Я пересек лужайку.
– Хочешь, я подготовлю Белую комнату? – спросила Айви, догоняя.
– У нас нет на это времени, – сказал я. – Приведи ко мне Одри, Нгози, Армандо и Чина.
– Будет сделано.
Мы подошли к парадной двери, и я перевел дух, пытаясь взять себя в руки. Все мои аспекты здесь. Это могло стать… и становилось… непросто.
– Мастер Лидс? – спросил Уилсон, подходя ко мне. – Могу я кое-что обсудить с вами?
– Это может подождать? – сказал я и толкнул дверь.
На меня обрушилась внезапная тяжесть, как будто кто-то подсунул мне в карманы свинцовые грузила. В холле стояло почти полсотни человек, и все разговаривали одновременно. Некоторые были в панике. Других охватило волнение. Несколько испугались. Все повторяли одно и то же имя. Сандра.
Тобиас присоединился ко мне – он, похоже, запыхался. От такой короткой прогулки от машины к дверям? Он и впрямь состарился. А что… что случится, когда один из моих аспектов умрет от старости?
– Можешь успокоить толпу? – спросил я его.
– Конечно, – ответил Тобиас.
Он подошел к ним и начал объяснять. Его успокаивающий голос подействовал на большинство, но, когда я поднимался по лестнице большого холла, одна женщина оторвалась от других и погналась за мной.
– Привет, – сказала Одри. Эта женщина, пухленькая и с темными волосами, была немного необычной даже по меркам аспектов. – Сандра вернулась, да? Она собирается вправить тебе мозги? Хотела бы предупредить на случай, если мне суждено исчезнуть навсегда; у меня кое-какие планы на этот вечер.
– Свидание? – спросил я.
– Нет, я собираюсь посмотреть «Девочек Гилмор» целиком и слопать семнадцать мисок воображаемого попкорна. Я же, в строгом смысле слова, не могу разжиреть, правильно? Я на самом деле ничего не вешу.
Я слабо улыбнулся. Мы поднялись на верхнюю ступеньку.
– Итак… – начала она. – Ты в порядке?
– Нет, – ответил я. – Возьми это, и посмотрим, сможешь ли ты понять, что означает эта последовательность чисел. – Я бросил ей телефон.
И она его, конечно же, уронила. Я поморщился. Одри смущенно посмотрела на меня, но ее вины в этом не было. Мой разум сделал ее неуклюжей, потому что она не была настоящей. Я швырнул телефон в пустоту. Давненько я не совершал подобной ошибки.
Я поднял мобильник – экран треснул, но не сильно – и показал Одри, что прислала Сандра. Одри лучше всех нас разбиралась в криптографии. На самом деле теперь, когда я прочитал еще несколько книг на эту тему, у нее неплохо получалось.
– Есть идеи?
– Дай мне несколько минут, – попросила она. – Эти символы в строке, вероятно, подстановочные знаки… но для чего… – Одри переписала строку прямо на собственную руку. – Ты собираешься разобраться с этим бардаком? – спросила она, указывая на собравшиеся внизу аспекты.
– Нет.
– Ты хотя бы проверишь, кто не пришел?
Поколебавшись, я прислонился к перилам и быстро сосчитал, чувствуя, как начинает болеть голова. Нет Армандо, и неудивительно. Он редко покидал свою комнату или свое так называемое королевство в изгнании. Нгози пришла, и это было хорошо. Она носила маску и перчатки, но Кальяни работала с ней – и они в последнее время гуляли. Ну, по-настоящему, на улице.
«Дай-ка гляну… Нет Арно – он, наверное, сидит у себя в комнате и, как всегда, ничего не замечает. Нет Лероя. Он вроде поехал кататься на лыжах? Нет Луа. Может, во дворе, сооружает очаг?» Последний строил собственный дом «каменного века» на заднем дворе, используя только технологию, с помощью которой мог что-то соорудить сам.
Я поспешил по коридорам второго этажа в комнату Арно. Свет над дверью горел, показывая, что ее хозяин не хочет, чтобы его беспокоили, поэтому я постучал. Наконец он ответил – маленький лысеющий человечек с мягким французским акцентом.
– О, месье!
– Как устройство, Арно? – спросил я.
– Посмотрите сами!
Он открыл дверь и впустил меня в лабораторию. На окнах висели плотные шторы, поскольку в последнее время Арно часто проявлял пленку. На рабочем столе были аккуратно разложены какие-то детали. Сигара в пепельнице указывала на то, что Айвенс помогал ему. Это был единственный аспект, который все еще курил.
К стене была приклеена серия фотографий. Зимние сцены в особняке.
– Я смог вернуться самое большее месяцев на шесть, – сказал Арно, подходя к устройству, стоявшему на столе: большой старомодной камере, вроде тех, что используют фотографы в старых фильмах. – Как вы и предполагали, вспышка – самая важная часть. Но я до сих пор не понял, как именно она пронзает время.
Я взял камеру, чувствуя ее тяжесть в своих руках. Это устройство могло фотографировать прошлое. Оно было задействовано в одном из моих самых опасных дел.
– Теперь я снабдил ее мгновенной пленкой, – продолжил Арно. – Должно сработать. Видите циферблат? Он устанавливает фокус времени. Он наиболее точен на близком расстоянии, всего в несколько дней. Чем дальше вы уходите назад, тем более размытыми становятся картинки. Я не знаю, как оригинальный изобретатель решил эту проблему, но сам пока что недоумеваю. Возможно, это связано с тем, что чем дальше мы вынуждаем свет проникать, тем сильней мгновения сливаются друг с другом.
– Сойдет, Арно. Это фантастика. – Я посмотрел в сторону и заметил на полу несколько фотографий, каждая из которых была разрезана пополам. – Что это?
– О… – Арно смущенно переминался с ноги на ногу. – Я подумал, что было бы неплохо, если бы Армандо взглянул на них, поскольку он эксперт в фотографии. Я знаю физику, но не умею делать хорошие снимки. Армандо согласился и уничтожил несколько моих фотографий, поскольку они были недостаточно «важными».
Я вздохнул и положил камеру в сумку, на которую указал Арно. Часть меня уже знала, что устройство будет готово. Я проводил вечера в этой комнате, трудясь, пока Арно инструктировал меня. Но эти разрезанные фотографии – кое-что новенькое…
Я очень, очень устал от Армандо. Каждый из моих аспектов мог быть по-своему сложным, но ни один не был настолько откровенно непослушным.
Я надел ремень сумки с камерой на плечо.
– Ты молодец, Арно. Спасибо.
– Благодарю вас! Я рад это слышать. – Я уже открыл дверь, как вдруг он прибавил: – Могу я… вернуться во Францию? К своей семье.
Я замер.
– Вернуться?
– Да, Этьен. Я понимаю, насколько важна была наша работа здесь, и она оказалась действительно интересной. Но дело сделано, верно? Теперь я могу вернуться?
– Ты хочешь… уйти. Больше не быть аспектом?
– Если вас это не затруднит.
– Я… – У меня никогда не было аспекта, который хотел бы уйти, кроме как в отпуск, ненадолго. – Давай вернемся к этому разговору позже. Я хочу сказать, держать тебя здесь против воли никто не будет, но камера еще не закончена. Может… может, мы могли бы придумать… как твоей семье переселиться сюда… или ты мог бы какое-то время пожить в Ницце?
– Спасибо, – сказал француз.
Этот разговор встревожил меня. Подошел Уилсон, неся поднос с лимонадом.
– Мастер Лидс, –
