– У тебя другие сильные стороны, – тихо напомнил Тристан.
Вероника и сама понимала, что из лука стреляет неважно, но слова Тристана лишний раз это подтвердили. Какой из нее наездник, если она и тетиву-то с трудом натягивает? Если уж Авалькира Эшфайр стала лучшей на празднике летнего солнцестояния, в одиннадцать лет победив сотни более опытных лучников старше нее, то и Вероника научится стрелять. Иначе никак.
– Хочешь стать наездником – учись стрелять из лука, – процедила она сквозь зубы. Надо только больше практиковаться, находить время ночью или ранним утром…
– Да, стрельба из лука важна, – согласился Тристан, становясь перед ней и скрещивая руки на груди. – Но у каждого свои таланты. Андерс поразительно летает, быстро и непредсказуемо. У Фэллона невероятное чувство равновесия: летает стоя, сидя и даже на хвосте феникса. Сильнее Ронина среди нас никого: он копье метает на расстояние полета стрелы из моего лука.
Тристан продолжал перечислять таланты каждого наездника, а Вероника ощущала себя все меньше и меньше. И как она могла считать себя одной из них, ведь у нее нет столь потрясающих способностей?
Тристан словно прочел ее мысли:
– А твоя сила, Ник, в твоей магии.
Вероника недоуменно воззрилась на него.
– Мы все владеем магией, – напомнила она, не в силах скрыть постыдное уныние. У нее, конечно, имелся магический талант, которым прочие не обладали, – тенемагия, но он-то никак не мог повлиять на то, каким наездником она станет. По большей части, это вообще – жуткое неудобство и ответственность.
– Не как ты, – с нажимом произнес Тристан.
Польщенная, Вероника улыбнулась, хотя словам Тристана верила с трудом. Вал всегда была скупа на похвалы, а те немногие лестные отзывы, что она себе позволяла, отдавали ядом и желчью. Вот майора была добра и терпелива с Вероникой, но они так мало времени провели вместе, поэтому почти всему, что касалось магии, Веронику учила сестра.
Первое воспоминание о собственном магическом даре тоже было связано с Вал. Они в тот день сидели с бабушкой дома, когда к ним постучалась какая-то девочка. Странное было дело, да и Вероника, должно быть, была очень юна, потому что незнакомку запомнила как необузданную и ужасающую особу. То, конечно же, была Вал: она смотрела на них темными глазами сквозь побуревшие от грязи космы. В одной руке она сжимала кусок железа, острый и грозный на вид. В другой – извивающуюся змею.
Когда Вал ворвалась в дом, майора побледнела, вскочила на ноги, замерла и уставилась на девочку. Потом Вал выпустила змею. Вероника не то чтобы испугалась, просто почувствовала себя неуютно. Когда же змея подползла ближе, что-то переменилось, и она ощутила покой, будто встретила давнего друга. Вероника провела рукой по необычной скользкой шкурке, и они со змей познакомились. Вероника запросто взяла в ручки это свивающееся кольцами тельце и присмотрелась получше. Змея попыталась укусить Веронику в лицо, и майора даже испуганно ахнула, но Вероника пожурила гадинку за дурные манеры, и на том дело закончилось. Все это походило на проверку… Может, Вал хотела выяснить, есть ли у сестренки дар? О том, что было бы, не обладай она магией, Вероника и думать не хотела. Вал всегда считала ее обузой, хотя и магические способности они имели равные. Не будь у Вероники совсем таланта, Вал заставила бы ее считать себя совершенной бестолочью.
Она глядела в пустоту, размышляя: где-то сейчас Вал? Ушла из охотничьей хижины? Или из упрямства осталась? При мысли, что Вал теперь неизвестно где, в животе образовалась щемящая пустота. Тогда как разум твердил: не стоит она беспокойства.
– Я таких сильных анимагов еще не встречал, – продолжил Тристан, вернув Веронику в настоящее. Он отчего-то застенчиво потер шею. – То, что ты сделал в тот день с Вихрем… Я-то ведь уже говорил с ним, но ты взял и перебил мою связь. Не будь я так возмущен, восхитился бы.
Вероника широко улыбнулась:
– Да, но вспомни, как ты показал себя перед коммандером. Это было куда труднее.
– Ну, во-первых, это же ты меня всему обучил, объяснил, как управлять животными. Я бы так и не справился, не расскажи ты про доверие вместо приказов.
Вероника просияла. Уважение Тристана многое для нее значило. Оно значило для нее все.
– И еще один трюк, которому ты обучил меня, – Тристан нахмурил брови и постучал пальцем по голове, – с тайником. Я… в общем… мне ни разу не удавалось без страха выстоять перед Рексом в огне. Но стоит возвести тайник… и страх словно бы остается в другой части разума. Будто он – лишь воспоминание. Поразительно.
Должно быть, Вероника смотрела на него слишком уж пристально, с излишним теплом, потому что Тристан запустил руку в волосы и отвернулся.
– Короче, я что сказать-то хотел: просто положись на свою магию. Понял?
– Понял, – согласилась Вероника, принимая совет. – Хотя мне еще вот этому учиться, – добавила она.
– Научишься еще. Ты же первый раз лук в руках держишь, да к тому же устал, – ободрил ее Тристан. – Трудно стрелять при скудном свете. Тебе бы на тренировочной площадке поучиться. Эта мишень высоковата, она для конных лучников, да и отметки стерлись… – Он умолк, глядя на мишень и хмуря брови.
– Что такое? – подождав немного, спросила Вероника.
– Завтра что делаешь?
– Завтра? – сухо переспросила Вероника. – На конюшне работаю.
– А вот и нет. Завтра День Азурека.
Вероника удивленно моргнула. Попав сюда, она совсем потеряла счет времени. День Азурека – он же день летнего солнцестояния, самый длинный день в году – широко отмечался и в империи. Это был единственный день в году, когда Вал брала Веронику в город, и они гуляли, заглядываясь на лицедеев и порой даже покупая сладости у лоточников. Громче всего гуляли в Аура-Нове. До Войны крови праздник посещали король с королевой: они горстями бросали в толпу монеты, а ночью их фениксы показывали в небе огненное представление.
– А, и верно, – вспомнила она. По праздникам ведь не работают. – Что предлагаешь?
– На площадке никого не будет. Она весь день в нашем распоряжении. – Сердце у Вероники забилось чаще, но больно уж это походило на подачку.
– Тебе неохота тратить день в компании друзей… других учеников? – намекнула она.
Тристан слегка пожал плечами:
– Мы с ними и так каждый день видимся, к тому же вечером предстоит пир.
Вероника кивнула, и они засобирались.
– И потом, ты тоже мой друг, Ник, – добавил Тристан, ведя ее назад в поселок.
– Правда? – спросила Вероника, и в горле отчего-то встал комок. Слово «дружба» она всегда воспринимала настороженно, ведь для нее это было нечто несбыточное. Раз или два она пробовала заводить друзей, бегая по извилистым мостовым Теснины с другими босоногими ребятишками или делясь скудной едой с мелкими попрошайками из соседнего района Брошенных, в котором располагались приюты. Неважно, кто это
