Ник протянул ко мне руку, но я дернулась назад, пытаясь избежать прикосновения и лучше прикрыться одеялом.
— Мне нужно одеться и… подумать.
— Изабель, — напряженным голосом позвал он. — Я не все рассказывал тебе о себе. Но ничего не изменилось за ночь. Я хочу быть с тобой. Я, — он тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. — Люблю тебя.
Вскинулась, чтобы заглянуть в синие глаза. Они пылали, обжигали эмоциями. И не было сомнений в том, что признание правдиво. Огонек в груди вновь всколыхнулся. Только все светлые чувства были омрачены растерянностью и неприятием правды.
Вновь раздался стук дверь, и я отвернулась от Ника, чтобы перекатиться на край кровати. Ник спешно поднялся, и направился к столику, чтобы собрать мою одежду. Точнее то, что от нее осталось.
За ночь комната остыла и было зябко. На теле выступила гусиная кожа. И если утром в объятиях Ника было горячо, то сейчас стало невероятно холодно и страшно. Схватив вещи из рук Ника, я побежала в купальню. А там спешно ополоснулась и надела платье на голое тело.
Мысли носились в беспорядке. Хотелось одновременно плакать и смеяться. Но я заставляла себя дышать размеренно, не впадать в истерику. Ведь еще ничего не ясно. Прошло только начало разговора. И, наверное, стоит все же поверить Нику. Слишком правдиво звучат его слова. Если подумать, они объясняют изменения и вспышки в радужке глаз, всполохи, что мне виделись в первую ночь. И связь, резонанс, как назвал ее Ник. Я же до сих пор ее чувствую. Она лишь окрепла за ночь и это волшебное утро. Так может хотя бы ради этой связи и чувств, нужно успокоиться и услышать все, что Ник расскажет? Но в первую очередь, нужно уже с холодной головой выяснить, какие у него планы на меня. Ведь вышла я замуж за Легре, а не за ди Рентаса.
Когда я вышла из купальни, Ник уже оделся и как раз открывал дверь Маркусу. Брат Ника, если они конечно братья, выглядел неважно. Осунулся, под глазами пролегли темные круги, а между бровей пролегла упрямая складка. При взгляде на меня в глубине его глаз вспыхнул желтоватый огонек, но тут же потух. Хотя злость в его взгляде была намного ярче.
— Это уже слишком, — процедил Маркус сквозь стиснутые зубы.
— Мы с Изабель разговаривали. Не мог бы ты дать нам хотя бы час? — Ник переместился в сторону, закрывая меня от взгляда Маркуса.
— Рассказываешь ей правду? — Маркус тоже сместился, впившись в меня острым взглядом, в глубине которого вновь разгорался мистический огонь. — И точно, — усмехнулся он.
Вновь голову прострелило ужасным ощущением. Будто кто-то копался в мыслях и воспоминаниях. Картинки прошедшей ночи и фразы состоявшегося разговора мелькали вспышками.
— Ты ведь ему не веришь, — раздался голос Маркуса.
С ужасом осознала, что фраза звучит в голове, ведь сам Маркус не открывает рта, а лишь смотрит в мои глаза.
— Тебе легче убедить себя в том, что он сумасшедший. А это не так. Тебе нужны железные доказательства?
— Да, нужны, — произнесла вслух. А Ник резко обернулся, взглянув на меня с тревогой.
— Маркус, прекрати, — рыкнул он, схватив мужчину за грудки.
— Тогда потянись к силе. К огоньку в груди. Давай же. В детстве же у тебя получалось, получится и сейчас.
В голове возник странный мыслеобраз, подсказкам которого я последовала. Мысленно потянулась к огоньку, который начала чувствовать после первой брачной ночи. Но теперь возникали и детские воспоминания. То, во что я запретила себе верить и что закопала глубоко внутри.
Яркое пламя вспыхнуло вокруг меня и разнеслось в стороны, опалив мебель и принявшись за занавески. Запах гари ударил в нос. От дыма заслезились глаза. Огоньки забегали по рукам и плечам, не обжигая. Дыхание перехватило от ужаса и осознания. Это ведь не может быть правдой?! Я схожу с ума.
— Чтоб тебя! — Ник развернулся, вскидывая руки. И огонь резко потух, словно подчиняясь ему. — Изабель, успокойся, — приблизившись, он сжал мои плечи руками, абсолютно не боясь пламени. — Дыши-дыши, — раз за разом повторял он, глядя в мои глаза.
Его присутствие чуть успокоило. Пламя потухло, а вместе с его уходом в теле поселилась липкая слабость. Ник поддержал меня и поднял на руки, когда я начала оседать на пол.
— Все будет хорошо, — прошептал Ник, коснувшись губами моего виска.
Почему-то я ему поверила и окончательно обмякла в надежных объятиях.
/Синяя Борода/
Изабель доверчиво положила голову на мое плечо и потеряла сознание. Я отнес ее к кровати. Кожа ее приобрела нездоровую бледность, покрылась капельками испарины. Огненные волосы разметались по подушке, когда я положил ее на кровать.
— Сильна, — хмыкнул Маркус, подходя ближе.
Злость всколыхнулась в груди. Я сам не заметил, как резко развернулся. Маркус отступил назад и не удержав равновесие, рухнул на пол, получив увесистый удар в челюсть.
— Больше никогда не смей лезть в ее голову, — процедил я, до боли сжимая кулаки. Только то, что он мой родной брат удерживало от того, чтобы ударить еще пару раз.
Маркус слитным движением поднялся на ноги, небрежно стер кровь под рассечением на губе. Янтарные глаза вспыхнули злостью, а губы дрогнули в кривой усмешке.
— Мне надоело это хождение вокруг да около. Расскажи ей все. Если ее устроит роль любовницы, я и слова не скажу. Даже о том, что надеялся на то, что она войдет в наш род.
— Войдет, — пришлось глубоко вздохнуть, чтобы усмирить ярость, кипевшую в груди. — И не любовницей. Точнее, уже вошла. По крайней мере, по законам Лигерии мы женаты.
— Только ты не лигериец, — Маркус помрачнел лицом, сделав шаг ко мне. — Слушай, при инициации волей неволей формируется связь. Она временная, поверь мне.
Будто я этого не знал. Но связь начала формироваться с первой встречи. А я отмахивался, не верил, что настолько редкое явление проявится в нас.
— Ты так ничего и не понял, — я помассировал переносицу, пытаясь отогнать подступившую головную боль. Из-за Маркуса пришлось тушить пожар. — Это не обычная связь, а резонанс.
Маркус цветасто выругался под нос, переведя изумленный взгляд к Изабель.
— Это ничего не меняет, — проговорил он после кратких мгновений молчания, заметался на месте, запустив пальцы в волосы. — Совет…
— Для меня это меняет все, — отрезал я, склонившись над Изабель, чтобы укрыть ее одеялом.
Когда она очнется, мы продолжим разговор. Предстоящий ритуал будет тяжелым, но, казалось, сложнее рассказать ей всю правду. Что она решит? Как воспримет? Только какое бы решение она не приняла, я позабочусь о
