— Да ты никак миры собрать удумал? — недоверчиво покачал головой Ксантай, откинув за спину ярко-красные косички.
— Не я, — улыбнулся грейм, указав на Ильсана. — Он.
— Я? — изо рта мальчишки от изумления аж пирог выпал, вместе с яблоками.
— Ну не я же, — возмутился Умник. — Как говорит одна небезызвестная личность, можно и шерстку попортить. А она у меня ценная, эксклюзивно пупырчатая.
— Я вижу, — мрачно буркнул Ильсан.
— Да ладно, мелкий, не ссы, — подмигнул ему племянничек, — поможем.
— А кто сказал, что я согласен? Думаешь, оно мне нужно? — мальчишка вскочил, не замечая, как стакан сока опрокидывается, оставляя на скатерти красную кровавую рану. — Я не герой. Я… я… Да сыт я по горло всеми этими приключениями. Спасти миры. Да я даже сестру спасти не могу.
— С твоей сестрой все в порядке, — я обняла паренька за плечи, а тот вцепился в меня, будто в соломинку. — Она сейчас в Кадаре, в безопасности.
— Это неправда, — шептал он, не слушая меня и, казалось, ничего не замечая вокруг, — это неправда. Это не я. Не я. Я не мог. Не мог. Катастрофа. Это неправда…
— Конечно, неправда, — ласково сказала я, запуская в драгоценного муженька яблоком, прихваченным со стола.
Опустилась в кресло, увлекая за собой Ильсана. Тот покорно уселся на колени, даже не осознавая этого, обнял меня за шею, срывающим голосом рассказывая ужасающую в своей достоверности историю. Перед глазами, будто наяву, вставал зал жизни с голубым, как небо, потолком и зеленой травой ковра на полу, с четырьмя огромными шарами, висящими в воздухе над постаментами. Отчаянный крик. И летящие во все стороны осколки.
— Это не я. Я не хотел, — голос мальчика стих до еле слышного шепота, лишь плечи мелко вздрагивали от сдерживаемых рыданий.
— Интересные подробности… — Умника мой сжатый кулак совсем не впечатлил. — Только с официальной версией не совсем сходятся. Так что, парень, может, и не ты. А зная Нарвиса, можно сказать, что точно не ты. Или не ты один…
— Ты знаешь Нарвиса? — изумленно повернулся к нему Ильсан, забыв и про рыдания, и про последнюю фразу Умара. — Он что, живой?
— Живой, — кивнул шаффт. — Что ж ему сделается?
— В смысле, настоящий, — поправился Ильсан. Ильсар. Ильс. — Не видение.
— И уж точно не видение, — со вздохом ответил Умар.
Полуэльф расстроенно опустил голову, но грустить ему не позволили.
— Я помню чудное виденье, — покопавшись в моей голове, пропел Бумер, по своей привычке все переиначив:
Передо мной явилась ты,
Хочу сожрать, забыв сомненья,
Кусочек дивной колбасы.
Слово у лингрэ никогда не расходилось с делом, и тарелка с колбаской стремительно пустела. Наблюдающий за этим Ильс хихикнул, попытался устроиться поудобнее и наконец заметил где и как он сидит.
— Ой, — подскочил он. — Простите.
— Да ладно, сиди уж, — жестом царственного собственника позволил Умник. — Считай, что я тебе жену в аренду сдал, по-родственному. В цене сочтемся.
— Убью, — ласково пообещала я, приподнимаясь.
— Вот видишь, с кем жить приходится, — печально изрек Умник, отгородившись от меня дядюшкой. — Никто-то меня не любит, не жалеет. И вот кто я после этого?
— Сиротинушка, — хором отозвались Бумер с Сезарианом, заставив Ильсана согнуться от хохота.
— Ну вот, еще один, — обиженно надул пухлые губы шаффт, по-детски схватил со стола конфету и отправил в рот.
— Не переживай, — мальчишка погладил его по лысой макушке, хихикая в кулак, — дядюшка не даст тебя в обиду.
Сэм Винфорд
В Белой зоне беженцев совсем не ждали. Перед этими Вратами даже трактира не было, не говоря уже о чем-то более достойном. Разве что добротный двухэтажный склад, видимо, для особо ценных грузов, не успевших вовремя миновать границу. Белая зона Сэма не впечатлила. Здесь не было ничего особенного. Обычная ночь, обычная площадь, мощенная гладким камнем, обычная казарма для стражи, обычный трактир, который они проводили жалобными вздохами, обычная дорога под редкими звездами через такой же обычный лес.
Ближайший городишка располагался всего в часе езды от границы. Путешествие было легким и не обременительным. Ночь наконец вступила в свои права, и становилось все прохладнее. Сэм с радостью распахнул обе дверцы кареты, подставив лицо свежему ветерку. Хотя после пожара он бы и от ледяного ветра не отказался. Герцог с секретарем скрылись в тайной комнате, чтобы немного отдохнуть перед важной, можно даже сказать, судьбоносной встречей. Юнсоль вновь удрал в полет, оставив свое тело в объятиях мягкой кровати. Остальные же столпились в самой карете, смеясь и болтая о пустяках.
Император, до того лежавший бессильно раскинув лапки, около Врат неожиданно ожил и, отъевшись во время речи Святого, принялся самозабвенно поучать окружающих. Оказалось, что они не так сидят, не так стоят, не так говорят, не так миновали врата, и главное, совершенно бестолково проехали трактир. На миг исчезнув, нархан вернулся с огромной ароматной связкой и, откусывая сразу от двух сосисок, продолжил нравоучения. А на вопрос, куда же подевался Ирррр, отвечать отказался, заявив, что "Оппозиция с возу — электорату легче". А когда и это ему наскучило, Шррррр вспомнил о "ближних", уже полчаса путешествующих под каретой. Привязав к длинной ветке сосиску, нархан устроил импровизированную рыбалку.
— Ловись, жулье, большое и маленькое, — пел он, азартно размахивая удочкой.
Большое жулье хихикало на соседней лавке, а маленькое, не выдержав, таки сграбастало сосиску и под гневные вопли обворованного Императора принялось ее смачно жевать.
Мстительности Императора, как и его жадности, можно было только удивляться. Тратить силу, выуживая жулье на свет божий, он не пожелал и, усевшись у открытой двери кареты, принялся их караулить. Да и остальные от нечего делать приглядывали. Интересно же, как они там поместились. И вскоре любопытство было удовлетворено.
Дорога, прощально вильнув, покинула лес, пробежала через засеянное какой-то фигней поле и влилась в большую ровную площадку, устроенную для прибывающих жителями Перекрестка. Этот незамысловато названный город и в действительности был перекрестком, распустившим свои щупальца-дороги во все стороны. Их отряд стоял у западных ворот, мощные железные створы которого гармонично дополняли высокую каменную стену вокруг города, пестревшую узкими бойницами. Разве что рва с крокодилами не хватало для завершения картины.
— Не переживай, — фыркнул пасущийся в чужих мыслях Шррррр, — вот дверь откроют и увидишь.
— Кого? — не поняла Лерка.
— Кого-кого, — буркнул нархан. — крокодилов. О которых твой дружок мечтает.
Непонимающие заинтересованные взгляды лучами скрестились на Винфорде. Пришлось объяснять, как говорит Барбариска, что ты не козел.
Кстати, о козлах. Чем ближе становились ворота города, тем сильнее волновалось жулье. Тьма под каретой шуршала, бухтела, скрипела чем-то, но вылезать в нежные объятия потирающего лапки Императора боялась. На самом пике их беспокойства Айверин присмотрелся
