— Я убью его, — прорычала сквозь слезы при мысли о том, кто виной всему. — Клянусь, убью. И пусть только кто-нибудь попробует меня остановить.
— Лара, — обняв покрепче и дав мне время немного успокоиться, начал О'Маэр. — Мне тоже нужно тебе кое в чем признаться.
— Давай, — наскоро утерев начавшие подсыхать на щеках слезы, повернулась лицом к мужчине и сразу поняла: ничего хорошего я сейчас не услышу.
— Только обещай выслушать до конца.
— Ты меня пугаешь, — отозвалась, действительно начав нервничать. — В чем дело?
— Волар рассказывал тебе про чашу избранников?
— Начинается. И ты туда же?
— Нет, послушай, — подавшись вперед, настоял мужчина и, тяжело вздохнув, начал: — В тот вечер в храме он был не один. Я пришел туда раньше и уже готовился получить ответ на свой вопрос, когда появился сан Дэир. Именно поэтому, когда он спросил то же, артефакт указал на двоих вместо одной.
— Но Вероника…
— Да, знаю. На тот момент она была еще ребенком.
— Вот именно. Ребенком, — выкрикнула я, вскочив с кровати и наскоро застегнув блузу, оказавшуюся достаточно длинной, чтобы скрыть наготу, принялась нервно ходить туда-сюда по комнате.
— Лара…
— Не надо, — остановила его в тщетных попытках понять, кто теперь больше виноват.
— Прости меня, — не обратив на мои слова никакого внимания, произнес Лориан. — Если бы я только знал, чем обернется эта минутная слабость…
— Так я еще ко всему прочему и минутная слабость? Вот спасибо. От кого-кого, а от тебя такого не ожидала.
— Ты все не так поняла.
— Ты обманул меня.
— Прости.
— Ты с самого первого дня знал, кто я, откуда — и молчал.
— Расскажи я все сразу, ты бы мне все равно не поверила.
— Откуда тебе знать. Может, на тот момент даже самая безумная правда была бы лучше чем… — я резко замолчала, благоразумно решив, что лучше не продолжать и, обняв себя за плечи, невольно поежилась.
— Что он сделал? — каким-то неимоверным образом догадавшись о ходе моих мыслей, сердито спросил Лориан.
— Ничего.
— Лара?
— Говорю же, ничего. Оставь меня в покое.
— Послушай…
— Не хочу я тебя слушать. И видеть тебя больше не хочу. Я… А ну пусти. Ты… ты… ты…
Колотя кулаками по мужской груди в тщетных попытках вырваться, с каждым мгновением я все больше понимала, что говорю совсем не то, чего хочу на самом деле. Когда же мужчина снова принялся меня целовать, и вовсе затихла.
— Успокоилась? — явно довольный результатом, спросил О'Маэр.
— Ненавижу тебя. И Волара ненавижу. Вас обоих…
— А теперь? — закрепив эффект от прошлой процедуры, снова поинтересовался Лориан.
— Пусти.
— Никогда.
— Из-за чаши?
— Нет.
— Тогда почему?
— Потому что люблю. С первой минуты, стоило тебе налететь на меня на улице. С первого взгляда, с первой улыбки, с первого слова, что вылетело из этих прекрасных и таких сладких губ, с первого…
Продолжить ему не дала уже я. Плавясь как воск от снова принявшихся поглаживать меня по спине рук и млея от каждого слова, прямо как тогда в дворцовом парке, обхватила лицо руками и, наплевав на все, из-за чего только что злилась, принялась целовать.
— Запомни эту мысль, — выдохнула, отстранившись лишь на мгновение, чтобы это сказать, — потому что я обязательно захочу услышать продолжение. Но не сейчас.
Больше о своих желаниях мне говорить не пришлось. Поняв все с первого раза, мужчина тут же принялся за их выполнение.
ГЛАВА 3
Будучи заключена в крепкие объятия, я так и уснула на плече у Лориана. Проспав добрую половину дня, вновь открыть глаза я смогла только уже ближе к вечеру.
Оглянувшись в поисках своей теплой "подушки" и не обнаружив таковой, лениво потянулась и, сев на кровати, принялась внимательно разглядывать комнату.
Преобладающие здесь белые и светло-бежевые тона в комплекте с окном просто гигантских размеров слева давали ощущение простора и одновременно уюта. Обычная, без каких-либо декорированных элементов кровать, основание которой переходило в тумбочки у каждой из сторон. Напротив, слева от входа, небольшой круглый столик с креслом и две уже хорошо известные мне по назначению двери у правой стены. Светло, просто и со вкусом. Но чего-то все же не хватало. Странно, но в доме Волара у меня не возникало желания добавить к интерьеру пару деталей. Здесь же неожиданно захотелось это сделать. Приложить, так сказать, свою женскую руку. Или наложить.
О корыстности собственных мыслей подумать не успела, поскольку взгляд быстро упал на подножье кровати, где на белом покрывале дожидался оставленный для меня наряд.
Невероятной красоты белое платье с желтыми узкими вставками, что начинались от талии и, становясь шире, спускались до самого низа, предавая подолу еще больше пышности. Узор, отдаленно напоминающий паутинку из тончайших нитей с нанизанными на них редкими бусинами, был призван украсить открытую довольно низким вырезом спину.
Стоило коснуться ткани, как желание надеть это стало непреодолимым. И снова поймала себя на мысли, что раньше относилась к платьям гораздо спокойнее, если не сказать равнодушно. А может, дело в мужчине, для которого мне теперь очень хотелось хорошо выглядеть.
Погрузившись в приятные воспоминания обо всем случившемся сегодня утром, я даже не сразу услышала, как в дверь тихо постучали.
— Тут есть кто? — раздался хорошо знакомый женский голос.
— Да, — подхватив покрывало и подтянув его до самой шеи, неуверенно отозвалась я.
В этот момент дверь чуть приоткрылась и в щель просунулась Лили.
— Ты не спишь? Можно?
— Да, заходи, конечно, — продолжая крепко удерживать единственное, что на мне было, и потихоньку закутываться в него все плотнее, отозвалась я.
— Ух ты. Значит, папа правду сказал. Ты вернулась. Как же здорово, — плюхнувшись прямо на кровать, радостно воскликнула девушка.
— Эм-м-м… Ну да, — смущенно произнесла, быстро оглядевшись и только сейчас осознав, в каком жутком беспорядке от разбросанной повсюду одежды находится комната. — Лили, я и вправду рада тебя видеть. И с удовольствием поболтаю, но… может, ты чуть позже зайдешь?
— Чего это? — но, быстро заприметив мое смущение, тихо захихикала и весело защебетала: — А, вот ты о чем. Не переживай. Я уже взрослая. И все про это знаю.
— Тебе же не больше тринадцати?
— Четырнадцать, если точнее. И это так здорово, что вы с отцом… ну это. Вы же это?
— Лили. Прекрати немедленно. О ужас, — простонала я. Сгорая от стыда, накрылась с головой одеялом и под звонкий девичий хохот съехала обратно на подушки.
— Просто это будет так здорово, если у нас появится мама. И вдвойне классно, если ею станешь именно ты.
К такому заявлению я как-то оказалась не
