Ильс не знал, что покажет кольцо, но не был уверен, что хочет это видеть.
Разве что теплые руки, обнявшие за плечи, и ласковый шепот на ухо: "Все будет хорошо" — позволят ему с этим смириться.
Несколько минут ничего не происходило. По высокому потолку-небу плыли причудливые облака — в детстве Ильсар любил превращать их в целые облачные картины. Хотя отец и не позволял Ильсу появляться в Зале Жизни без разрешения, но удержаться было выше его сил.
Но наказание… Не слишком ли оно сильное для простого любопытства?
Ведь не мог же Ильсар разрушить миры…
Или мог?
Время тянулось жутко медленно, разрывая и без того издерганные нервы Ильсара в клочья.
Все также легко колышутся драпировки на стенах, за которыми Ильс частенько прятался, медленно вращаются окутанные магической дымкой Отражения миров, заходящее солнце, еще заглядывающего самым краешком в огромное арочное окно, украшенное витражом, золотит центральную спираль, позволяющую работать с нужным отражением. Или баловаться, рассматривая чужую жизнь.
Секунды текли, складываясь в минуты, а картинка не менялась. И казалось, что вот-вот в зале появится отец, или мать вытащит Ильсара за ухо из очередного "надежного" убежища. Он даже дыхание затаил. Но…
Дверь бесшумно открылась, и незнакомый мужчина шагнул в комнату, безжалостно топча любимый мамин ковер, собранный травинка к травинке, с яркими пятнами цветов и журчащим вокруг постаментов ручейком. Подошел к ближайшему миру, хмыкнул, щелкнув пальцем по возмущенно загудевшей защитной дымке, и наконец развернулся.
Ого. Это же ал Ким.
Что он делает в лаборатории отца?
И как он вообще туда попал? Хоть он и друг отца, но вход в Зал Жизни закрыт и для него. Даже семье ни один день ныть пришлось, чтобы им туда доступ дали.
Мужчина, совершенно не замечающий слежки — интересно, а зачем Нарвис вообще эту слежку устроил? или за кем? — тем временем осмотрел остальные три постамента. Правда, слова, которые он бормотал, были весьма далеки от восхищенных или хотя бы цензурных. До любимых выражений Сейфи им, конечно, далеко, но за отцовское творение было обидно.
Как он может? Почему? Завидует отцу?
— Бездна Рувала, — ал Ким раздраженно повысил голос, словно услышал вопрос Ильсара и решил на него ответить. — Думаешь, ты лучше, раз владеешь магией созидания? Один из всех. И это причина, чтобы отклонить мою кандидатуру? Эти престарелые придурки чем там в своем Совете думают? Они должны были выбрать меня. И пусть у меня нет этой дурацкой магии созидания, я все равно лучше.
Презрительно искривив тонкие губы, грейм небрежно взмахнул рукой, и наполнявшая зал магия угрожающе заискрила. Она не терпела чужого воздействия.
Даже Ильсару пришлось очень долго подбирать к ней ключик, да и родственная кровь помогла.
Но ал Ким, похоже, и не собирался искать к ней подход. Защитная дымка поддалась не сразу — да и сил в нее было вложено куда больше, чем в ту же дверь — но уже после четвертого взмаха рассыпалась мелкими серыми песчинками, словно пеплом усеяв некогда роскошный травяной ковер.
Самодовольно ухмыльнувшись, мужчина подошел ближе… к Сантеро, кажется… нет, точно к Сантеро и резким взмахом раскрутил мир в другую сторону.
— Не так ты и силен, дорогой Клиар, — расхохотался он, наблюдая, как дрожит под его рукой целый мир. — А если…
На его раскрытой ладони заклубился туман, темнея с каждым мгновением. Хищным жгутом протянувшись к Отражению Сантеро, сгустившееся марево опутало его багрово-черными прочными щупальцами.
Несколько мощных рывков, и магический шар летит на пол, рассыпаясь на осколки.
Следом за ним Мэйдес и Варто.
— Красивый… — задумчиво улыбается ал Ким, и Эрл'лария со звоном приземляется на заботливо подставленный острый валун, которого еще минуту назад в комнате не было.
А лучший друг отца смеется. Долго. С издевкой и каким-то болезненным наслаждением.
И руки, обнимающие Ильсара, сжимаются крепче. Будто якорь в бушующем море. И он им благодарен. Как и мурлыканью Президента, взгромоздившегося на плечо мальчика. И комментариям Умника. После них ал Киму долго бы пришлось отмываться и объяснять окружающим, что ничего противоестественного в его рождении не было, а его семья не отличается таким видовым разнообразием. Нет, Киму ар'Мунсо нархански повезло, что Умара никто на Эршании не слышал.
Барбариска
Эффектное появление Такина надолго выбило всех из колеи, а история о героически проведенной операции по добыче особо ценного кольца была весьма феерической. Оказывается, между нашими мирами довольно много схожего. И найти общий язык не так и сложно. Если вдруг разговор не клеится по причине незнания языка, предлагаешь собеседнику игру на раздевание — и вуаля, все ясно без слов. Или это только с орками? Ах да, еще с одним продвинутым (в нужную сторону) греймом.
Но самым потрясающим оказалось кольцо. Не кольцо даже — компромат, который мы так долго искали. А Такин нашел. Зря его Умник ругает. Отличный он парень, добрый. С мамой вот не повезло, и с невестами. Хорошо еще, что он к крошассам не попал. Там бы его быстро обкусали, то бишь, оженили.
А вот картинка, которую нам показало кольцо… Эффектная? Еще бы. Просто араж до чего эффектная. Впечатляющая своей жутью, иррациональным отчаянием и пугающим в своей безграничности предательством. Небрежный взмах руки — и сотни… да какое, миллионы смертей. Горе. Боль. Безысходность. И как особый штрих — трагедия одного человека, вернее, грейма, попавшего в жернова чужих амбиций и получившего такое наказание, перед которым меркнет даже смертная казнь.
А он улыбается…
Закусив до крови губу и до синяков сжав мою руку.
Откуда только силы берутся. Я после такого слегла бы с сердечным приступом. И это в самом лучшем случае. И уж точно рыдала бы в три ручья. И ругалась бы на чем свет стоит. Зря, что ли, меня папины солдатики обучали, а потом Ай стажировал.
А он молчит…
Смотрит. И молчит.
Давно покинул Зал Жизни ублюдок, погубивший четыре мира и в дополнение несколько невинных жизней в собственном. Влетел и замер, будто натолкнувшись на невидимую стену Нарвис. Пробормотал что-то вроде: "Удачно складывается" — и, ухмыльнувшись, исчез. Вошел, ничего не замечая, Ильсар. Споткнувшись, упал. Недоумевающе посмотрел на свою порезанную осколками руку. Растерянно уставился на отца, вздернувшего его на ноги и отвесившего такую пощечину, что след на щеке, наверное, ни один день держался. Не мог отвести взгляд от слез матери, на зов которой примчался "заспанный" Нарвис. Пронесся по лаборатории мощный магический вихрь, так и не сумевший собрать и правильно скрепить все миры. Изумленный взгляд отца, который, казалось бы, смотрел точно в камеру… вернее, искал источник магической записи. И серое марево, эту самую запись оборвавшее.
И рука, которую мне вот-вот сломают. Вот уж не думала, что малолетние эльфы такие сильные. И спать их араж уложишь. Даже с учетом
