Дар опустился у ворот архива. К нам вышла Катарина. Строгая, в серой форме стражницы. Она внимательно оглядела наши свитки (мне удалось уговорить пропуск стать меньше, чтобы в карман влезал). Катарина не сдержалась, улыбнулась и пожелала хорошего дня. Мы полетели дальше.
После того как Сета, Эдриана и всю их ячейку борцов арестовали и посадили за похищение и опыты над людьми и нелюдями, начальником стражи стал черный дракон Фир. Он сам предложил Мартину и Катарине подать заявки на должности стражников. И сам одобрил их перевод. Сейчас волк и защитница — лучшие охранники. Но как, посмеиваясь, говорит начальник стражи, надолго ли? Марти сделал Катарине предложение. И она согласилась. Его матушка и сестры довольны — все же они любят хвостатого.
Готовится к помолвке еще одна новоиспеченная сотрудница архива, с которой мы помирились только на втором экзамене. Зои. Занятно, но лис-стражник убедил ее мать не отдавать чадо старому эльфу. Даже предоставил расчеты, чем брак с ним (как оказалось, не таким уж бедным) выгоднее предложения эльфа. Узнав о новой кандидатуре, Зои рвала и метала. А лис (вот уж действительно лис!) предложил ей поиграть в любовь. Дескать, решил помочь деве в беде, обязуется бросить по первому требованию. Доигрались до помолвки.
Зои ждала меня у моста, ведущего в замок.
Дар опустился на дорогу, обернулся. Мы все вместе зашли в холл.
Я на прощанье поцеловала мужа.
— Не задерживайся! — попросила я.
Сегодня у Сиварда был отгул, так что мой любимый дракон вполне мог застрять в кабинете до полуночи.
— Кто бы говорил? — усмехнулся он. — Опять будешь до утра уговаривать жуков переехать на вкусное бревно?
— Ну они же не виноваты, что завелись? — пожала я плечами. — К тому же жуки у нас уже закончились. Сегодня у нас плесень…
Очень надеюсь, что обычная. А то жуки, выставившие список требований в ответ на приглашение переехать на вкусное бревно, в кошмарах уже снятся.
А чего еще от них ожидать? Завелись жуки в закрытом хранилище с личными архивами одного изобретателя. У него там и документы кусаются, и бумаги сами сообщают, что их жуки едят. Оригинал еще тот!
Кстати, он участвовал в создании наших пропусков-свитков. Неудивительно, что у них такой своеобразный характер. Выращивали их в тех самых закрытых рощах, которые заинтересовали меня в первый день стажировки.
Переодевшись в костюмы а-ля целитель, мы с Зои отправились инспектировать хранилище на предмет плесени. Вроде как ее вывели в прошлом году. И сегодня настало время плановой проверки.
До вечера мы осматривали бумаги и полки. Но следов плесени видно не было. Потом наступила очередь стен, пола и потолка. На светильнике я заметила странные разводы, напоминающие отметину от мокрой тряпки.
Лестницу перетаскивали под сердитое бурчание Зои: «Делать некоторым нечего!» Забравшись под потолок, я потянулась к подозрительному пятну, а оно обернулось прозрачной кляксой и спрыгнуло на полку.
— Плесень! Лови!
Шустрая субстанция улепетывала от нас во все ложноножки. Напрыгавшись, как кузнечики, мы с Зои сели на пол разрабатывать план нападения. Затем, оставив эльфийку караулить диверсанта, я отправилась за инвентарем. Швабра и ведро с крышкой помогли нам изловить прозрачное нечто. Его мы торжественно вручили Дару. Он оглядел опутанное моими щитами ведро и со смешком пошел докладывать лорду Сиварду о поимке плесени.
От белого тут же пришло удивленное: «Поимке? Ее удалось поймать? Живой? Целиком? Уже лечу!»
Передав обрадованному лорду Сиварду ведро с гадостью, которую он не мог изловить с первого дня работы в архиве, мы с Даром дождались задумчивого: «Мы ее травили, заклинаниями изводили, а она все равно росла! М-да, а надо было просто загнать ее в ведро!»
Оставив главного архивариуса восторженно взирать на ведро, мы направились домой.
Дар обернулся драконом, и я устроилась на его шее. Как только вылетели из ворот архива, дракон сразу взмыл к звездам. Я понятливо усмехнулась и сплела щиты для дыхания и защиты от холода.
Когда мы поднялись так высоко, что до звезд, казалось, можно достать рукой, я призвала крылья и бабочкой зависла над драконом.
Вначале по телу зверя прошла волна изменения. Потом фиолетовыми языками пламени над человеческой фигурой взметнулись крылья. Похожие на мои, но другие. Заостренные, почти без узоров.
Взмахнув ими, Дар подлетел ко мне, обнял. Я прижалась к груди мужа щекой. Внизу один за другим вспыхивали острова ясноцветов. Больше не было единого биения многих сердец. Деревья снова были только проводниками… А маленькие сердца бывших пленников счастливо бились в домах по всему Брейдену.
— В Хэйвурде принялся росток ясноцвета, — тихо шепнул муж. Раскрыл кулак, на его ладони вспыхнул фиолетовый цветок. — Вы больше не пленники Брейдена.
Я взяла цветок, осторожно провела пальцем по тонким лепесткам.
Больше нет ограничения. Мой народ может жить, где захочет. И однажды нас снова будут называть феями и гоблинами, а не неправильными метаморфами. Но пока нас ждут годы тихого счастья с теми, ради кого бьются наши сердца.
Я обняла мужа за шею, заглянула в потемневшие глаза.
— Я люблю тебя!
— И я тебя, — улыбнулся Дар, — моя дипломированная нечисть!
