— Натаниэль, ты и невинность существуете в разных частях галактики, — уже добрее ответила Матильда. На Шеля она по-прежнему не смотрела. — Гаси свет, будем спать. Завтра я планирую сходить в машинный отсек, глянуть двигатели. Рик обещал договориться, чтобы меня пропустили. На этом корабле стоит двигатель такой марки, который я еще ни разу не видела. И вообще, в этой части галактики есть довольно интересные разработки… Надо подумать, как модифицировать тот корабль, который куплю на выставке…
Шель представил, как Натаниэль сцепляет зубы, чтобы не спросить: «а визит в машинный отсек не будет вредным для ребенка?». Ну, спроси же, спроси, спроси!!! Штрафное очко тебе не помешает!
Нет, промолчал. Потушил свет. Шель, продолжая стоять на коленях, услышал, как завозилась на Натаниэле Матильда, укладываясь поудобнее.
— Спокойной ночи, госпожа, — тихо и покорно произнес Шель.
Услышал, как на миг сбилось ее дыхание. Нет, промолчала.
Когда Матильда ровно засопела, Натаниэль аккуратно подвинул ногу, пытаясь нащупать Шеля. Он это предвидел, поэтому отодвинулся от койки, удобно улегся на пол. Главное, проснуться вовремя!
— Убирайся, — прошипел Натаниэль. — За твои выходки тебе руки пере ломать мало!
Шель промолчал.
— Ее ударили! Из-за тебя! — голос черноволосого был очень злым.
— Я знаю, — со вздохом ответил Шель. — Я — идиот. Я хочу все исправить. Нат, ты же сам знаешь, как распускаются языки в рабской! Разве я мог сдержаться?
Натаниэль помолчал.
— Если ситуация с пощечиной повторится… — веско проговорил он.
Шель промолчал. Он и так понял, что прошел по краю и чудом не упал в пропасть.
Но об окончательном спасении говорить еще рано.
17. Иск
Утром Матильда слезла с Натаниэля — он открыл глаза, понял, что все в порядке и опять заснул, — переступила через спящего Шеля и заперлась в ванной.
Вчерашнюю обиду она не забыла и приступила ко второй части плана.
— Что? — сонно ответил на ее звонок Кирилл. — Рано еще, Матильда.
— Тс — с-с, посоветоваться надо!
Рыжий зевнул.
— И? Кстати, все рабы обсуждают, что тебе дали пощечину, а ты ничего в ответ не предприняла. Матильда, я тебя не узнаю!
— У меня есть телохранитель, который где-то шлялся, пока меня били, — сказала Матильда. — И теперь я хочу этого телохранителя проучить.
— Отлучи его от тела, дел-то!
— Нет, я хочу придумать что-то такое… такое… чтобы он пожалел о своем поведении.
— И для этого тебе нужен я, верно? Но, прости уж, я не участвую. Хочешь играть в жестокую госпожу — играй, но сама. И, умоляю, не проси Ната о помощи. Ему тоже не стоит таким заниматься.
— Ну и ладно, — злобно сказала Матильда. — Без вас разберусь!
Так как она действительно не могла придумать ничего, кроме отлучения от тела и подзатыльника, то пришлось с жалостью расстаться с мечтой о наказании для Шеля. Да таком, чтобы он раскаялся, понял и перестал бить невинных людей.
Значит, придется игнорировать.
Вздохнув, Матильда подошла к зеркалу над раковиной, посмотрела на уже практически исчезнувшие царапины на щеке. Она бы могла ответить, могла бы тоже ударить или потребовать денежного возмещения, но полные ужаса взгляды, которые Шель бросал на ее ранки, подсказали ей, что лучше изображать из себя пострадавшую как можно дольше. В конце концов, у нее есть телохранитель, пусть любуется, к чему привела его халатность. А то как свое мужское эго тешить, так он первый, а как защищать — так нет его, потому что кулаки чешет.
— Матильда, — в дверь ванной осторожно постучал Натаниэль. — С тобой все в порядке? Что-то ты притихла!
— Оставьте меня в покое! — рыкнула Матильда. — Даже в туалет нельзя без вашего надзора сходить!
— Я приготовил салат, он ждет тебя на столике у кровати, — отозвался Натаниэль.
Кукситься женщине тут же расхотелось. Организм, внезапно возлюбивший острый салат, полностью подавлял моральные терзания. Почистив зубы, она кинулась в каюту.
Шель стоял на коленях, но Матильда на него даже не взглянула.
Дождавшись, пока Натаниэль скроется в санузле, эльф простонал:
— Госпожа…
Матильда ела, листая на планшете каталоги кораблей.
— Госпожа…
Она потянулась за чаем, глотнула, не открывая взгляда от понравившейся модели. Переслала ссылку на нее Рику.
— Госпожа… — в голосе Шеля зазвенели слезы. — Госпожа, я… я виноват, госпожа…
Матильда будто и не слышала.
— Госпожа, простите меня… — он подполз к ней, прижался лбом к ее босым ступням. Матильда почувствовала его мокрые щеки. Но промолчала.
— Госпожа, — прошелестел Шель.
Натаниэль вышел из ванной, прислонился к дверному косяку, скрестил руки на груди. Он долго смотрел, как Шель стоит, прижимаясь к ногам Матильды, и как она допивает чай. А потом спросил:
— Издеваться над ним тебе доставляет удовольствие?
— Что? — удивилась Матильда. — Нет!
— Тогда зачем ты это делаешь?
Такого от Натаниэля Матильда не ожидала. Вскочила на ноги, оттолкнула Шеля.
— Я не издеваюсь! Это он надо мной издевается! Он же телохранитель! Где он был, когда та девица била меня по щеке? Где?
— Ты зла, это понятно. Накажи его и забудь, но не мучай.
— Да, я наказываю и забываю и что? Он тоже забывает! Сколько раз говорила уже про распускание рук из-за ревности!
— Ты бы спросила, из-за ревности ли он ударил того раба, — посоветовал Натаниэль.
— А… а что, разве нет? — пролепетала Матильда, которой это даже в голову не пришло.
— Он говорил о вас… всякое, — угрюмо проговорил Шель. — Как мужчина, я просто не мог оставить это без достойного ответа.
Матильда почувствовала себя глупо. Еще по своей фермерской жизни она помнила периодические драки «стенка на стенку», когда Ренко-до-100 били Ренко-после-100. Потому что «ихний» что-то сказал «о нашей цыпочке».
Побоище проходило согласно традициям. Ситечко — планета, тяжело расстающаяся с укладом жизни, проверенным поколениями.
В воскресный вечер на мото-флайерах прилетали враждующие стороны. Собирались зрители, глазея то на смущенную общим вниманием «цыпочку», то на парней, снимающих рубашки вроде бы для того, чтобы на них не попала кровь, но, на самом деле, хвастающихся мускулатурой. Вмешиваться в подобные разборки за честь считалось неподобающим. Даже Глава клана делал вид, что не замечает происходящего.
Иногда драки были межклановыми, но Матильда о таких только слышала. Они происходили в городах, где население смешивалось, поэтому довольно часто возникала необходимость в «мужских разговорах».
Матильдины старшие братья тоже участвовали в драках за честь очередной прекрасной «цыпочки» и против «ихних». С тех пор она уяснила, что драки за честь — дело глупое, но почему-то необходимое мужчинам.
— Почему? — спросила она расстроенно. — Почему у меня ничего с вами не получается? Как так вышло, что не Шель, а я виновата?
— Шель тоже виноват, — утешил ее Натаниэль, поднял ее
