- Вадим рассказал мне жуткую сказку.
Хельга вошла в комнату совершенно бесшумно. Обернувшись, Лефевр подумал, что она, должно быть, уже давно стоит у двери, наблюдая за ним.
- Ты позвонила? - спросил он и добавил: - Скоро связь прервется.
- Позвонила, - кивнула девушка. Лефевр только сейчас заметил, что на одном из ее бесчисленных браслетов висит колокольчик: старый, темный, погнутый. - Это легенда о Короле севера.
- И что за легенда? - откровенно говоря, Лефевру меньше всего хотелось слушать страшные сказки. Он присел на край кровати и поманил Хельгу к себе.
- Что есть такой великий колдун, - сказала Хельга, опустившись рядом. - Что он заступает на трон в начале зимы, и зима длится очень долго. Что ночи становятся холодными, темными и снежными, а Король севера в такие ночи ездит над миром в белых санях, запряженных скелетами оленей и нечистых покойников. И везде, где он проезжает… - она шмыгнула носом и призналась: - Жень, мне страшно. Честно. Получается, ты теперь и есть этот Король… Им был Знаменский, а ты его убил.
Лефевр усмехнулся. Да уж, похоже, ему удалось неплохо устроиться. Если уж суждено остаться до конца своих дней в чужом мире, то лучше уж быть королем. Где там сани с оленями?
- Что нам теперь делать? - спросила Хельга. Конечно, она любила приключения, но не настолько жуткие. Лефевру снова стало жаль ее. Поехала девочка посмотреть столицу…
- Я продолжу искать способ, - признался Лефевр. - Возможно, это будет новое заклинание, не знаю… Но я его найду.
Хельга смотрела на него с ужасом и надеждой, и он впервые ощутил легкое жжение на голове, там, где лежал невидимый обруч короны.
***Одной из самых интересных вещей в особняке Знаменского оказалась комната для тренировок. Попав сюда впервые, Лефевр решил, что это зал для медитаций - картины с видами природы во всю стену и подушки на ковре говорили о том, что бывший хозяин этого дома приходил сюда для отдыха после трудов праведных. Впрочем, заглянув за удивительный по красоте вид на осенний лес и озеро, Лефевр обнаружил горелые пятна на обоях. От пятен шел едва ощутимый кислый запах, верный признак магии - должно быть, Знаменский тренировался бросать огненные шары.
В комнате было спокойно. Внешний мир с его проблемами, властью и дрязгами оставался за дверью и не мог проникнуть внутрь. Лефевр опустился на одну из подушек и некоторое время сидел просто так, ни о чем не думая, максимально освободив сознание от сутолоки мыслей.
Что ему на самом деле нужно? Теперь, когда он стал тем, кого Хельга называет Королем Севера? Теперь, когда Алита нашла новую любовь и запуталась в сетях странной магии?
Лодочка, нарисованная на озерных волнах, медленно плыла к берегу. Рыбак, сидевший в ней, забросил удочку, и поплавок закачался на воде.
Артефакты из его родного мира умели открывать врата. Находясь на Земле, Перо делало это не единожды. Но - в очередной раз обшарив воспоминания Знаменского, которые теперь хранились в его разуме, словно на книжной полке - Лефевр с горечью убедился, что здесь артефактов не существует. В комнате становилось все темнее, сумерки смелели, набирали силу, выползали из углов, и, когда Лефевру пришла на ум отчаянная мысль попробовать создать артефакт самому, комнату затопила тьма.
Он поднялся - затекшие ноги почти не слушались - и пошел к выходу. Вадим и Хельга обнаружились в библиотеке: играли в шахматы. Небольшой телевизор неспешно перелистывал кадры какой-то мелодрамы. Лефевр невольно усмехнулся: Вадим и Хельга терпеть друг друга не могли, но в последнее время всюду ходили вместе. Должно быть, из-за взаимного недоверия.
- Монеты, - ответил Лефевр на вопросительный взгляд упыря. - Где они?
Вадим быстро выбрался из-за стола и метнулся к одной из книжных полок. Вытащив прозрачный стеклянный контейнер, в котором тускло блеснуло золото, он едва ли не с поклоном протянул его Лефевру. Под пальцами едва слышно щелкнул замок, бесшумно откинулась крышка, и Лефевр подумал, что в этих золотых кругляшах с профилем государя Ахонсо сейчас заключена вся его надежда. Он аккуратно вынул одну из монет, задумчиво взвесил ее на ладони и произнес:
- Хельга, составь мне компанию.
Вадим посмотрел чуть ли не обиженно, но Лефевр предпочел проигнорировать этот взгляд исподлобья. Когда они с Хельгой вышли из библиотеки, упырь пренебрежительно фыркнул - Лефевр различил этот звук даже за закрытыми дверями.
- Это предметы из моего мира, - сказал он. - Если уж и пытаться создать артефакты, то на их базе.
Глаза Хельги изумленно округлились.
- Ты хочешь создать артефакт? - уточнила она. - Но как?
Лефевр только плечами пожал. Он пока и сам не знал, как собирается работать. В комнате для тренировок уже горел свет: должно быть, небольшая лампа включалась автоматически, по часам - Лефевр пропустил Хельгу внутрь и, заперев дверь, спросил:
- Как ты переносишь физическую боль?
Хельга посмотрела на него так, словно Лефевр со всей силы ударил ее под дых. Причем с ноги. Он поежился: ощущение было таким, будто ударили его самого - и объяснил:
- Я должен срезать кусок твоей ауры. Понимаешь, - слова были тяжелыми и неловкими, они никак не хотели звучать, и Лефевру приходилось выталкивать их наружу, выдирать с мясом. - Один человек не может быть одновременно донором и творящим заклинание. Я бы не просил тебя, если бы… - он окончательно стушевался и умолк.
Теплая улыбка на мгновение сделала Хельгу очаровательной, самой настоящей феей из западных лесов. Она погладила Лефевра по руке и ободряюще сказала:
- Ничего, Жень, все нормально. Давай попробуем?
Лефевр вздохнул с облегчением.
Он всегда удивлялся, насколько удобно ложилась в руку деревянная рукоятка простенького ножа, купленного когда-то давным-давно на блошином рынке. Лезвие было острым и чистым, и Лефевру оставалось надеяться, что Хельге не будет больно. Казалось бы, странно: испытывать физические мучения, когда от ауры отделяют кусок - однако, у Вадима даже кровотечение открылось. «Все
