек или отбросить от нас снежный настил, так же не увенчалась успехом.
Перепугано застонав, схватилась за виски пальцами и, сотрясаясь уже от не сдерживаемых рыданий, принялась раскачиваться из стороны в сторону, не зная, как быть. Демирин ранен, а я не могу даже первую магическую помощь оказать. Вокруг ни души, холодно, поддержки ждать не от кого, да и неизвестно, как далеко мы оказались от адрогинов. Творец, как же быть?
Реальность выдалась настолько пугающей, что обычно бесстрашный нрав во мне поутих, как догорающий без подпитки костерок, и ледяное дыхание беды, почувствовалось кожей на затылке. В особенности подкашивал вид бесчувственного Мира. Богиня Созидания, я просто не справлюсь без него.
Однако причитать и паниковать подолгу не было возможности. Утекающие безвозвратно время буквально осязалось неподъемным грузом на моих плечах. В самом деле, я ведь не какая-то безвольная барышня. С каких это пор не знаю, как быть?
Взяв себя в руки, деловито оглядела пространство. Для начала нужно спрятаться. А там уж… Пересидим как-нибудь.
Отгоняя предательские мыслишки, что нам, возможно, никто не придет на помощь, подорвалась с места и на плохо гнущихся ногах, с возможной скоростью и усердием, стала прочесывать близлежащие чащи. Место для схрона найти предстояло поблизости, поскольку тащить своего бессознательного героя куда-то далеко было идеей не самой лучшей. Уж что-что, а свои возможности я сейчас рассчитывала здраво, подстегиваемая страхом за ненаглядного. И спустя, рыхт его знает, сколько минут мне, наконец, улыбнулась удача. Впервые за день.
Раскидистый, буквально исполинский вяз, словно вынырнул из земли, будто бы диковинная рыбина, дабы вздохнуть в корни-жабры кислорода. И зев распахнутой пасти мне приглянулся, во-первых, вместительностью, во-вторых, дотащить до него наверняка тяжеленного Феникса хотя бы реально.
Больше не раздумывая, ибо каждая секунда для истекающего кровью Демира дорога, кинулась обратно. Однако ухватить Рыжика за плечи не представлялось возможным — мало того, что кровотечение усилится, так еще и след кровавый нам ни к чему. Нечто подсказывало — уж с двумя носами приспешники Безымянного нас по нему точно учуют. Поэтому первым делом разорвала край плаща благоверного, и дрожащими, не привыкшими к таким экстремальным условиям руками попыталась наложить повязку и жгут, мысленно вознося хвалы Инкинии, предпочитающей готовиться к экзаменам исключительно вслух. Большую часть ее предметов, я заучила против воли. Посему более-менее сносно выполнив все премудрости, удостоверилась, что крови на снегу не прибывает. Далее стащила плащ уже с себя и невероятными усилиями воли, подпихнула ткань под огненного героя, соорудив хиленькие, но носилки. А дальше дело было за малым… Всего-то дотащить бессознательного жениха до укрытия.
— Если выберемся, родной, — сипела от натуги, пытаясь рывками подтаскивать Демирина к вязу. В который раз поскользнулась, больно приложилась коленками и левой ладонью и договорила благоверному многообещающе: — Рыхта с два, ты у меня будешь так объедаться, как раньше. Я тебе устрою счастливую супружескую жизнь.
Но либо угроза вышла не столь устрашающей, как мне бы того хотелось, либо Миру в данный момент было все равно, но в сознание сей доблестный оборотень и не подумал приходить. Вот и ладненько. С такой-то раной, его искривленного болью лица, я сейчас просто не вынесу.
Дотащив-таки Феникса до места, и утерев со лба пот, попыталась залезть в схрон первой, да так и отпрыгнула, испуганно вскрикнув, ибо жилище-то оказалось обитаемым. А матерый, пушистый лисяра вторженке в моем лице не обрадовался совершенно. Однако уж на что я натура незлобивая, но от безысходности и страха, зашипела на животное с таким же рвением и самоотдачей. Лис, судя по всему, проникся, и решил с чокнутой двуногой не связываться и, продолжая возмущенно потявкивать что-то вроде: "дожили, человечки уже сред бела дня норы отбирают", поджав хвост, унесся в неизвестном направлении. В следя его негромко заверила, что арендую пространство ненадолго и обещаю сильно не хозяйничать. Но говорила я сие скорее для собственного успокоения, заговаривая истошно вопящие в панике мысли.
Вновь переведя взгляд на побледневшего Мира, тихонечко всхлипнула, и опять взялась за дело. Тащить безвольного Демира на открытом пространстве оказалось куда более легким испытанием. А вот втаскивать его в хоть и внушительную, но нору, да еще и не растревожив рану, у меня и вовсе еле вышло. Но я не была бы собой, если бы не справилась.
Шумно выдохнув, резким движением отерла лоб, и ненароком скривилась. Звериный дух не лучшее соседство, но и на том спасибо. Немного привыкнув к полумраку и вновь посетовав на невозможность разжечь хоть маленький огонек, я быстрыми, дергаными движениями принялась ощупывать шею в поисках единственного средства, которое сейчас способно помочь моему любимому. Нашарив заветный камушек, для удобства насаженный на цепочку и таскаемый мной еще с памятного нападения изломов, извлекла на свет огневу. И даже позволила себе робкую улыбку, поглядев на теплый и мерцающий блеклым, но светом подарок Шисса.
— Спасибо, — едва различимо помянула огнезмея, и принялась деловито разматывать рыжиковское предплечье.
Далее просто опустила камень рядом с раной и вернула все на круги своя. Мысленно моля всех богов скопом, чтобы волшебный накопитель не утратил за это время своих целебных свойств. Пусть хоть кровь остановит, да сил в бессознательного оборотня влет. Ибо если эта пташка продолжит вот так валяться, я долго не выдержу. Холодный разум скоро потопит подступающая к нему, словно буря — истерика.
Первые пару минут просто бездумно сидела рядом с Фениксом и жадно в него вглядывалась, пытаясь засечь начальные признаки исцеления. После обхватив ладонями щеки парня, прижалась к нему лбом и прошептала в губы:
— Если ты позволишь себе такую роскошь, как умереть, пеняй на себя. Видят боги, Демирин из рода Алых Фениксов, ты же знаешь, я девушка неробкого десятка. Не постесняюсь и в чертоги богини Созидания наведаться, дабы до тебя добраться, — договорила, и впилась в холодные, безучастные губы с солоноватым привкусом моих, уже неконтролируемых слез поцелуем.
Последний раз погладила милого по лицу и вновь выбралась на заснеженное пространство. Предстояло
