Когда Патч впервые увидел посланника, он заметил странные проплешины на его шкуре и решил тогда, что это шрамы. Но теперь разглядел такие же вокруг закрытых глаз и сжатой пасти. Морда дракона была странной формы, как будто сломана. Крылья бессильно раскинулись в стороны, под одним виднелась кровоточащая рваная рана.
– Вот что осталось от этого гордого создания, – вздохнул мальчик. – Он храбро встретил свою судьбу, но лишь мы с тобою, Рен, можем его оплакать. Беглый узник и проклятая крыса.
Патч подошёл ближе. Дракон оказался не слишком крупным, голова его была едва ли больше четырёх футов в длину и двух в ширину. Что-то в этих бледных отметинах не давало мальчику покоя, особенно подозрительны были те, что на крыльях.
– Мы можем что-нибудь сделать? – спросила Рен.
– Ну, похоронить его мы точно не можем, – ответил Патч, – на это уйдёт не меньше недели, у нас нет столько времени.
– Ты мог хотя бы что-нибудь сказать, – предложила она.
Патч кивнул. Он попробовал вспомнить всё, что знал о драконах, и откашлялся.
– Сегодня мы просим Богов Огня обратить свой взор на землю и увидеть этого падшего воина, чтобы забрать его к Великому Пламени и…
В эту секунду Рен хлопнула его по щеке. Патч раздражённо посмотрел на неё – прервать его в такой важный момент! Она яростно махала лапками, указывая на дракона. Мальчик поднял на него взгляд.
Глаза дракона были открыты. Он смотрел прямо на них.
– Можешь перестать нести эту чушь, пожалуйста? – произнёс тот своим глубоким голосом. – У меня и без того был омерзительный день, и меньше всего мне сейчас хочется слушать эти религиозные подвывания.
13
Посланник
Дар речи вернулся к Патчу не сразу. Осознание, что он стоит рядом с живым драконом, тем более раненым и явно раздражённым, вызвало у него приступ паники. Мальчик лихорадочно копался в памяти, пытаясь вспомнить наиболее вежливую форму обращения, пока не всплыло слово «секен» – вариант обращения «сэр».
– Рад, что вы живы, секен!
Дракон настороженно посмотрел на мальчика и проворчал.
– Не называй меня так.
Глаза Патча округлились.
– Простите, я думал, это верное обращение…
– О да, это верное обращение, – перебил его тот, поднимаясь, – к дракону. Но я не дракон! И после того, что случилось сегодня, подозреваю, что между мной и этими пустоголовыми идиотами всё кончено. – Не… – начал было Патч, но голос подвёл его. Он снова посмотрел на сидящее перед ним существо. Что-то здесь не так. Если не считать очевидных ран, только проплешины на крыльях вызывали подозрения. Морда казалась деформированной, но наверняка она повредилась при падении. Только теперь мальчик понял – она скорее напоминает клюв. Проплешины на крыльях и вокруг морды – это вырванные или подпалённые перья.
Существо село, и тут Патч заметил густое оперение на его лапах. И хотя передние когти очень походили на драконьи, задние скорее напоминали ястребиные или…
«Ох, ну конечно!» – догадался Патч и невольно улыбнулся. Он всё понял. Хотя эта улыбка только сильнее разозлила искалеченное существо, Патч ничего не мог с собой поделать и продолжал улыбаться.
Приметы как дракона, так и грифона.
– Вы дракогриф! – воскликнул мальчик. Увидев непонимание на мордочке Рен, Патч пояснил: «Наполовину дракон, наполовину грифон». Простите, я просто никогда раньше не встречал дракогрифа. Вообще-то я и дракона никогда не встречал, и грифона тоже, но если уж на то пошло, их в мире множество! Но дракогриф! Вот уж действительно настоящая честь для меня!
– Почему это честь? – быстро спросила Рен.
Дракогриф внезапно выпрямился, удивлённо глядя на Рен.
