Не удовлетворившись сомнительным болотом, Агнэ повела нас дальше, к застоявшемуся небольшому озеру. Чем ближе мы подходили, тем меньше мне нравилась эта затея.
Откуда-то появилась черная вода, почти не прикрытая тиной. Тропа, широкая и вроде как надежная, резко оборвалась, будто в насмешку оставив нам сомнительного вида кочки. Соскользнув с одной такой, я по колено ушла под воду, сопроводив свое падение запоздалым визгом.
— Это не топь, всего лишь моховые болота, они неопасны. Правда. — Успокаивающе улыбаясь, Ислэ помог мне взобраться на неверную кочку.
— Моховое болото? — хрипло переспросила я.
— Это все озеро, — пояснила Агнэ, — оно в болото превращается… Сэн говорит, уже лет двадцать как превращается. Там нечисть завелась.
Прогулка вышла недолгой, но изматывающей, и, когда мы уже вышли наконец к болоту, я хотела лишь одного — вернуться обратно в поселение. В дом царя, в свою комнату, снять мокрые сапоги и забраться с головой под одеяло. И проспать пару лет. После целого дня занятий и сложного разговора с Ксэнаром я чувствовала себя уставшей и старой. Непонятно когда потерявшей интерес к приключениям.
И пока Агнэ пугала живность среди тонкой редкой травы, казалось, с трудом пробивавшейся сквозь мох, я сидела на поваленном дереве, не думая о том, что на штанах обязательно останутся зеленые разводы. Ислэ стоял за моим плечом, вежливо отказавшись от предложения присесть.
Создавалось впечатление, что лишь на меня давили эти низкие тучи, затянувшие небо до самого горизонта… Впрочем, может, так оно и было.
Царевна самоотверженно ловила местных лягушек, внешне напоминавших прыгающий лишайник с глазками, и приносила мне на суд. Мы исправно искали Бьено друга среди его молчаливых, казалось, раздувшихся от влаги собратьев.
Ни одна пойманная Агнэ морда не желала признаваться, что умеет говорить, но девочка не сдавалась. Ее не смог остановить ни легкий дождь, истративший себя буквально за несколько минут, ни налетавший порывами злой ветер, ни даже два десятка неудач и мокрые ноги.
Забыла о своей охоте она, лишь когда над озером раздался дребезжащий странный звук.
— Лягушки запели! — радостно и громко сказала Агнэ, повернувшись ко мне. Потом прислушалась, нахмурилась и добавила: — Странно они как-то поют.
— Они не поют, — хрипло ответил Ислэ, понявший все первым. — Они кричат.
Не успел он договорить, как на другом краю озера, в одно мгновение выступив из-за деревьев, показалось несколько изломанных тощих фигур. Непропорционально длинные худые руки почти доставали до мха, безобразные головы с большими вороньими клювами лениво крутились, будто разыскивая что-то.
Потом нашли. Нас.
Необъяснимая и дикая жуть дыхнула на меня в тот момент, мороз прошелся по коже и проник под нее, скрепляя льдом жилы. Казалось, даже в день, когда вражеская армия вошла в мою столицу, я не чувствовала такого животного страха.
Тот страх остался в прошлом, этот держал меня прямо сейчас, колол сердце и воровал дыхание.
— Кажется, нам нужно уходить, — прошептала я, медленно поднимаясь на ноги. — Агнэ, иди ко мне.
Девочка отступила в нашу сторону, с опасливым любопытством разглядывая показавшуюся на глаза нечисть.
Озеро в самом своем центре заволновалось, сначала пошло рябью, а потом и мелкими волнами. И мы, и существа по ту сторону озера застыли в ожидании, жадно вглядываясь в ту самую точку, с которой началось беспокойство воды.
Когда над подернутой рябью водной поверхностью показался большой глаз на тонкой гибкой ножке, Агнэ издала странный сдавленный взвизг, полный непонятного мне восхищения.
Ислэ отреагировал иначе. Он весь побелел и нервно сказал непослушными губами:
— Нужно бежать.
Раньше, чем побежали мы, с места сорвались те, с птичьими головами, и их быстрота и та легкость, с которой они бросились в воду, наводили жуть. Они поплыли, казалось, не замечая яростно крутящегося глаза и тех волн, что породило огромное грузное тело, поднимающееся из глубин озера.
— Моховик проснулся, — охнула Агнэ и бросилась прочь.
Эва бежали легко и быстро, будто и не по кочкам вовсе среди сырого и мрачного леса, но по хорошо утоптанному удобному тракту. Я постоянно оскальзывалась и все больше отставала. Не успевшие просохнуть сапоги начали натирать, казалось, на первой же кочке.
Я держалась сколько могла, подгоняемая страхом, потом поскользнулась и упала. Подняла кучу брызг, нахваталась воды пополам с тиной и была вздернута в воздух твердой рукой. Как Ислэ сумел забросить меня на кочку, я так и не поняла. Насквозь мокрая и жалкая, подгоняемая эва, бегущим позади, я неслась вперед, пока дорогу нам не преградило черное существо.
Оно неслышно передвигалось прямо по деревьям, не утруждая себя необходимостью балансировать на скользких кочках, и рухнуло в воду прямо у ног Агнэ, преграждая нам путь.
Девочка вскрикнула и отшатнулась назад.
Я успела схватить ее прежде, чем Ислэ оттолкнул нас обеих в сторону, подальше от нечисти. Хватило одного взмаха мечом, чтобы круглая голова легко отделилась от узких плеч. Тощее тело упало в воду.
Но раньше, чем я успела перевести дух, на Ислэ свалился другой птицеголовый. Эва едва успел увернуться, удачно отмахнулся мечом, и нападающий рухнул в воду. Барахтался там, силился встать, но не мог. Вода вокруг него сделалась совсем темной.
Третий напал раньше, чем Ислэ утвердился на ногах, и повалил его на спину, слегка притопив.
Меч отлетел в сторону, а нечисть вонзила приоткрытый клюв в вынырнувшего на мгновение эва. Угодила в основание шеи и ушла под воду вместе со своей добычей. На поверхности вздувались и лопались пузыри, Ислэ вырывался, но не мог выбраться, отчаянное его сопротивление слабело с каждым мгновением.
Птицеголовый вынырнул и, удерживая эва за край доспеха, поднял его из воды. Острый выпирающий кадык на черной тонкой шее дергался, будто существо быстро сглатывало.
Агнэ дрожала в моих руках, меня и саму трясло; оцепеневшая от ужаса, я дернулась, когда нечисть мотнула головой и кровь с клюва брызнула веером, задев и дерево, к которому мы жались, и нас самих.
У Ислэ не осталось сил, чтобы вырываться, недоутопленный, он мог только судорожно хватать ртом воздух.
Реальность разбилась, глаза больше не могли видеть картину целиком, выхватывая острые осколки. Потухший взгляд, красная от крови тина, слипшиеся черные перья на локтях и плечах нечисти. И черная же кожа, будто вся в мурашках. Чем-то знакомая.
Я видела что-то похожее… очень похожее. Несколько дней назад, когда каким-то чудом забрела на задний двор и наткнулась на одну из кухонных девок. Она сидела на ступенях, под дверью, ведущей на кухню, и ощипывала курицу. Мокрые черные перья, черная кожа…
Это был первый