– Твоя крыса может говорить? С первого взгляда могу узнать язык жестов мерисакс! Последние семь лет я служил наёмным телохранителем на Островах Восточных Морей. Там все на нём говорят. Значит проклятье – это то, что она способна говорить?
– Проклятье? – не понял Патч.
– Да. Когда вы подошли, ты назвал себя беглым узником, а её проклятой крысой.
Патч моргнул, затем посмотрел на Рен.
– Прекрасно! – взмахнула она лапками. – Мы в бегах всего несколько часов, а уже успели себя выдать.
– Пожалуйста, – протянул дракогриф, – не бойтесь, я вас не выдам. Я не друг флейтистам, это факт. Даже если ты один из них, – Патч уставился на него, широко раскрыв рот, – я слышал, как ты говорил, что из-за того, что они напали на меня со спины, тебе стыдно быть флейтистом.
– Я говорил? – изумился Патч. – Да, я говорил. Чёрт. В следующий раз надо осторожнее выбирать слова. Быть беглым узником труднее, чем я думал.
– Я же сказал, не надо меня бояться, – дракогриф протянул переднюю лапу.
«Руку», – мысленно поправил себя Патч. Драконы и грифоны называли её именно так, и было бы невежливо думать о ней иначе.
Рука Патча, которую он протянул в ответ, на фоне руки дракогрифа выглядела совсем маленькой.
– Меня зовут Барфер. Барфер Кнопферкеркл.
– Барфер Ноп-фур-кер-кил, – старательно повторил Патч.
– Именно, – ответил Барфер, – фамилия дракона, имя грифона. А ты?
– Патч Брайтвотер, – представился Патч, – осуждённый неделю назад, а теперь свободный и, надеюсь, официально погибший. А это моя подруга Рен Коббл, девочка, ставшая крысой из-за проклятия Колдуна. Это я научил её языку жестов, чтобы мы могли разговаривать. Она всё схватывает буквально на лету.
Барфер пристально посмотрел на Рен.
– У тебя действительно красивый окрас! – отметил он. – Особенно мне нравятся красные кольца на хвосте.
– Большое спасибо, – с улыбкой поблагодарила его Рен.
– Значит проклятие Колдуна? – задумчиво произнёс Барфер. – Как же мне жаль, что Колдуны такие мерзкие твари! Только подумать, сколько пользы они могли принести, будь они хоть немного добрее!
– Это точно, – вздохнула Рен.
Барфер снова посмотрел на Патча.
– А ты не слишком молод для узника?
Патч недовольно нахмурился.
– Мне уже тринадцать! – сказал он, стараясь прозвучать как можно солиднее.
Рен подавила смешок и тут же заслужила его недовольный взгляд.
– Я не хотел тебя оскорбить, – ответил Барфер, – просто мне кажется, это жестоко – присудить такое суровое наказание такому молодому.
Он посмотрел вверх, сквозь ветви деревьев. Патч и Рен проследили за его взглядом и наконец смогли разглядеть, какой урон был нанесён Замку.
– Я видел, как ярко горели огни, когда они казнили Гамельнского Крысолова, – сказал Барфер, – слышал крики, когда другие узники падали в пропасть и погибали. Но вы выжили. Кажется, у судьбы на вас свои планы!
– Надеюсь, что нет, – поёжился Патч, – я бы предпочёл найти способ зарабатывать на жизнь, тихую и спокойную. Кажется, я это заслужил.
– Как же ты пережил падение? – спросил Барфер. – Или люди прочнее, чем я думал?
– Я не упал, а спустился по скале, – пояснил Патч. – А как же ты пережил падение? Я слышал такой грохот, когда ты упал!
– Приземление нельзя было назвать мягким, это правда, – сказал Барфер и медленно сложил крылья вдоль спины, затем размял ноги, болезненно поморщившись.
– Ты уверен, что тебе не нужно отлежаться? – спросил Патч.
– Пару недель летать я точно не буду, – ответил Барфер, – но в остальном
